ДВОЙНАЯ ФУГА (ЛАТИНСКАЯ) 

Переводчику античной лирики

Сам уж, боюсь, разучился я здесь говорить по-латыни…
Овидий, «Скорби», V 12, 57 

  РИМСКИЕ НАПЕВЫ, ИЛИ КАРАВАН МОРФЕЯ 

  I 

Этот стон приглуши, правой рукою на шее
туго своей затянув шерстяное кашне.
Левой отвесит тебе поэт оплеуху глухую,
если песню его ты в свою превратишь. 

II 

По ступеням шагай, отступая немало от края,
за перила схватись правые левой рукой.
В левом поэта глазу не ищи понапрасну, а правый
тщательно свой очищай палочкой слева ушной. 

III 

После поэта не чисть места отхожего сразу,
позже свое сочинишь, хоть место нагрел он тебе.
Если на левом боку дремать после трапезы вздумал,
храпом бравым протруби правому делу его. 

IV 

Пусть перевод чужаки твой буквально воспримут,
левым куском головы правую руку читай.
Голосу левому ты утром смело доверься,
глуше станет, за стол, он, вечером сядешь когда. 

V 

Эх, если справа налево пойдешь сочинять ты, арабу
знаков твоих не постичь, с кириллицей он не в ладах.
В римских цифирях пусть заплутать и не сложно,
нумер повозки твоей и Цицерон не прочтет. 

VI 

Ну, чем налево ходить, полезнее правой работать,
славною станет жена, если узнает об том.
Глупая ж баба тебя правой за это отходит,
левой щекою тогда к щечке притрешься другой. 

VII 

В ночь хоть ты левой строчи, все в Караване Морфея
будешь понуро плестись, правой не чуя ноги.
Переводить не спеши с Горация на Марциала,
лучше уж в вирши свои правды кусок запихни. 

МОРФЕЯ КАРАВАН, ИЛИ НАПЕВЫ РИМСКИЕ   

Запихни кусок правды в свои вирши лучше,
на Марциала с Горация переводи неспешно,
ноги не чуя правой, плестись понуро будешь
в Морфея Караване, хоть строчи левой ночью. 

К другой щечке щекой прижмешься левой,  
отходит за это правой тебя баба ж глупая. 
Том узнает об, если жена – станет славною;
работать правой полезней, чем ходить налево. Ну же! 

Прочтет не Цицерон и твоей повозки нумер,
сложно пусть не заплутать в цифирях римских.
В ладах не с кириллицей он, постичь не твоих знаков
арабу, сочинять пойдешь налево справа. 

Сядешь когда вечером за стол, он станет глуше, 
доверься левому утром ты смело – голосу.
Читай, куском, руку правую, головы, левым,
воспримут буквально чужаки пусть перепев твой. 

Его делу правому протруби бравым храпом,
вздумал трапезы после дремать если на боку левом.
Тебе он нагрел место, хоть сочинишь свое позже,
сразу отхожего места чисть не поэта после. 

Ушной слева палочкой очищай свой тщательно
правый, а понапрасну ищи не глазу поэта в левом.
Рукой левой правые схватись перила за, ты,
от, немало отступая, шагай ступеням по, края. 

Превратишь свою ты в его песню если,
глухую оплеуху поэт тебе отвесит левой.
Кашне шерстяное затянув своей туго
шее на рукою правой, приглуши стон этот. 

2010 

____________________________________________________________________
Подчеркнем некоторые особенности нашего сочинения, в частности, главные стилеобразующие элементы его ритмомелодики. Во второй части стихотворения, безусловно, нарушены основные нормы литературного русского языка. Для предложенного текста характерно следующее:
– расстановка слов подчинена заданной метрике (грубо имитирующей латинскую);
– инверсия взята за правило, что привело к появлению долгих слогов в словах в конце стихотворной строки (обычно последнее и предпоследнее слово);
– широкое использование инверсии дало возможность при определенном прочтении акцентировать начало поэтической фразы, делая стих более гибким, что, в свою очередь, соответствует своеобразной «мягкости» латинского лирического стиха;
– несмотря на то что «долгий слог» остается ударным, нововведенный способ расстановки слов позволяет говорить о появлении «силлабической стопы», полученной путем чередования «долгих ударных» и «кратких ударных» гласных;
– введение силлабики позволило регулировать расположение слов с долгими и краткими слогами внутри строки, т.е., по сути, допустило слова с долгими гласными в начало и в середину фразы (что тоже свойственно древнеримским текстам);
– тем, для кого это не очевидно: вторая часть стихотворения вовсе не претендует на то, чтоб послужить, упаси Боже, образцом перевода латинской лирики на русский, но лишь призвана, помимо прочего, обратить внимание на необходимость масштабного, полифонического мышления для адекватной адаптации латинской поэзии к возможностям современного русского языка.
Остальные характеристики этого стихотворения к латинской метрике не относятся. Полифонический принцип движения строф в обратном порядке (во второй части стихотворения), повторы и нарочито грубые стыки слов, как и использование там, где это не влияет на метр, силлабики в обеих частях, в данном случае – особенности другого свойства. В стихотворении (фуге), в соответствии с предлагаемым автором методом полифонического стихосложения, разрабатываются две легко узнаваемые темы. Обе темы присутствуют как в первой, так и во второй частях этого сочинения – отсюда условно выведено его название. Первая часть (7 строф) написаны элегическим дистихом, вторая подобием холиямба (хромого ямба).

В АЛЬБОМ ДРУГУ


Hunc, Macrine, diem numera meliore lapillo,
Qui tibi labentes apponit candidus annos *. 
Persius, Sat. II 

Пока не полна дата жизни твоей, нам ведом
левый бок ее, резво ж время течет вправо.
Камушки, что у ворот сложил, не возьмут воры.
Сходи, прибавь еще один к груде этой. 
Полною ль жизнь взойдет луной с этим годом,
кто узнает? Молишься нынче богам рьяно.
Рано с постели встаешь, тяжела тога.
Пешим ходом идти не легко к храму.
Время чертою разделит ровно с чужим – наше.
Правые начертать числа твои сложно ль,
сбивая колени о камень, что ты выбрал,
уплатив за него н? треть цены больше?
Людных чураясь мест, где молений велик шепот,
не раздавая долгов богам, стороной вел их 
ты вдоль стены городской, чтобы в уши им льстить сладко. 
Каждой трещинкой петь губ своему духу.
Или, это мои вспомнив в ночи песни,
ты говорил им то, что от меня услышал,
долго что-то шептал, в сердце меня вспомнив
и, поливая вином дубы, о моих думал
манах, из чаши возлив им то же вино щедро? 
Камни лет твоих собрались уж давно в кучу!
Дождь хлестал их и серебрил иней,
в с е  в голубиной жиже, в листве палой
они, новый бросишь, сверкать и ему с месяц. 
Эху слов этих в день твоего рожденья
не внимай грустно, искусным чтецом стань я, 
то, сказал бы тебе по-латыни живым слогом,
что поэт уместил в пару стихов кратких. 

2010
________________________________________ 

* «Маркин, отметь этот день хорошим знаком (камешком), этот светлый день, 
который к текущим твоим годам присоединяет еще один». – Персий, Сатира II. 


    ..^..




ОДИССЕЯ. РАССВЕТ


Ночь напролет на постели, покрывшись овчиною мягкой,
Он размышлял о дороге, в которую зван был Афиной.
Гомер, «Одиссея» 

Все,  о чем хотелось сказать – они говорили,
Все, о чем молчалось им – они говорили.
И когда говорившие переставали, 
Чужеземными странами – переставали,
Одичавшими ордами – переставали, 
Озверевшими толпами – переставали, 
В городах покоренных переставали,
Без могил погребенными – переставали, 
Перевалами горными – переставали,  
На базарах разгромленных переставали, 
А ветер по рекам нес речи их в тихий омут 
И гнал ветерок по морю им мор и хвори, 
Богатыри из морей не выходили в доспехах, 
Выходили из блат они в саванах белых,
Вопрошали тех, кто смотрел и слушал, 
Но по-прежнему тихо шелестели губы, 
Как листва в дубраве воздетой к небу.
И терялась Эллада полетом птицы
Еще не достигшей берега, не прознавшей 
Отчего и как сотворялось земное чудо,
Где лучшее чудо – просто побыть немного 
Вместе – одним – вереницей длинной 
Спускающихся с ковчега к морю... 

20 марта 2011 

    ..^..




ПОСЛАНЬЕ СТОЛИЧНОМУ ПАРАЗИТУ 

Что скажу я о греках, эх! русской речью, 
о воинах белобородых, о языке их?
Между Арно и Тибром переселенцы
с Севера. Ни изъясниться и ни приветить... 

Проживали там истово дальние предки русских,
к италийским приставшие берегам недавно,
предположительно, мы ж будто в первом веке
сохраняем спокойствие, пятясь столетий двадцать. 

Приспособить этрусков к житию Рима
можно. Только с «грамотами» что делать?
Пользу в них непременно найдет возничий,
наверняка ведь и зодчему пригодятся! 

Эту немую речь разжигать пристало ль
да и будут ли предками те, посмертно,
безземельные выродки – нам живущим
между Арно и Тибром? Что ж, колесницы  

сами соорудим, размалюем вазы  
из местной глины на зависть всему Ареццо,
случаем подойдя к разуменью знаков
темных, что тут оставили этрурийцы.  

Сами ж мы после трибунов стали, пожалуй,
сбродом непуганым в гуще событий веских.
После Республики столь обленились страшно,
что перестали хлеба печь и жарить пищу 

в тавернах, а чтоб не засиживались случайно,
потчуют всяким дерьмом нас – не то, что раньше
в годы собраний долгих, доносов едких:
ешь себе, пей себе да дожидайся игрищ... 

январь 2012


    ..^..


ЭПИСТОЛА П. ОВИДИЮ НАЗОНУ

Вдруг оскорбленного гнев государя сослал меня в город
Т о м ы,  где западный вал Черного моря шумит.
           Овидий

Весточку передавая тебе, рискую
многим, брат. Надменно глядел Кесарь
Август давеча. Был ты в отъезде тогда,
а теперь вся площадь усыпана трупами...

Посох доносчика в перистиле,
в доме ж добрый сосед -  дед Эмилия
ерзает на скамье, хочет по звуку пера
отгадать нутра моего жар и трепет.

Взгляни, как неспешно буквы я вывожу,
стараясь не выдать себя...
Головы не сносить нынче всякому,
кто не торопится дружбу с тобой

разменять на вражду, будто к лютому зверю,
что бережется в кустах, наводя
страх на стареющих лодырей. Знай, больше
любовь мою не отменить ни эдиктом,

ни иным предписанием сверху. Дай время,
и свой перейду Рубикон.
Взойду на корабль с чужеземцами,
в плащ замотавшись нелепый...

Что мне - привычная тога!
И что Овидию - Рим? И что Риму - Овидий?
Ведь, утверждают: Поэт
на родине мерзче глупца.

2012


    ..^..