Александра Таран

http://rmvoz.ru/forums/index.php/topic,576.msg2762.html  

По ту сторону холста.
ч.4. Корабельная роща

…Все, с чем расстаться нельзя ни за что,
Все, с чем возиться не стоит труда, –
Надвое царство мое разделив…
Арсений Тарковский

Случайность – это автограф судьбы. Поэтому случайных случайностей не бывает. Чудо, вдохновение всегда случайны, но могло ли их не быть?

Последняя картина И.И.Шишкина называется «Корабельная роща». Корабельные сосны – это сосны, из стволов которых делают мачты. Смерть – это переход, первые ассоциации: океан, долгая дорога. Более подходящего названия и сюжета для предсмертной картины не найти: всю жизнь художник посвятил лесу, природе, всю жизнь проникал в ее тайны, и теперь именно дорогие деревья построят ему «Летучий корабль». И на этом корабле никакие расстояния не страшны, из любого шторма он выйдет невредимым. Случайно ли сошлись ход мыслей художника и линии судьбы? А могут ли они вообще расходиться?

И.И.Шишкин «Корабельная роща»

Здесь пространство как бы разделено на две половины хрупким забором. Он пересекает измельчавшую речку, почти ручей, которая выливается из-за поворота, из сосновой рощи.

Что если это еще одна поэма Прощания в русской живописи? Художник стоит перед картиной и пишет собственную жизнь, как и всегда писал. Речка – вот она, жизнь, исходившая столько дорог и поившая их своей водой. Но, измельчав, она не останавливается, течет дальше, чтобы за пределом холста перейти в другое качество, и художник дарит ее всю, без остатка сердцу зрителя. Забор – еле заметная граница между богатым прошлым и переходным состоянием ожидания «долгой дороги». Преддверие разлуки. В таком состоянии думаешь, что взять с собой на память о земле. Во-первых, взгляд назад, в любимые леса. Из всей рощи с этой стороны забора – только одна сосна, как символ любимой природы, который всегда останется рядом, и мелкая молодая поросль – из нее художник вырастит себе новый лес на новой земле.

Но есть еще деталь. На переднем плане изображены две бабочки. Зачем они? Просто так ничего в искусстве не бывает. "Просто так" – это неуважение к своему дару, это превознесение самости над Высшей волей, принижение любимого образа, что для истинного художника невозможно: такое принижение – его самая большая боль. В чем же тайна двух бабочек?

Очень плохо, что мало публикуют материалов о жизни художников. Не где учился и когда работал, а о встречах с людьми, событиях личной жизни. Художник все, что создает, черпает из жизненных событий. Любое новое направление в его творчестве, скорее всего, связано либо с влюбленностью, либо с новой встречей, либо с новой потерей. Жизнь и творчество – неразрывны, их рассматривать в отдельности – это ничего не понимать ни в жизни, ни в творчестве. Творчество для художника – это все равно, что дышать. Без творчества – нет художника, физически нет такого человека. Вырывать творчество из жизненного контекста – равносильно убийству.

И.И.Шишкин два раза женился, обе жены были гораздо моложе его. С первой, сестрой художника Ф.Васильева, Е.Васильевой, Шишкин прожил 4,5 года, после чего она умирает (1874г.). В 1880г. он женится снова, на молодой начинающей художнице О.А.Лагоде, и через полтора года опять придется пережить смерть жены.

Может, бабочки – не что иное, как символическое изображение двух любимых, но покинувших его женщин? Ведь именно за "порогом" эти две души ждут его и ждут непременно.

Последняя картина Шишкина – по-человечески, по-земному, лична. И она, в отличие от «Озера» Левитана, не оставляет за художником приоткрытой двери «за порог». Но последовать за ним можно и без всякой «двери», достаточно только впитать в себя его жизнь, послушать внимательно шум русских лесов. В «Корабельной роще» почти не изображено неба, да и зачем? Для неба впереди целая вечность. Шишкин, полюбив родную природу, свою страну, дает ощутить в ней Божественный замысел, показывает его близость в самой малости, в самой никчемной травинке и букашке. Он каждый листочек, как драгоценность, подносит в дар солнцу – «гляди, какое чудо!» В каждой коряжке разверзает целые небеса. Да, мы ходим по небу и не замечаем его. Мы живем под солнцем, но носим темные очки. Именно такие очки снимает с любящего «зрителя» художник.

В.А.Серов, художник неподражаемого, тончайшего вкуса, говорил: «Смотришь на одну сторону, а писать нужно другую – тогда верней». Так и Шишкин намного мудрее тех, кто называет его "фотографом" и восторгается точностью мелочей. За мелочами не замечают главного – не их жаждал изобразить художник: детали – тонкий, правдивый, но все же предлог. А суть – за ними, в глубине. Шишкин вглядывался в жизнь, знал большие страдания и большие радости – ход жизни, пытался расслышать ее вопросы и найти ответы в том, что больше всего привлекало – в природе, постигая мудрость и безграничность ее творений. Чтобы понять этого художника, нужно смотреть «в ту же сторону», тогда и та, другая, которую он написал, оправдает себя: каждая мелочь заиграет своей неповторимостью и станет началом мелодии странницы-любви, кочующей по внимательным сердцам. Сложность Шишкина – это пушкинская сложность, сложность воздушной простоты. Форма у Шишкина настолько незаметна, настолько ненавязчива, что, кажется, ее и нет совсем: все как живое, как на «фотографии». А видим ли мы жизнь, когда смотрим на нее? Видим ли мы подсказки судьбы? Шишкин – поэт "неслучайных случайностей", и глубокое знакомство с его творчеством может научить верить в жизнь и видеть жизнь: в его творчестве дремлют мгновения, которых касается Бог.

    ..^..