автоэпиграф: 


рассекая, не вникай
и без этого нехай –
паутина или путь -
перетрётся как-нибудь


видеоклип-1 

Планиды ледяная белизна.
Настойчивая статика движенья.
Над головою - полная луна,
как перезрелый плод воображенья.

Цитеры безнадзорные ветра
да кумпола небьющееся блюдо.
Чужой свободы чёрная дыра,
тылы оберегающая люто.

И, распахнув пустое пальтецо,
перед её отсутствующей дверью -
твоё подслеповатое лицо,
твоё недальновидное доверье. 

    ..^..


poste restante 

Татьяне Миловой 

Сумерки. Зимний город
с вывеской “Зимний город”.
Слаб ещё прокуратор.
Бала не правит Ирод.
Медлит Иродиада
с местью. Ещё не вырыт
ров для Искариота. - 
Так... узковат ворот...

Что до отроковицы -
в теле, не уже прочих,
но уже посещает
школу бального танца...
Тоже и эти двое
[третьего своре бросив]
шпарят уже к подъезду...
Танька, как тут остаться?!

Впрочем, расправим плечи -
проще оно простого:
всё-таки - зимний город
(пусть и подземный город)...
И уже недалече
до Рождества Христова. 
Всяко в пролёте Ирод.
Впору, авось, и ворот...

    ..^..


* * * 

Снега, родные мои, которым
уже не сойти, сдаётся...
Вокруг - валькирии сводным хором...
Откланяться остаётся,

узрев сквозь веки, как сталь сверкает,
как быстро бинт намокает...
как кровь свыкается, отвыкает,
по капле в грунт утекает...

как хрупки лары, вертлявы сваи
эротова сумасбродства...
в поля покоя переплывая
великой рекой сиротства...

дозрев, что жизнь, мои дорогие, -
сугубая хирургия.
Где губит не отказавшая почка -
опоздавшая почта.

    ..^..


* * * 

Нишкни кривою путеводной,
хана доканывать коней!
Стакан воды водопроводной -
нужней.

Покинь отравленные реки
и подсадные берега.
Гляди, обуглены навеки
снега.

Крови о крошево дороги,
ища оставшуюся треть -
сквозь дыры смертныя дерюги
узреть

в культе безрукия Венеры
её бикфордовы дары;
как перемрут её химеры,
миры.

В садке божественной путаны -
визг олимпийской мелюзги...
И обессилены титаны...
Беги.


    ..^..


* * * 

Полноте жить во лжи,
ползати вдоль межи...
Не оставляй щели.
Комьями завали.

С верою в два перста
в перстью набитом рту.
С кротостию крота
пестуя слепоту.

Нишу беря горбом.
Мордой буравя грунт.
Ощупью, наобум.
Осознавая: бунт.

[Выучившись сперва
навыку - выживать,
мужеству естества -
не сосуществовать

с худшею из подстав -
жалостью холостой].
С пеною на устах.
С песнею под пятой.

Царствуя вне игры,
околевая тут, -
не покидай норы.
Если нужна - найдут.

    ..^..


* * * 


Что делала в тумане дней? -
Ждала и пела... 

(Цветаева) 

О пленница бессрочного пленэра
(трепались все - никто не торопился),
о пифия, бредущая понуро
по краю утопического пирса,

Офелия под гирею пудовой,
Ассоль, переодевшаяся Евой!
О, женщина, глядящаяся вдовой,
по сути же - оставшаяся девой!

Спроси себя - не благ ли Иегова,
мол, не в бреду ль Тому противоречу!
Быть может, семя замысла благого -
отсутствие Идущего Навстречу

(хоть остальное выписано сносно
рукою неземного мариниста)...
И втуне ожидаемое - гнусно...
И ныне досягаемое - низко...

И кутаясь в терпение, как в саван,
благослови преискренне и присно -
и грусти немигающую гавань,
и преданности пристальную пристань,

и с привязи срывающийся ветер,
и каменное это изголовье,
и тьмы словес, сливающихся в эти:
я жду тебя - высокое сословье!

Бо не презрехъ Отец Своё созданье,
и, может быть, единственная дверца -
вот это затяжное ожиданье -
в чермную хмарь истерзанного сердца,

куда в конце страстного карантина,
когда - мы и не гадывали сами,
влетит-таки шальная бригантина
под алыми, как рана, парусами.

    ..^..


* * * 

В одиночку ли, со-борно
[ведь не дуло же - к виску ж], но
там, где вам - заводно, бурно, -
мне, родные мои, - скушно.

Хоть в три слоя перо выкрась -
всё не скрыть белизны с исподу.
Только с виду душа свыклась.
Только с виду - концы в воду.

Ведь не вечно ж в поту бечь ей,
приручая тоску птичью,
от бескрылости человечьей
задыхающеюся дичью!

Отмотала своё пташка.
Хоть и держит её то, что
расставаться - ещё тяжко, -
оставаться - уже тошно. 

Может, небо и милосердно,
и не спросит оно с нас, но
там, где вам - ничего, сносно,
мне, родные мои, - смертно.

    ..^..


* * * 

В минувшее бессмысленно соваться,
где жизнь - одно сплошное дежа-вю...
И неуместно интересоваться -
как я живу. - Как видите, живу.

Вожу авто. Выгуливаю псицу.
Варю глинтвейн. Играю на фо-но.
Ращу дитя. Настурцию. Косицу.
Смотрю в заиндевелое окно.

Где вижу, сквозь иезуитство вьюги,
всецелый и ликующий июль.
И маленькое облако на юге,
похожее на душу - не мою ль? -

первоначально - млечное, однако
померкшее по мере бытия.
И внятнее не выведено знака -
как одиноко бедствую и я.


    ..^..


* * * 

Беги, оставив строго за спиною
шуршание людского камыша,
сыта адвокатурой подставною,
под агентуры дружеское “ша!”,

в разрезе исторической холстинки
стремясь извлечь лирической иглой
из намертво затёртой грампластинки
души, её беспечности былой, 

глухое “help!” к неведомому Богу,
четою фар прошаривая мрак,
чтоб невзначай не врезаться с разбегу
в какой-нибудь вихляющийся фрак,

и уходя под хохот Терпсихоры
в крутой брейк-данс, не тронуться сперва,
ища гипотетической опоры
внутри его пустого рукава,

и опосля опешившею пешкой
не рвать когтей сквозь терние молвы,
над лихо накрахмаленной манишкой
узрев лексему вместо головы.

    ..^..


* * * 

Ни вкрадчиво рисующийся Китеж,
ни очень живописный бурелом, 
откуда ты догадливо уходишь, 
в твоём сомнамбулическом былом, -

не повод - к промедлению: не враг, нет, -
причиною - крутое шапито
(и обернёшься - да уже ничто
в тебе от этих проводов не дрогнет),

бродячий цирк, театр передвижной
одной гордыни, некогда родной,
уже чужой, уже рулящей дальше...
И нет невыносимей этой фальши.

    ..^..


видеоклип-2 

Гадесовы тенета.
Тщета как таковая.
Усопшая планета.
На ней - душа живая.

Опальная Психея -
тоскующею тенью.
Окружена глухою
стеною разночтенья.

На ней - как откровенье -
холстина без названья -
Стезя Исчезновенья,
Ледком Истолкованья

подёрнутая тонко...
И было бы прекрасно -
пройтись по ней, как в танго -
и сдержанно, и страстно.

Оставив всё земное.
Отчаливая чинно
из вида. Остальное - 
уже неизреченно.

    ..^..


* * * 

...Такая яркая река…
И ты, с раскрытою тетрадью,
её атласистою гладью
ослеплена издалека.

Такая тающая даль…
Такое облачко блажное, 
окаймлено голубизною,
как улетающая шаль…

(Чей след уже неразличим,
но дышат царственные воды
тоской несбыточной свободы,
ненарушимою ничем...)

...Тогда откуда же взята
вот эта выжившая втуне 
в твоей доверчивой ладони
шероховатая тщета

фактуры, выступившей сквозь,
по средостению холстины,
и эти каменные стены,
и эта рвущаяся связь,

и эти сумерки вокруг
тебя сглотнувшего алькова,
и эти явные оковы,
тебя опутавшие вдруг,

и это злое колотьё,
изобретённое зимою,
и это тёмное, немое
недоумение твоё -

какой беспечною рукою,
какой свихнувшейся волной,
жестокой шалостью какою,
какою волею больной

ты вновь сюда занесена -
бесповоротно, бестолково,
с такой тоскою, из такого
неукоснительного сна!

    ..^..


* * * 

...Сморгнёшь истому сновиденья,
разлепишь мертвенные вежды -
удостовериться - на месте ль.
Пари: найдёшь уже в зените.
Но червячок несовпаденья
подточит яблочко надежды.
И если занят пуппенмейстер -
очнёшься где-то (извините

за прямоту) глубокой ночью -
чтоб видеть явственно, воочью,
где тонко (снова извините) -
вот там и рвущиеся нити.

И как во тьме неутомимо
уничтожается земное,
и сотрясаются каменья,
и осыпается извёстка,
и как в волне, несущей мимо
ковчежец мнительного Ноя,
всплывёт небесная камея,
как бы изваяна из воска.

Как фантастическая рыба.
Как агностическая глыба.
Как робинзонова фанера. - 
Мертворождённая Венера.

    ..^..


* * * 

Унять озноб, свернувшись в кресле.
Очнуться под вечер в жару.
И сдавшись мысленно: а если?.. -
мгновенно вывернуться: вру.

Ощупать взмыленную тулью
и батарею - горяча ль,
укрыв дешёвенькою шалью
широкоплечую печаль.

И выйти в мартовскую слякоть,
не обнаружив папирос.
Где, приструнив разбитый локоть,
в ответ на вкрадчивый вопрос -

вы живы? (с частною начинкой) -
не подымая головы,
с почти ахматовской горчинкой
витально выдохнуть: увы!

    ..^..


мартовская ода 

Безвременье - не просто дни.
Где росcыпью слепящей -
снега, навроде простыни,
сползающей со спящей.

Натура - глаз не отвести,
от жути холодея:
бедро... колено... две культи...
(Венера? Галатея?)

Того гляди - совсем спадёт
фуфло былого флёра,
и трупной зеленью пойдёт
покладистая Флора.

А ты – считай себе до ста, 
[для вящей живости взята
в квадрат оконной рамы],
взирая с плоскости холста 
на то, как, в сущности, проста 
и деструктивна красота 
весенней панорамы.

    ..^..


мартовская элегия 


...А счастье было так возможно,
так близко! - скажешь - и ...солжёшь.
И в стопку сложишь осторожно,
и ниткой свяжешь аккуратно,
и в топку кинешь, и сожжёшь

плоды амурныя химеры,
тома рифмованной муры -
тому реальные примеры,
что не сподобишься обратно,
что выбываешь из игры.

И выйдешь из дому, и дыма,
и обожаемых тенет
туда, где тема несводима
ни к ним, ни к имени (вестимо,
не упомянутому, нет),

туда, где всё цветно и разно,
и не сливаются слова
в одно созвучие “завишу”;
пусть в алом пламени соблазна
ещё пылает голова,

но всё - от звёздности над нею
до вешней свежести шальной
тебе покажется важнее,
и основательней, и выше
необоюдности больной.

И побредёшь, едва живая,
в уже рождающийся день,
и до угла, и до трамвая,
уже всерьёз исцелевая,
проводишь тающую тень...

    ..^..


* * * 

...Это проходит: объятия настежь,
липы, июль... и уже человек -
не человек, а живое ненастье:
вьюжит из уст, моросит из-под век...

Слипшийся ворс, индевеющий ворот,
стужа, сквозящая из рукава...
Сам себе изверг и сам себе ворог:
поступь тверда, да тропа рокова.

Ликом - Архангел, а грезит о Звере
(свита немыслима, вид небывал).
Мглой грозовою врывается в двери.
Смотрит наотмашь, язвит наповал.

О, для того ли из ада взывали
Ула, Евлалия, Аннабель-Ли
в дебрях у Обера, о, для того ли
лица пылали и липы цвели,

чтобы колечко с умершего пальца
жгло и велело - не жить, а жалеть,
чтобы гнала отовсюду скитальца
несовпаденья нелепая плеть,

чтоб ему, загодя вооружаясь
чуткою тростью, неведомо где,
словно слепому, бродить, отражаясь
тенью согбенною в гиблой воде,

чтобы потом одичавшею кожей
слиться с вот этою волглою мглой
мокрой материи в тёмной прихожей,
с мёртвой возлюбленной, с болью былой,

чтобы, как с вещею, с голою веткой,
немо мятущейся там, за окном,
вечно беседовал юноша ветхий
в платье неглаженом, в тапке одном!..

    ..^..


* * * 


Куда как лучше без гордыни,
без ратных подвигов её!
Каким ценою - хрип в гортани
и самозванства забытьё.

Навеки уходя с арены,
уже в цепях, уже слаба,
она смиряется смиренно 
у позвоночного столба... 

(Татьяна Милова)

...И ты - когда была бы вправе,
когда б не белое в крови, -
о, что ли, доблести, о славе
могла б... о жизни, о любви...

Когда б не капало сквозь перья,
когда б не дорог человек
в радушной глине межреберья
застрявшею уже навек

трансцедентальною занозой.
Когда б могла противостать
сутулой зависти Безносой
его осанистая стать.

    ..^..


собратьям по перу 

автоэпиграф:
Ликующая голь!
Коль жизни нет – глаголь. 

Виват, мои парнасцы,
дражайшие шуты!
Мечты оруженосцы,
повстанцы Красоты,

избранники Киприды,
соратники харит,
блажные кифареды
(в гробу - заговорит!),

обиженные боги - 
фортуны за бортом,
детсад на центрифуге,
на выезде дурдом,

строптивцы, себялюбцы,
прожорливая рать,
из барского из блюдца
дерзающая брать,

спесивцы, песнопевцы,
разборчивая голь!
Должна ж перетерпеться
разгарчивая боль

и с тою расквитаться -
на ком её венец!
И очень может статься -
позволит, наконец,

гадательного знанья
пленительная жуть
по ниточке изгнанья
туда перебежать,

где - Музы, sostenuto! -
прослушаться должна,
как Лунная Соната, 
Не Наша Тишина,

и - что всего дороже -
пронзая небеса, 
знакомые до дрожи
земные голоса,

и - выделиться как-то,
где каждый - музыкант, -
и танькино бельканто,
и димочкин дишкант,

и где - хоть их и много,
но все они - одно,
и наше Одиноко
откроют, как Окно,

и скосит эпигона
(возрадуйся, Назон!)
божественного гона
живительный озон,

чтоб досыта дышалось...
И душу осенит
божественная жалость.
И нас не обвинит.

    ..^..


* * * 

Повеет высью... Ввяжешься, взовьёшься,
спеша на зов заоблачной блесны...
И - что уж тут... - осваивайся, ёжься
на скознячке нездешней новизны.

Сиди себе и впитывай, как вата,
забвения живительную взвесь
и сколь оно ничтожно, и чревато,
и суетно - оставшееся здесь.

И свесив ноги с божьей антресоли,
рассматривай земную хохлому,
взрывоопасной доремифасоли
уже не адресуя никому.

А взблазнится последняя нелепость -
иллюзию опоры обойти,
и оперенье выпростать, и выпасть -
не медли, дефективная. лети.

    ..^..


к душе 


1. 

Тебе бы, душенька, туда бы,
текущей подле, -
деяний агничьи стада бы,
где кущи, подле

шатров пастушеских пасти бы...
- да не пустили.
И жизнь, как поле перейти бы,
переползти ли -

без оговора, прикровенно...
Так не судьба ведь.
А безусловно и мгновенно
тебя избавить

от тяжести невыносимой,
как ты хотела, -
так может смерть. Но только - силой.
И - только тело.


2. 

Ты жива ещё, моя старушка!
Неженка, батрачка, побирушка,
горлица версальская, сова
савская! Я вижу, что жива!

Так иди туда, где, паутину
парочью сметая, воедино
Божье “Жажду!” с нашим “отзовись!”
увязуя, выведено: ВЫСЬ.

Путайся в шелках её лазурных,
в залах лучезарных, иллюзорных,
в тишине безлюдных анфилад
неземной улавливая лад.

И внемли, и вволю изумляйся,
в мягкой мураве её валяйся,
зря сосредоточенно - не та ль -
в эту ожидающую ДАЛЬ.

Чей покров умно приподымая,
мусикийской музычке внимая,
как дитя, глазей во все глаза
в ту - неописуемую - за.

Чтоб до той Трубы, изнемогая,
ступицы судьбы не убегая,
петь, пока не сплавятся слова
в эти два: ещё уже жива!

    ..^..


* * * 

Едва перенося полдневный зной,
спроси себя - воистину ль тепло ти,
когда душа, в заложницах у плоти,
сомнительной обители земной,

за этими тюремными стенами
до гроба голосить обречена...
И никому на воле не слышна
симфония ночных её стенаний...

Где не прервать и неге единенья,
хоть набело судьбу перепиши,
оцепененья маленькой души,
великого её оледененья...

И это - неизбежная расплата
среди лазури, зелени и злата
предательски пылающего лета
за то, как пламенела в феврале та.

    ..^..


к орфею 


...И странствуют, не совпадая,
два сердца, сирых две ладьи,
ямб ненасытный услаждая
великой горечью любви.
(Ахмадулина)

Браки розные есть, разные есть...
(Цветаева)

Средь торжествующего воя
[как и положено: война!]
меня задела за живое
жизнь безоружная одна.

Среди грохочущих херовин,
средь этой смури мировой -
о, ей одной - с моею вровень
пройти по финишной кривой.

Неприбрана и непригожа
[как и положено: пиит] -
она единственная вхожа
в мой недвусмысленный Аид:

одна она с сетьми не выйдет
на дичь, идущую ко дну...
одна она меня Не Видит...
Но вижу я - Её Одну. -

Как розги Божии срывает.
Как полыхает и парит.
И пусть к другим она взывает -
она со мною – говорит.

    ..^..


поэт 


1.

…Жизнь узелка не завязала,
и вновь – как выдумка – зима…
И умозрительного зала
внимательная полутьма,

как многоопытная сводня…
И та же вкрадчивая дрожь…
И ты – особенно сегодня –
неосмотрительно хорош.

И пусть вокруг – всё те же стены,
но что-то вящее нет-нет –
сверх церемонной мизансцены
“Стихи Читающий Поэт” –

в мирок умильный и кромешный 
[ленцой эльфическою, что ль,
иль серафической усмешкой]
сквознёт - и – на его, зашторь! 

Чело, приподнятое гордо…
Но – как петлёй перевито 
твоё страдальческое горло
[боюсь – расплатою за то,

как неподкупно это пенье,
смертельна драма этих рук,
за те лазоревые перья,
о мой непоправимый друг!]…

И [трелью выверенно-рваной
полмира за душу берёт] –
уже неисцелимой раной –
проговорившеюся – рот.


2.

Рук не тяни, поэт,
рта не труди.
Мзды у богатых нет –
ты и не жди.

Больно – а ты молчи,
не голоси.
Жалости в здравых нет –
и не проси.

Страшно – а ты терпи,
не трепещи.
В сильных пощады нет –
и не ищи.

Не под ногами твердь –
над головой.
Гибнущего поймёт –
еле живой.

    ..^..


* * * 

Холодно, милый, холодно!
Зимнее всюду, снежное.
Гладко отполированное.
Ладное, твердокаменное.

Умерло, милый, умерло
юное наше, нежное,
тайное наше, кровное,
ясное наше, пламенное…

Надо ли, милый, силиться, –
перекликаться, мыкаться!
Еле живёшь, израненный.
Еле хожу, усталая.

Некуда, милый, выплутать.
Незачем и аукаться.
___________

…Старчество твоё раннее,
Блажь моя запоздалая…

    ..^..


подземная песнь 

...где пасёшь ты где отдыхаешь в полдень
к чему мне быть скиталицею возле стад
товарищей твоих гражданепассажирынаприбывающийпоезд 
всторонуцентрапосадкинебудет
просьбаотойтиоткраяплатформы я Нарцисс Саронский, лилия долин!

встань возлюбленная моя прекрасная моя выйди
вот зима уже прошла дождь миновал перестал
доколе день дышет прохладою и убегают тени
осторожнодверизакрываютсяследующаястанцияохотныйряд

на ложе моём ночью искала я того кого любит душа моя 
гражданепассажирыпривыходеизпоезданезабывайтесвоивещи 
встану же я пойду по городу по улицам по площадям
овещахоставленныхдругимипассажирами 
встретили меня стражи обходящие город 
сообщайтедежурномупостанции не видали ли вы того кого любит душа моя
искала я его и не нашла

со мною с Ливана, невеста, со мною иди с Ливана!
спеши с вершины Амана с вершины Сеира и Ермона 
гражданепассажирыпереходнакольцевуюлиниюзакрыт
поднимись ветер с севера и принесись с юга 
повей на сад мой и польются ароматы 
его поездследуетдостанции пришел я в сад мой сестра моя невеста
поел сотов моих с медом моим

я скинула хитон мой как же мне опять надевать его 
и с рук моих капала мирра осторожнодвери
отперла я возлюбленному моему а возлюбленный мой повернулся и ушёл
избили меня изранили меня сняли с меня покрывало стерегущие стены
оглянись оглянись Суламита оглянись оглянись и мы посмотрим на тебя

что вам смотреть на Суламиту как на хоровод Манаимский 
гражданепассажирыстойтесправапроходитеслева под яблонью разбудила я тебя 
положи меня как печать 
на сердце твоё как перстень на руку твою ибо крепка как смерть любовь 
люта как преисподняя ревность 
запрещаетсябежатьпоэскалатору беги возлюбленный 
будь подобен серне
или молодому оленю на расселинах гор!..

    ..^..


элегия элегий 

В ослепительно-пустых небесах,
в этой царственной Пустыне Пустынь,
я сойду с его ладони, как тень,
и ступлю на раскалённый песок…

И, робея, побреду, как дитя,
изумлённое лицо опустив,
с Казнью Казней в окаянной груди,
с Песнью Песней в утомлённых устах…

И – ни слова (даже смертно скорбя),
золотистые целуя следы, -
кто возвёл меня сюда для себя
и оставил, не оставив воды…

Чтобы залежи [тяжеле – нельзя]
одолела на Господних весах
Одиночества страстная стезя
в ослепительно-пустых небесах…

    ..^..


nocturne 

...Всё безутешней, всё бессонней
(-Сестра! Невеста!),
сметая памяти осенней
пустые гнёзда,

желаний высохшие крины,
былые кроны,
признаний выцветшие руны;
врачуя раны, -

Ветра Предельного Сиротства...
И - седы, сизы
(так только волосы струятся
и только слёзы) -

стезю бесстрастия даруя
до катастрофы -
Утраты Сумрачные Струи...
И эти строфы.

    ..^..


любовь 


/Е.В./ 

Она мертва. Мы с нею квиты.
Но как она изнемогала
под оркестровые сюиты
божественного Иоганна!

Как сплошь без умолку болтала,
чтоб не шепнуть: замри, мгновенье!
Как непритворно трепетала
на сквознячке возникновенья!

Как долго длила (много дольше,
чем это ныне объяснимо)
своё чудовищное dolce
и неминуемое мимо!..

…Но боль, что сделаться грозила
моей сердечной Хиросимой, -
приобняла, преобразила,
и стала вдруг – переносимой…

И ныне музыка – не с нами.
И всё, что, в сущности, осталось –
нести, как маленькое знамя,
неисцелимую усталость.

И жить с открытыми глазами.
И с детской скукою сражаться.
И танцевать в безлюдной зале.
А в зеркалах – не отражаться.

    ..^..



* * *


Пойми, - не беглая холопка
и не безродная раба!
И - вон она - прямая тропка
туда, на вольные хлеба…

И не с того колени слабы,
а руки падают плетьми,
что не нашлось для вздорной бабы
дружка меж добрыми людьми...

Пойми, - ушла б! [один из тыщи ж!
и хуже нет - чужое брать!] -
не мешкая! следа не сыщешь! 
[так зверь уходит умирать] -

ушла б! - бесследно и беззлобно
[сам Бог с пути б уже не сбил] -
когда бы ты не так подробно,
не так взыскательно и жадно,
беспомощно и беспощадно,
не так отчаянно любил!

    ..^..


madrigal 

Мужи – уж не мужи, скорее – музы,
и девы воспевают их черты:
их влажные ладони, как медузы,
просительно распахнутые рты,

их вещмешки, бесцветные ботинки
и сплошь полуживые свитера,
не задевая хлипкой паутинки
обратной связи лапкою пера,

несбыточной надеждою томимы,
как водится, с цигаркою в устах,
вне фабулы, помимо пантомимы
самозабвенно стоя на местах.

    ..^..


requiem 


1.

Тебе б, как Сафо, - о любви - да иссяк голосок.
И стола уже не сидит, и седеет висок.
И сила твоя утекает, как влага в песок.
А сдача с купюры в горсти - как намёк Рулевому...

И день ото дня филигранней твоё мастерство -
по краешку рая бочком обойти божество,
ничем не встревожив скучающей тени его...
И чутче персты, и нежнее резьба по живому...



2.

Пускай алчба со временем острее, -
мертвее плоть, медлительнее кровь…
Да и душа, старательно старея, -
уж не Рахиль – отверженная Руфь…

Об остальном, о боль моя, - ни слова.
Не изнуряй пера, не пламеней.
Из полумглы безлюдного былого
не выкликай застенчивых теней.

Они придут – бесцветною толпою,
прозрачной ратью - как ни хоронись…
И подойдут, и твёрдою стопою
пройдут насквозь – как некогда – и днесь.

И отойдут отзывчивые братья.
И – видит Бог – почувствуешь и ты
небытия радушные объятья,
Общительные щупальца тщеты.

И просифонит вечностью увечной
дрянную глину бренности земной
беспамятство, нахлынувшее встречной
и тонущему внятною волной.

И Песней Песнь (без главного куплета),
с опаскою ответного дуплета,
piano, pianissimo, fermato 
прошепчет вспять взволнованный солист.

И унесёт услужливая Лета -
как бы эрзац обратного билета
с расплывчатой текстурой компромата - 
осиновый вращающийся лист.


3.

...Слова бессвязные ронять -
как душу хоронить...
[Настолько некого обнять
и некого винить

среди витающих над ней
уклончивых теней...]
Всё безнадежней и нежней,
безадресней, темней... –

Вполне бесцельные, вполне
бессильные слова -
КАК ТЕМ, ЧТО УМЕРЛО ВО МНЕ, -
ПОЭЗИЯ ЖИВА.


p.s.

...Ибо my love, my love, -
лира, чей глас - глух.
Сутолока слов.
И никогда - вслух.

Сколь ни тяни рук -
это всегда - речь.
Судорога строк.
И никогда - встреч.

Таинство ли, штамп,
правь или не правь, -
это всегда - ямб.
И никогда - явь.

Чтиво, читай. Чья
тема (томов - тьмы) -
это всегда - я.
И никогда - мы.


    ..^..


* * * 

Живёшь, как Золушка в ТV,
в глухой покорности судьбе,
в её прицельной нелюбви,
в её нетопленой избе,

не без истерики терпя
её незыблемый аутсайд,
её кухонный полтергейст
и заоконный чисто-тайд,

её игривый полумрак,
её суровые ветра -
чтоб a tout prix мело, мело,
мело - до смертного одра,

чтоб до доски до гробовой
[спокойной ночи, малыши!]
свеча горела на столе -
как на помин твоей души...
________________

А надо [только-то! не зря ж
рука от борзости дрожит!] -
с заглавной - “Золушка бежит...” -
солгать. И Золушка – бежит.

    ..^..


реминисценция 

Если правы - эта музычка в кафе,
эти шпилечки и эти галифе,
эта клиника, её парад-алле,
эти джипы, ламборджини, шевроле,

эта простенькая матрица и мрак,
эта бабочка, украсившая фрак,
это время, где немерено - нулей -
значит, мы с тобой не правы, Апулей.

    ..^..


к офелии 

Назад! в прихожую! вон в ту –
с разбегу – в дверь! лицом – в метель!
напяливая налету
пальто, слетевшее с петель! 

оставив статике - в пандан
лихой патетике её -
её парфюм, её бонтон,
её махровое враньё! -

Назад! в юдоль! в её Аид!
в её сухой бумажный ад! –
из этой фэнтези флюид,
токсикомании монад! –

где даже в зной – минусово, -
туда, на самое на дно!
где сроду рядом – никого!
где одиночество одно! –

чтоб век выуживал у той
старлетки с придурью крутой
её продвинутый сенсей
хотя бы точку с запятой,

как некий гений записной,
в онтологической тени
слезя над буквою больной,
стеня – о нимфа, помяни! –

вперяя, с горем пополам,
с тоски съезжающий чердак
в благоустроенный бедлам,
в неувядающий видак!.. –
___________________

Пускай покинуть не дано
судьбы сугубый зоосад –
как хошь – хоть бульником – на дно, -
но – обязательно! – назад.

    ..^..


к Т.М. 

Вторя: себе дороже, 
в проигрыше уже,
мимо ноблесс-оближа
в лужу её ложись.
Зная: она снаружи -
та же, что и в душе.
Чувствуя: эта жижа -
то же, что эта жизнь.

Злее, что ли, забористей
ртом её говори.
Ну а столпятся около -
смолкни и созерцай –
что там - её глазами.
А справятся - переври -
что там, когда и где там.
А сверятся - отрицай.

То есть, черным по белому
выведи: nevermore.
До тошноты разборчиво.
С тупостью правоты.
(Зуб, мол, даёшь - не стоило
брать её на измор). –
И парадом отныне
командовать будешь ты.

Пробираясь украдкой
к выходу. Матеря
климат континентальный,
осенью - сволочной.
Меж домами терпимости,
в сторону пустыря.
Междометьями воздух
простреливая ночной.

Этот угарный город
с плещущею в лицо
мнимою пестротою
стягивая в одно
место под этим небом
с мутным названьем дно.
Ряскою порастая,
что твоё озерцо.

А прогорланит время -
не вылезай: убьёт. -
С камнем на хрупкой шее,
с выгодою в душе, 
спи. Как простая рыба,
разбившаяся об лёд.
Кроме, вовне, помимо.
В выигрыше уже.

    ..^..


* * * 

Древо смерти. Но - комната смеха.
Неподдельный и подлинный ад.
Бывшей музыки слабое эхо.
Фонотека реприз и рулад.

Но незримо толпою поддатой –
что сокрыто во мраке ветвей.
Где царит Понятой, Соглядатай,
там уже не живёт Соловей.

Камарилья тимпанов и лютен…
И сикеры – с лихвой, через край…
Но, наверное, будет безлюден
Алигьери дарованный рай.

Потому так и трудно [о теле]
неподатливых век не смежить,
шелохнуться, подняться с постели,
выйти из дому, видеться, жить,

что не глиною вечности служишь,
но строфою, строкою, стопой…
Что ничто не случается, слышишь!
Но Ничто Не Кончается. Пой.

    ..^..


* * * 

Шлейка славы шелковиста,
да петля её – тугая,
боли дудочку живую
элегантно облегая.

Плюс повсюду – как объятье 
белоглазого колосса –
простирается пространство,
изначально безголосо.

И уже без опасений –
модерново, многоруко -
шарит время по карманам,
как отъявленный ворюга.

И – чуток бодрящей соли,
освежающего перца –
над открытостью твоею
усмехнувшееся сердце…

    ..^..


диалог 

-Пройдёт весна – всё будет легче…
-Пройдёт весна – всё будет – лето…
А мне туда и выйти не в чем:
ни сил, ни туфель летних нету.
Весна пройдёт – как обещанье…
Как всё нездешнее проходит… -
[На выход. С нищими вещами].
И ничего уже 
не будет.

    ..^..


* * * 

Этот райский майский день,
эту зелень, эту тень,
эти в трубке – будто окрик:
“дева! тулово надень!” - 

теплохладные слова,
не сшивающие шва
между жаждою и жаждой,
буду длить, пока жива.

Буду зреть, пока дано,
это яркое окно –
с раскадровочкой нездешней
купидоново кино.

Не забуду, хоть убей,
этих белых голубей,
это облако вполнеба –
голубого голубей.

*Эту [клетчатую] твердь.
Эту смелость. 
Эту смерть.


    ..^..


* * * 

Руки, которые не нужны
Милому – служат м и р у…
(Цветаева) 

Всей сердцевиной знаю,
всею тоской утробы:
смертна любовь земная.
И по всему – пора бы –

медля на этой тризне,
бдя над её могилой,
смолкнуть уже – о жизни… –
Жизнь молчалива, милый.

Смертна любовь земная.
И вероломна – память…
Но – достоверно знаю:
пусть и высоко – падать,

пусть и нельзя слабее –
голос, и крылья слабы –
с нею – дана тебе я,
а без неё – была бы

вымученной женою
целому миру, милый.
Стелою соляною.
Мукой окаменелой.

Пусть – окаянство дрожи,
сумерки да метель в ней, –
с нею – смертельно, друже,
да без неё – смертельней.

    ..^..


* * * 

Их двое, что были со мной
в пустыне незримой одной:
Мужчина по имени Дождь,
Мужчина по имени Зной.

Один – как хозяин земной,
другой – как заоблачный вождь…-
Мужчина по имени Зной,
Мужчина по имени Дождь.

И каждый подзуживал: жаждь! 
и чаши не ведай иной! –
и тот, что по имени Дождь,
и тот, что по имени Зной.

И каждый: любою ценой,
что можешь, - настаивал - даждь! -
и тот, что по имени Зной,
и тот, что по имени Дождь.

Я прочь уходила - ожить…
Но шли неотступно за мной
два стража – по имени Дождь
и (реже) - по имени Зной…

И так и текли мои дни – 
Водою, объятой Огнём…
______________

…Но деву спасли - не они.
…Но – смею ещё – не о Нём… 

    ..^..


rezume 


…вот эта жизнь… Мерцание её…
Начало… Середина… Окончанье…
Её неотразимое враньё.
Твоё ненарушимое молчанье.

И давняя блуждающая боль,
за эту зиму ставшая несносной –
как болеутоляющего, что ль,
взаимности ища молниеносной.

И – сглаживая острые углы,
сужая поле зрения и слуха –
всё яростней сгущающейся мглы
уже неоценимая услуга. 

И Красота, сводящая с ума,
в её врата входящая без стука…
И эта жизнь, которая сама –
одна сплошная Музыка и Мука…
_______________

…Поэтому – нанизыванье дней,
гляденье вдаль сквозь петельку Потери…
Поэтому – поэзия… Верней –
сплошь – начерно, в формате А-4, -

вцепившиеся сверстнику в плещо,
и в этот волчий век, и в этот частный вечер –
поддатенькие буковки, ещё
спешащие 
сие 
увековечить.

    ..^..


message 

О, когда – как факел водою над –
от стыда пылающее чело,
и в душе – как в кузнице – ад и ад,
и уже без разницы – отчего

[потому что хрен её – утаишь] –
от жары ли, стужи – вот эта дрожь,
и плевать – идёшь ли, стоймя стоишь
[ведь когда стоишь – всё одно – идёшь],

и неважно – из дому ли, домой,
и – сегодня, завтра или вчера,
раз в груди – з(с)ияющая дыра,
а по обе – матрица, ангел мой,

и в каком окне её ни живи,
и в какой ни вглядывайся лорнет,
знай: ни в ней, ни вне её – нет и нет
ничего бессмысленней нелюбви.

    ..^..


* * * 

Очнуться в колыбели забытья –
с иззябшей, одичавшею душою…
Избавиться от взмокшего шмотья
минувшего – себе ещё чужою, 

беспомощной ещё, полуслепой
стрекозкою смертельного усилья
из клейкой мути, связанной с тобой,
выпрастывая крошечные крылья,

чтоб затеряться средь эфемерид,
где наготы – ничто не облекает.
И ничего никто не говорит.
И никого никто не окликает.

    ..^..


* * * 

Ты наследишь в астральном огороде,
а я сварганю сорок новых пугал.
Ты обойдёшь меня на повороте,
а я – неделей раньше – срежу угол.

Хоть обнеси китайскою стеною
злобу мою, глазеющую в оба,
накрой наичернейшей простынёю,
распредели в два-три дубовых гроба –

оплачивать ямбические басни,
твоей вины оглядывая бездны…
-Погребена? – так это – безопасней:
земля – земна, но сны её – небесны. 

    ..^..


январь 

Уже ни пряника, в натуре,
ни даже – мстящего хлыста.
Вялотекущая lovestory
[в четыре авторских листа].

Как ни крути – игра без правил.
Всё то же белое сукно.
Всё та же дрожь – под сенью кровель.
Обледенелое окно.

Тузовый покер – у Кронида,
где чистый блеф – у Короля…
Январь. Достать бы – цианида…
Чтоб – никакого февраля.

    ..^..


кактус 

Годы – плачу по счетам
всем твоим слабым цветам,
дня не могущим – без воды…
Благословляю твои труды.
Ибо им иначе – нельзя.
Жажда – это моя стезя.
Чего и цвету ввиду
единственный день в году.

    ..^..


статуя 

Вяжущее во рту,
жалящее в пяту
чадо слепящей тьмы. –
Муза моей зимы.

Гнева её магнит.
Мрамор её волнист.
Годы её минут.
И немота монист.

Вьюги её костров.
И саркофаги троп.
С виду атласных строф 
шероховатый крап. -

Эта её латынь…
И [покидая рим
вымысла] тень – и тень,
всё-таки – говорим.

    ..^..


рыба 

Я - возносила зовы,
требовала знаменья.
Ты - запирал засовы
памяти, разуменья.

Я - несла ахинею
и уходила в тину.
Ты - простирал над нею
цепкую паутину.

Я - колебала воды,
в раже - от этой фальши.
И погибала - годы.
Но - загибала пальцы.
________________

Ныне же - хоть и снится
рыбе родной гулаг -
сжата моя десница
в ласковейший кулак.

    ..^..


всадник 

Разъяряя, робости вопреки,
дерзновенья взмыленного коня,
несказанный всадник моей тоски,
попусти себе, посети меня,

чернотою адских её тенет
омрачая мой золотой июль. -
Атакуй преграды, которых нет.
С ветряными мельницами воюй.

Ибо только здесь и среди борьбы,
о дрянной свободе своей трубя,
ты сильней и слабости и судьбы.
И сильней меня.
Но слабей себя.

    ..^..


идол 

Не из этого вещества -
потайная твоя казна.
И не надо тебе - родства.
серенада тебе нужна.

Перьев скрип, падежей падёж... 
Третий глаз у тебя во лбу.
Ты - не жаждешь и ты - не ждёшь.
Ты творишь из меня - мольбу.

И, набит, как воздушный шар,
оглушительной тишиной, 
все языки в себе смешал
морок раковины ушной.

Чтоб не молк окрылённый гон
ошельмованных аонид.
(Ибо имя нам - легион.
А Внимающий нам - магнит).
_______________

Да в Аркадии - мёртвый час.
Недосказанностей - не счесть.
И не счесть у меня очес -
не сражаться за эту честь.

    ..^..


клеть 

Ни Эльсинора, ни Синая -
одна томящаяся тьма.
И тело - кукла заводная,
моя трёхмерная тюрьма. 

Канвы разорванные звенья.
Ни ангела, ни палача,
ни божества, ни вдохновенья,
ни подходящего ключа. 

Но нечто живо в этой клети
и всё смелее семенит
за вереницей аонид,
уже лепечущих о лете. 

    ..^..


полночь 

Затем изорваны и в крови
былого нежные удила,
что были очи у той любви,
что зряча она была,

когда, слепой правотой истца
разя безоружный её живот,
на бледной лошади без лица 
блажила зима, и вот -

в итоге бессмысленнейшей войны,
на гулкой Площади Сквозняков,
всею обидою белизны,
всей гладью её снегов -

о том, что я уже - не люблю,
вопит эта полночь и – бел, как плат –
c одною [близящейся к нулю]
стрелкою – циферблат.

    ..^..


тропа 

Речь велась о холме
с вьющеюся во тьме
узенькою тропой
веры полуслепой.

Речь о тропе велась.
Будто бы та - вилась.
И - куда-то вела.
Будто тропа - была.

Чтобы, теряя нить,
путаясь, объяснить,
что на вершине - сад...
______________

Будто – был адресат...


    ..^..


* * * 

…Вот и выветрили ветра
обезоружившую ловца,
недра мраморного нутра 
и слепоту лица

озарившую благодать…
И бесценное стало – цель…
И – живыми – не увидать,
взгляда куда ни цель,

кроме как в этой одной строфе
[ибо не дрогнула та рука] -
ни травы той, ни в той траве 
резвящегося зверька. 

    ..^..


рожденье речи 

Тугую сбрасывая кожу,
на полрывка опереди
немые собственные губы
и – если выйдет – уходи. 

И вот уже без муки глядя
в лицо дождливейшему дню,
в себе осваивая воду,
как дева, льнущую к огню, 

нырни в податливую землю,
как вещь, и в то же время взмой
в сопротивляющийся воздух,
как мощь, идущая домой. 

    ..^..


эпиталама 

Белые кроны.
Белый газон.
Белой вороны
брачный сезон. 

Внешняя пена.
Внутренний фарш.
Всюду - Шопена
свадебный марш. 

Чёрные вдовы.
Белый перрон.
Месяц медовый –
Декамерон. 

Комната снега.
Льда будуар.
Красная книга.
Чёрный пиар. 

    ..^..


сердце 

Красная книга,
втуне - кровит
[камо ни ткни –
исчезающий вид].

Пёстрою сворой
чью в киноварь
пялится с верой
всякая тварь.

[Вкупе – едина:
обречена –
то – животина
или жена:

шкура - в цене,
Ниагара - со лба,
кровь - голуба,
остальное – пальба].

_____________

Красная Книга -
что посреди
мира 
*[в адамовой
робкой груди].

    ..^..


* * * 

Из-под слипающихся век,
из плоти склепа нежилого
глядящий в оба человек,
собой уловленное cлово,

свобода, страждущая сплошь 
в ограде мнимого острога! -
Мысль изреченная - несть ложь.
Но - широченная дорога.

    ..^..


* * * 

В себе, как в кожаном сосуде,
расслаиваясь на пласты,
с разоблачающейся сути,
с её прозрачной наготы 

попридержав одной рукою
уже сползающий наряд,
мне что-то кажется: такое
лишь перед смертью говорят. 

    ..^..


nonsens 

Не жалей расколотого сосуда. 
А дожжёт азы естества досада – 
прогуляйся по миру, как Исида, 
и себе верни своего де Сада 

[каковой травой ни позарастали 
черепки б, в какие пески б ни канул]… 
Чтобы в очи, вылитые из стали, 
поглядеть шикарному истукану. 

Чтобы снова в омут интимной мути 
вовлекли широты твои и длины 
эти длани, выплавлены из меди, 
эти стопы, вылеплены из глины. 

Чтобы стало снова с овчинку – небо 
и подглазья вновь зацвели лиловым… 
И обоих это – добило, либо – 
воедино слило и стало словом.

    ..^..


* * * 

Автоэпиграф: 
И звук этот вещий,
и вечные темы...
Причём, и зовущий,
и внемлющий - немы.

Не вопрошаю - кто ты,
ибо я знаю - что ты:
только твои пустоты
ловят эти частоты,

бодренькою беседой,
бойкою запятою
лающиеся с этой
стойкою немотою

[смутного назначенья],
с этой её... короче –
не было бы Молчанья,
не было бы и Речи.

Не было бы и Книги -
нежно не прикармань я
явные эти знаки
полного невниманья.

    ..^..


* * * 

О, даже если с райскими дарами
сюда вернётся схлынувшая явь -
так свыклось естество с её кострами,
что даже вряд ли вымолвит: “оставь”,

и даже если – здесь, над головою,
взывая, как небесная труба –
застанет эту боль ещё живою
единожды солгавшая судьба,

и если даже свидеться случится
в исконнейшем из мыслимых миров, –
едва кивнётся; стерпится; смолчится.
И абрис губ останется суров.
_______________

Где женственность обнажена, как шпага -
нет выгоды обидчивым богам.
Не жди её решающего шага:
на шею не бросаются - врагам.

    ..^..


* * * 

Минувшее из памяти сотри
и не ищи на грани выживанья –
ожить и жить [не в том твоё призванье],
но чутче слушай, пристальней смотри, –

не женщина уже, не человек,
однако ж и не зверь, и не растенье… –
ИСЧЕРКАННЫЙ БЕССМЕРТЬЯ ЧЕРНОВИК.
НАДТРЕСНУТАЯ ФЛЮТКА МИРОЗДАНЬЯ.

    ..^..


финал

Не знаю - это что за Глубина
на самом дне во мне погребена,
сквозь щели персонального сарая
в густую мглу безрадостно взирая. 

Не знаю - это что за Высота
во мне в объятья низости взята,
подобная Сиону и Синаю.
Но всё неукоснительнее знаю, 

что Ты над нею сжалишься и дашь
войти в один излюбленный пейзаж
в обители, где нет ни дня, ни ночи -
лишь Замысла внимательные очи. 

  

    ..^..


* * * 

Не поспешая
уйти навеки
за двери века,
всё вопрошая
о человеке –
у человека,

стезёй земною
бреду убого,
ища блаженства…
И точно знаю,
что кроме Бога –
нет совершенства.

Закроет книгу –
и позабудет
чужой и близкий…
Взываю – к Богу.
Но пусть Он будет –
в твоём обличьи.

    ..^..


* * * 

Ты прочь отправлял меня – всеми
незримыми поездами,
тропами потайными,
пеклом и холодами,
страждущими пустынями,
людными городами,
семирамидиными
неслыханными садами…

Я же вспять к тебе возвращалась –
всеми ночами, днями,
вьюгами затяжными,
ливнями и огнями,
бликами, облаками,
сполохами, тенями,
склонами, соловьями,
кронами и корнями…
_________________

Ибо в тебе сокрыты 
все радуги и дороги.
Прочь от тебя, похоже,
вывезут только дроги.
Пало и в эту глину
семя Господня сева.
Как ни гони – не сгину.
*Ибо мне имя – ева.*
____________
*жизнь (книга Бытия).


    ..^..


* * * 

Рискуя каждый божий день –
как без вести пропасть,
иду бок о бок, аки тень,
посмевшая упасть

[забыв, как Ева, обо всём,
что – взято! – наяву] –
ничком – в твой волглый чернозём,
лицом – в твою траву;

зеркаля [выгнется рука ль,
подвигнется пята ль]
твою лихую вертикаль –
в мою горизонталь;

твоею ношей – тяжела,
подобия ища,
лекаля лирику крыла –
сквозь куколку плаща;

внимая смертному суду –
как ангельской трубе,
как эхо, вторя в том аду 
то брани, то мольбе;


меж этой перстью и тобой
держа неравный бой, –
твоей неторною тропой –
на Божий водопой.

Спалив последние мосты.
Безропотно терпя
всю эту муку немоты –
как музыку тебя.

    ..^..


сестре по перу, вышивающей птицу 

Тебе не пренебречь
отвергнутою тою,
чьи вышколены дни
и выскоблены сны,
но странного родства
последней правотою
чьи сумерки ещё,
поверь, озарены.

И тонкая игла
забыта в тонких пальцах,
и зыбкое лицо
души не выдаёт…
Но та ещё жива,
распятая на пяльцах
синицею ручной.
И всё ещё – поёт.

И нижет времена
настойчивою нитью
от каждого стежка
крепчающая речь.
Безадресна она.
И к этому событью
причастностью твоей
тебе – не пренебречь.

    ..^..


в метро [к Орфею] 

Я столько лет – одна, среди теней,
такою же невзрачнейшею тенью,
но остальных – согбенней и темней,

обречена посмертному смятенью,
озарена ущербною луной,
подобна молчаливому растенью,

почти забыв о музыке земной,
ютилась здесь, в развалинах Аида, –
что я не вижу – кто передо мной,

лишённый и величия, и вида,
мелодией безумной и больной
тревожит воздух вечности ночной…
_________________

Увы, Орфей! – но та, былая, боль
чужда ушедшим смертною тропою…
Да ты и сам, нетвёрдою стопою
сошед сюда, не вступишь в этот бой,

когда, влеком невнятною мольбой
и вторя ей такою же мольбою,
но видя только мглу перед собою,
вновь не увидишь – кто – перед тобой…

    ..^..


* * * 

Гамлет, не надо правды.
И правоты – не надо.
Ибо и жженье гнева –
всё ж не больнее боли.
Если я и звоню тебе –
то из такого ада,
где униженье, мальчик,
уже не играет роли.

Если и погрешаю
перед Отцом и Сыном,
если долги и множу
как-нибудь под луною,
то уж никак – не этим,
в муке произносимым,
сдавленным от волненья:
поговори со мною... 

И не виной – дозваться, 
спутав часы и числа, –
в недра земли влекома,
камнем уйду на дно я…
И не за то судима
буду, что всё не гасло
это лицо во мраке, -
радужное, родное…

    ..^..


* * * 

Вторжению сродни,
как некое окно
среди любых иных
[вполне буквальных] окон
мне застит эти дни
видение одно:
над ангельской скулой
волнующийся локон…

И плавящийся лоб,
и близящийся взгляд –
из бездны одного
бессилия взывая…
И будто бы “Забудь
навек!” они велят,
а кажется – “Пребудь,
вовек не забывая!”.

*И свиду – как всегда –
земные эти дни
несбыточному Дню
Свидания сродни.

    ..^..


* * * 

– Чего же я ищу, надменный этот рот,
как чёрная дыра, очами пожирая!
Каких ещё сиротств, ударов и утрат,
какого вероломства, варварства и рая!

Ведь вот уже и свет осмысленности льёт
сквозь тусклое стекло мерцающего Царства…
И мне ещё во мне – чего недостаёт, –
какого торжества, неистовства, коварства, –

что всё ещё ропщу и с этого лица
прошу живой воды в пустыне мирозданья...
__________________

– Свидетеля ищу.
И Сына. И Отца.
И мига Рождества.
И чуда Оправданья.

    ..^..


* * * 

Под живописью цветною,
где зримо тобой одною
исконное полотно,
на выдуманной планете,
под выдуманной луною –
не выдумано одно:

вот это твоё стоянье
над люлькою ледяною
прекрасного мертвеца…
Да – зримо тобой одною –
отчётливое сиянье
вокруг одного лица.

    ..^..


кастору 

Как дерево, над городом расту –
горбатое, огромное, больное…
И полню дрожью эту черноту,
что здесь разверста меж тобой и мною –

как некая неистовая месть
всему тому, что в нас с цепи срывалось,
вопило: “пить!”, упорствовало: “есть!”,
за желторотый ор, за злую алость

двух детских горл, за их галдящий глад, –
тысячеруким, ропщущим уродом
объятие распрастываю над
очередным и очевидным адом

разъятости… а помнится: Сиам,
бесспорный полдень, явное сиянье…
И – лезвие, разящее слиянье,
вторженье мрака, жуть, пернатый гам,

двоенье воль, распятье полюсов,
слеза стыда… А дальше – только это:
мой безутешный, неизбывный зов,
твоё – 
в ответ – 
отсутствие ответа;

следы борьбы, и всюду – от и до –
неряшливо сереющие перья…
И – как дыра в чащобе межреберья –
уже немое, мёртвое гнездо…

    ..^..


пентакль 


1. 

Я муз отверг у бездны на краю...
(свящ. Константин Кравцов) 

Всё – Музою... Лишённою лица,
телесности, судьбы, прикосновенья... –
Стеная на краю исчезновенья.
Глаголом жжа безвестные сердца.

Единственного – в призрачном бою
[вот-вот обоих под воду утянет!] –
не добудившись – всё ещё пою
у бесноватой бездны на краю –
тебе, непотопляемый Титаник.


2. 

Всё – Мукою... – колеблющею хмарь
аида ли орфеева, шеола,
лишённою обличия и пола
туманностью по имени Фамарь,

бесплотной тенью [некогда – жены],
ходячею тщетой одушевлённой,
воспоминаний мутью воспалённой,
бесцветной взвесью собственной вины...

Сиреною, поющею тому –
плывущему из тьмы в другую тьму.


3. 

Всё – Негою... живущею средь тех,
вполне телесных, призраков... Всё – некой,
вполне бессмертной, Нежностью, всё – Негой,
Беседы в ослепительных сетях. 

Когда созвучье – крепче, чем объятье.
И много подвенечнее, чем платье. 


4. 

Всё – Девою... С девическою верой.
С девическою розовостью щёк.
Со свежеперепиленною веной.
И – что ещё... точней – о чём ещё б?.. –

Да, вот ещё: с улыбкою невинной,
на деле вопиющею: гряди!
И с некою нетленной сердцевиной
[жемчужиной лежащею в груди].

С рукою забинтованной [как с местью –
во времени застрявшему известью].


5. 

Всё – Фразою... Бегущею строкой,
бегущею сквозь призрачное Время,
влекомой ослабевшею рукой
куда-то мимо косности мирской...

Зажатым ртом и пляшущей щекой
взывая “дай мне имя, дай мне имя!” –
к тому, кто мог бы – богом, а пока –
такая же бегущая строка...

    ..^..


елене 

Не меж, а мимо:
Харибды, Сциллы.
Молчанья, речи.
И средств, и цели.
Покамест руки 
и ноги – целы.
Покуда своды
не замерцали

особым светом…
Минуя хором:
смурную фабулу,
мутный фатум,
пустынный берег
и людный форум.
Не медля боле
ни в том, ни в этом.

Плывя помимо – 
с ногами в кресле –
бессилья брани, 
равно и братства,
равно минуя 
и до и после,
раз нет ни времени –
разобраться,

ни силы – выжать
из этой [чёрт-те
о чём] комеди
ни капли – толка,
на грани жизни,
на грани смерти –
люби, Елена.
Люби – и только.

    ..^..


этюд-1 

…В том имени дольнем, помимо беды,
схоронено было немного воды
[немного правее полярной зимы,
горчайшего мёда и дымчатой тьмы].

И многие годы в пустыне лица
мерцали озёра и звали пловца –
войти в эти воды, себя не беречь:
два озера взора и озеро-речь…

И вторило немо: останься, постой! –
бессонное зеркало в зале пустой, 
тревожное зеркало – та же вода,
зовущая – плыть неизвестно куда…

Чтоб стыли среди ледяной полыньи 
русалочьи руки, ему – не свои,
уже увядая, нигде и везде, –
две миртовых ветви в летейской воде.

    ..^..


* * * 

Так нет тебя, сияние само,
что эта тьма, уже неодолима,
легла окрест, как дантова долина,
удвоенная ремою трюмо.

Скажу ещё: так нет тебя, душа
моя, что и моя – уже бездушна
хоромина, бесплотна и воздушна,
войти в твоё отсутствие спеша.

Чтобы ничто насельницу тенет
не единило с негою дневною…
Скажу ещё: так нет тебя со мною,
что и меня со мною больше нет.

…Но иногда, в беспамятстве топя
химеры нарождающейся жажды –
мне кажется, что всё-таки однажды… –
так подлинно… – как ныне – нет тебя.

    ..^..


последнее 

…Не женщина – исчерпанная тема.
Глухая тьма. Сухая хризантема.
Безмолвия сугубая эмфаза.
На полуcлове прерванная фраза.

Музыки сфер невнятная фанера.
Бессилия безрукая венера.
Бессонницы бескрылая сильфида.
Виктория разобранного вида.

Раба любви, лишённая наряда.
Её необоюдности наяда.
Инкогнито её хитросплетений.
Незнамо кто без имени и тени.
__________________

В начале было слово. Означало –
тупую боль, которую качало,
как колыбель, над бездною былого…
Мне имя – Боль. 
И более – ни слова.

    ..^..


* * * 

…И любовь голодна, как смерть.
(Виктор Куллэ) 

У любови недолог век.
И когда от неё умру –
ни одна ледяная ветвь
не шелохнется на ветру.

И не глянет с небес луна
в угасающие глаза.
И из глаз твоих ни одна
не прольётся, дитя, слеза…

И не вышлет благую весть
безответная эта твердь…
___________________

И зима – холодна, как месть.
И любовь – голодна, как смерть.

    ..^..


этюд-2 

…Взовьётся возглас раненой сирены
над бледною скулою белой ночи,
как бархатное крылышко, рождая
чернильное, мучительное пламя…
сорвётся в бездну самый лучший голос…
и с детскою улыбочкой обиды,
безропотно – назад, в немое семя,
уйдёт росток любви неутолённой…
_________________

Дитя моё, тебе – мои молитвы,
к тебе моя – пустынею безводной 
душа взывает: Куполом Лиловым,
Далёкою Холодною Звездою
в её безумном зеркале – останься!..

    ..^..


* * * 

Не стой на пороге, не вскидывай лика
в безлюдные дали, взыскательно щурясь:
ты стольким сказала “прощай”, Анжелика,
что вряд ли судьба разорится ещё раз.

И не пособит ни природная живость,
ни тайная жажда, ни явная жалость –
чтоб несколько менее резво бежалось
её беспрерывной проверки на вшивость,

её безупречной, беспримесной мути,
тоски заоконной, распутицы вечной,
интригу, вполне бытовую, по сути,
сводя к истерии, вполне человечной,

с назойливой думою – не спасовать бы,
когда домотает грудная хвороба,
усвоив, что жизнь – не цыганская свадьба –
китайская пытка любовью до гроба.

И ты – не на том, а на этом пороге
помедли, уняв нерезонное рвенье. –
___________________

Никто не прибудет по этой дороге,
ведущей в грядущее исчезновенье.

    ..^..


два стихотворения 


1. 

Ты прости меня, ангел мой,
что свечою чадила злой
да с забористою рифмой –
как с отравленною стрелой –

выходила, как на врага;
препирающимся пером
эти вспахивала снега,
грудь распахивала ветрам;

как силки, словеса плела,
не смежая бессонных век…
Тяжела я тебе была.
Ты прости меня, человек.

И ещё и за то прости,
что мрежою – не удержать,
и объятия – не спасти,
и забвенья – не избежать… –

Отойти, запахнув пальто.
Удалиться – и все дела.
_________________

И прости ещё и за то,
что – за ангела – приняла!..


2. 

Как из дома уходит – в хлам
охмелевший незваный гость,
как и сам он идёт – на слом,
как из горла выходит – кость,

как на стадо выходит – волк,
с голодухи осатанев,
из осады выходит – полк,
и – по капле – уходит – гнев,

как выходит и вкось и вкривь,
а вернее – одно из двух,
как из раны уходит – кровь,
как из глины уходит – дух, –

раз не до смерти дорога –
медью вырони из горсти!
в шею вытури – как врага!
райской птицею упусти!

в люди выведи! где нога –
не ступала! на полпути
сбрось, как ношу – в пески, в снега! –
как угодно – но дай уйти!

    ..^..


* * * 

Как нежданный подарок небес – это хмурое, строгое, взрослое лето.
Как надежда на чудо – уйти на покой, отыграв эту драму “на дне”
(океана отчаянья, моря мороки, стоячего боли болота).
Пересечь, наконец, рубикон отреченья на бешенства белом коне.

Укатить на фазенду к свекрови, к Москва-реке с рябью, к реальности с явью.
Одолеть изуверскую изгородь, эти засовы, прибраться в избе.
И отведать горячего чаю – с брусникой, с черникой, с печалью, с любовью…
Но расстаться – с чудовищной ношей надежды, 
и больше – не рваться – к тебе.

    ..^..


* * * 

…А я живу – ослепшею улиткой
судьбы, её заблудшею подлодкой
[и там уже немерено – воды]…
А ты живёшь – как редкостная рыба,
плывущая по линии отрыва
в глубины Леты, лексики во льды…

А я живу – как реквием играю.
Красноречиво шествую по краю.
Но всё ещё не падаю – стою –
взята за горло собственною песней…
Она – сильней. Но я её – телесней.
И ей меня – не сбыть небытию.

    ..^..


* * * 

Что в этой сутолоке тел –
одна душа, без тела!..
А ведь и ты – не так хотел,
и я – не так хотела:

в руке б – рука, до райских врат, –
воскресшей Беатриче…
Но робки руки были, брат.
И редки были встречи.

А между тем – уже века,
в неслыханнейшей сини,
какие плыли облака
и птахи голосили!

как сберегали от беды
всевидящие своды,
благоуханные сады,
сияющие воды!

как бесновались – от души –
божественные грозы!
И – видит Бог – как хороши,
как свежи были розы!
___________________

…И было утро, день шестой –
цвело, слепило красотой…
А стало – мраморной плитой
да траурною урной
в одной могиле золотой…
Пера забавою пустой.
Писчебумажною тщетой.
Мурой макулатурной.

    ..^..


* * * 

Содружество живое –
как таковое –
прекраснее и крепче
печатной речи.

Раз реку эту Божью
сковало ложью,
значительно честнее –
проститься с нею.

Спеша к Первоначалу,
пристать к причалу.
Уйти, оставив миру
больную лиру.

И стать – как этот полдень,
что преисполнен
безмолвия, но весь он –
как Песня Песен.
___________________

Потеря эта, Дима,
неизгладима.
Но музыка Забвенья
сильнее рвенья.

    ..^..


* * * 

Тут – видит Бог – никто не виноват.
Вот разве слог – слегка витиеват
и не к лицу простому откровенью:
и предана была – а предала.
И так же точно предана была.
Что ныне 
       прочно 
         предано забвенью.

    ..^..


нечто 

Неуловимо.
Неощутимо.
Неизреченно.
Неотвратимо.
Непостижимо.
Неизмеримо.
Недостоверно.
Неоспоримо. 

Несокрушимо.
Неодолимо. 
Ненасытимо.
Неутолимо.
Неукротимо.
Неугасимо.
Немилосердно.
Невыносимо. 

Недолговечно.
Неудержимо.
Невозвратимо.
Недостижимо.
Неизгладимо.
Невосполнимо.
____________ 

И что это было –
необъяснимо. 

    ..^..


любовь


…Десятилетьями зависая
в коварном её раю,
самозабвенно живописуя –
как дом – её полынью,

какою бы лестью ни облекали,
кто сласти её взалкал –
но воды Леты – в её бокале.
И я – осушу бокал.

    ..^..


фрагмент 

…Но, вопреки тектонике тупой,
по ледяному прочному покрову
соскальзываю зыбкою стопой
в откуда-то берущуюся траву,
и в той траве лежу на животе,
и верую растению и зверю –
их неземной, надмирной немоте…
А ничему, что сказано – не верю.

    ..^..


реквием 

Бесплодно, други, – брести за мною,
слепя дарами:
в муку смололо, снесло волною,
смело ветрами…

черты размыло, следы застлало,
уста связало… –
Смирило Время. И даже слёзы
с лица слизало.

Разуло очи, разъяло руки,
персты разжало.
– Свершилось, други – что, жизнь дожжа,
естество стяжало; 

про что построчно [никак не реже]
слова вещали:
она уходит - сквозь эти бреши,
провалы, щели!

И как ни льётся в её инферно,
ликуя, лето, –
одно Безвременье достоверно
и только это:

её Эллады декор суровый,
утробный трепет…
Река Утраты. Багор багровый.
Загробный рэкет.

Где дольней неги скупую ссуду,
былое рвенье
ничтожит низостью, отовсюду
сквозя – Забвенье.

И глину нежитью ледяною
до днища нижет,
и в душу лезет волной дрянною,
и туфлю лижет.
_____________

И, видно, нету того рапсода –
среди распада 
воззвав “живи!” – не пропасть из вида,
известь из ада.

    ..^..


* * * 

Гляди, как нежится в недрах сот
иллюзий медок блажной!
Но где же, книжица, адресат,
достойный хотя б одной!

О ком не совестно, вопия
ко Господу, рук воздеть.
В сиротской люльке небытия
лежащего – углядеть.

Как перл из раковины изъять.
Водою живой облить.
Во тьме беспамятства отстоять.
Именем наделить.

У здешней немочи, немоты
оспорив его курсив.
В созвездьи Взгляда, в созвучьи “Ты”
свои же собственные черты,
как в зеркале, воскресив.

    ..^..


Е.Л. 

Увы тебе, Весна, искавшая ходы
в зимующей земле, хотевшая цветенья,
пускавшая ростки запретного хотенья
сквозь вечной мерзлоты убийственные льды.

Где, крепости зерна и корня вопреки,
сникали упованья слабенькие стебли,
и вяли оживленья листики, и гибли
бутоны нежности и ласки лепестки…

Но пусть остры ветра забвения, кося
остатнее быльё, и скорбь твоя безмерна, –
история любви твоей – уже бессмертна:
Не выжила – во льду. 
Но высказана – вся.

    ..^..


Е.Л., Т.Б. 

В челне печали, в миру которому имя – amor
минуя артериальный Стикс и венозный Коцит,
живою плотью грели гранит, обнимали мрамор…
А если жажда одолевала – вкушали оцет…

Целили раны, сгрызали узы, срывали цепи…
Сводя просодию просто счастья до просто текста. 
Тремя перстами крестили спины, стелили степи
наивных прописей, каждою буквою благословляя бегство.

А после, чопорно примеряя одёжу вдовью,
дряхлея в омуте зазеркалья [а были – девы!], 
теряли годы и это звали земной любовью.
[А были – девы. А будто вдовы – рыдали: где вы!]

И – Боже правый, какою дрожью, какою дрожью,
какою болью неизреченной, какою болью
платили смерти – её безвременью, бездорожью,
её безлюбью, её надгробью, её подполью!..

Но – Боже правый, какою кровью, какою кровью
всё ж созерцали – какие крины, какие кроны!
врата какие, какие стены, какую кровлю,
в каком чертоге нерукотворном – за эти раны! –

в ладье победы, в легчайшей лодке очарованья
уже без боли минуя зримое и земное,
минуя мнимое, незабвенное, плотяное, 
имея явное и иное, чему названья……

    ..^..


клодия - катуллу 

Вечное Вчера,
лгущее в крови.
Вервие нутра.
Лезвие любви.

В персти, взаперти,
явною войной –
действо Девяти
ради той, одной.

Взгляд её устал.
Рот её багров.
Жжёт её Катулл
во жаровне строф.

[Больше – потолок.
Очереди хвост…]
_______

-Правь её, как слог, 
плавь её, как воск,

плачь по волосам…
Но не обессудь -
хищную, как сам,
воскрешая суть.

    ..^..


* * * 

Мы так умели – ошибаться...
Найти губами неродное, 
слепыми лбами расшибаться
об это бренное, больное,

да кровью, свёрнутою в строки,
платить адамовой хворобе,
природной робости в остроге, 
ответной грубости во гробе…

Цвести отвагою даренья
и белизною бесполезной… 
Пить, как амброзию – презренье…
Петь, как над люлькою – над бездной…

И – хоть и сил уже немного,
и в ранах – женственная глина,
но это – верная дорога 
до Истинного Властелина.

    ..^..


к адаму 

Не от утробы твоей - плоть,
не из ребра твоего - тварь...
Если ты путник, то я - Путь.
Если ты узник, то я - Дверь.

И Рассвет [если ты – взгляд].
И Ответ [если ты – слух].
И беспамятства месть - вслед -
если ты слаб.
слеп.
глух.

    ..^..


* * * 

Это – большее, что могу:
отпускаю тебя, беги.
(Елена Лапшина)

Саламандрой – на угольях,
целомудрия в вереях,
возгорания на краю –
будто вкопанная – стою.

Горячо – с головы до пят.
Вот и очи уже – шипят. 
Вот и шкура – почти зола
[несгораемая – была].

Да не тает в груди – ледок.
Да и в голосе – холодок...
Уж и волосы – все в снегу...
_______________

– Это – большее, что могу.

    ..^..


финал

И было мукою для них -
что людям музыкой казалось...
(Иннокентий Анненский)

О, ты любил! – но несопоставима
соломинка – с искрою херувима,
усталости сухая береста –
с лавиной изнывающего зноя,
где и окрест – пожарище сплошное,
и дочерна обуглены уста. 

Пусть жаркой птицей жизнь из праха рвётся,
и эта мука – музыкой зовётся,
но ни строки про это не сложить 
на языке земном и человечьем.
И – некому, и незачем. И – нечем
уже дышать. И невозможно – жить. 

И остаётся – тенью называться,
и, отставая, – рядом оставаться,
и мощно, оглушающе молчать.
Как золото июльское – в зелёном.
Как на лице, навеки изумлённом, –
Супружества незримая печать. 


    ..^..


* * * 

…Когда куда-то вбок 
уехала кулиса, 
и грохнуло - вокруг, 
и рухнуло – у ног, 
мне улыбнулся вдруг 
лучисто и раскосо 
на выжившую вещь 
любующийся бог. 

И выглядела грудь 
распахнутая бога – 
как озеро из лиц 
и тянущихся рук. 
Но поверху легла, 
как некая дорога, 
одна большая мысль... 
*То был девятый круг.

    ..^..


сестрам по перу

...Если камера сбита обскура, 
и мутит от любого интима, 
и шикарная сношена шкура, 
и до глянца замылена тема, 

что ей – ваши сплошные, пунктиры, 
примечания неистощимы, – 
потерявшей ключи от квартиры, 
потерявшей ключи от мужчины, 

созерцающей кроткою коброй 
на плите дотлевающий ужин, 
если он ей - не умный, не добрый, 
не любезный, а любящий – нужен…

    ..^..


* * * 

БЕССОННИЦА – такое время суток. 
Истории незыблемый джек-пот. 
Минувшее. Его сухой остаток. 
Восторженности съёжившийся плод. 

Образчик полиграфии: пробелы... 
пустующие памяти поля... 
Куда ни ткни – одни инициалы. 
Забвения больные вензеля. 

Но сколько б ни хамела ойкумена 
с её твоя моя не понимай, 
невдалеке – Большая перемена. 
И всмятку – май. 

    ..^..


* * * 

Даровое палево эпохи 
с вечной о невыезде подпиской. 
Передоз парнасской расслабухи. 
Парадиз отключки олимпийской. 

Благо, безголосы эскапады 
всуе возбухающего теста. – 
В Эмпирее – проводы Киприды. 
Лепота. Сугубая сиеста. 

Где под распальцовочкой дебильной 
сбрендившего начисто Кронида 
вкрадчивою швалью виртуальной 
в иллюзорных зарослях инета 

рифму к улыбающейся боли, 
затаив дыханье, подбирают 
лирики языческие боги... 
– Посмотри – во что они играют!.. 
_____________

Ближе к телу – будущее бродит. 
Где торчало – вмятинами метит. 
– Выводы? – их, видимо, не будет, 
где ничто заведомо не светит. 

    ..^..


* * * 

Пусть убиты эти кудри, 
а нутро – наружу рвётся, 
как ни кинь – пока ты в кадре; 
так – живи, пока живётся, – 

поминутно заступая 
за кармические рельсы, 
всею сутью утопая 
в этой прелести апрельской, 

между Храмом и таверной 
заплутавшей ариадной, 
с верою неимоверной 
версии невероятной, 

что, без устали связуя 
(полусага, полудева) 
прозябающее всуе 
алой нитью лейтмотива, 

полня дурью иппокрены 
смысла ссохшиеся соты, 
умолчания лакуны, 
упущения пустоты, 

только – так, вперёд и с песнью, –
олимпийской лимитою, 
всею костью, всею спесью, 
всею кровью пролитою, 

и в бреду не потакая 
минотавровой разводке – 
[если версия такая] – 
можно выжить в этой схватке.

    ..^..


* * * 

Снега Аида, сады Дамаска, 
дневные ночи, ночные дни... 
Диада жизни: душа и маска. 
Как на ладони она – взгляни. 

Её плебейства, её имперства 
земные меты – дворцы, дворы. 
Её геройства и изуверства. 
Её удары, её дары. 

Её канары и парфеноны. 
И – невзирая на времена – 
повсюду гения и юноны* 
безостановочная война: 

его перроны, её руины, 
её могилы, его шаги... 
Шипы и розы. 
Шипенье пены. 
_____________ 

Вода, вода... 
И – круги, круги... 

___________________ 
*гении и юноны – древнеримские божества, 
покровительствовавшие мужскому и женскому 
началам.

    ..^..


* * * 

...Беглой лошадью амазонки
[вопреки – на метро – сезонке,
вопреки деловой походке,
и обувке, и непогодке],
болотной выпью, дворовой кошкой,
колченогою черепашкой,
мелочью медной в чужом кармане...
но – не собою – в твоём романе.

    ..^..


* * * 

Меня, бессильной волною 
бьющуюся о скалу
бессилия твоего,
в гости, что ли, зови,
встреть меня у дверей,
войду – усади к столу...
Нет у неё другого 
пути – у такой любви.

Ну, у какой – такой...
Вот у такой, какой –
как волна и скала –
связаны две войны...
Вот у такой, какой –
отнят сон и покой...
выедено нутро... 
лары разорены...

Перепиши сюжет.
Переломи судьбу.
Что-нибудь упусти
из вида, в бараний рог 
себя ли сверни, меня…
Но прекрати ходьбу
по кругу небытия,
по берегу без дорог...

каменную подай
руку через порог...
______________

Как угодно продлив
это, пока прилив.

    ..^..


любовь 

Будь уже – как-нибудь...
Чтоб не тупик – а путь.
Чтоб не ужом – из рук –
вон, а с добром – как друг.

Вон наверху – в окне –
Око в голубизне,
видящее итог –
как неземной цветок.

Вон и Его Рука,
вдетая в облака,
раною от гвоздя 
бедствие отводя...

Вот и Его Пути,
в персти – как взаперти.
Вот и [глаза утри]
Сам Он – у нас внутри.

    ..^..


* * * 

Что тебе до меня! –
Горницы без огня.
Горлицы без крыла.
Голоса без тепла.

Что и мне – до того,
бренное божество, –
как ты продолжишь путь –
стоя средь этих пут...

Но замедляю шаг...
Хоть и не вижу – как...
Хоть не поднять вовек 
виевых этих век. –

Подле – как столб – стою.
Попусту душу лью.
На-ка вот – опиши –
женщину без души.

    ..^..


феникс 


1. феникс

...А жизнь - как Феникс - рвётся из оков
[язычества багровых языков,
предательства трескучих сучьев]...
Она - жива. Лицо её - лицо,
а не земное жжёное мясцо.
Уста - уста [и обеззвучев].

Крыла её - по-прежнему крыла,
а не бессилья стылая зола.
И не картину разоренья
увидит беса бегающий взор, -
но несказанной прелести узор
на тусклой стали оперенья. 


2. ночь-1

Земная ночь - вся в звёздах и сверчках,
черна, как кровь развенчанной царицы.
Черна, как рот оракула и как
опальной инокини ризы. 

Совиная, недремлющая ночь,
ко благости Отца и Сына
за блудную - взывающая - дочь... -
__________ 

Не описать - невыносимо. 


3. день 

...И новый день. - Весь в ранах и рубцах.
Вне всех на свете дьявольских вселенных.
В одеждах – испещрённых и нетленных.
В цветах, в птенцах... -

И нет в Господней Книге Бытия -
нетварнее - стихотворенья...
___________

И вот - его чертог.
А вот - и я. -
Стою в углу, как белая ладья.
И задыхаюсь – от презренья.


4. ева 

...Года жила - в затворе тесном,
средь свай и рушащихся рей...
Но чем-то грозным и чудесным
сквознуло вдруг из-за дверей.

И оказались эти двери 
никем не заперты, и вот
плеснул в глаза незрячей твари -
слепящий свет и синий свод.

И - вся дрожащая от страха
[но вся - светла и вся – добра] -
восстала Женственность из праха
преображённого ребра.

И дня седьмого утро бяше...
И - словно в зеркале чудном -
она увидела себя же -
в том, первозданном, но - ином...

И - потеряв уже из вида -
и первый Свод и первый Свет -
всё ищет в мужестве - ответа,
как будто в зеркале - ответ... 


5. взгляд 

Его пугающая гладь
на сводах внутреннего храма...
То - глядь - и вдребезги... То - глядь -
как новенькая - амальгама...

Трезвись, ограды городи,
оглядывайся, напрягайся,
отшатывайся, отводи
глаза, кривись, отодвигайся, 

и путай след, и главы множь... -
сотворены в одной реторте ж!
Уже не юноша, но муж,
то - просто зеркало. К тому ж - 
там - женщина [твой перевёртыш].  


6. закат 

...И, ошельмован, пусть освищет зритель
теней наисомнительнейший матч,
и выронит из рук румяный мяч
румяный от обиды небожитель,

зато в такой малиновый кульбит
всё силится эпистола излиться,
что даже боги свесятся с орбит –
глазеть в глазок, как бестолочь, и злиться.


7. ночь-2 

И снова - ночь... наичернейшей шторой
зашторившая красочный экран
и очи - той, в итоге у которой -
ни черт уже, ни ран, 

той, деловито топающей в дамки, -
галимая диагональ,
не зная - там, в окне сигнальной рамки,
равно и там, на дне финальной ямки, -
а не она ль. 


8. рассвет 

Рассвет, роса...
и травы, и ресницы,
и колесницы - в небе, и роса...
и всё это - беснуется, теснится -
вокрилья, трели, лица, голоса... 

и в полусне – в апофеозе сада –
слепящий свет и дышащая тень...
и радуга - как лествица из ада...
и - новый день. 

    ..^..


форель 


автоэпиграф: 

...А умирают - не однажды,
а дважды: телом и душой.
От смерти. Но сперва – от жажды.
В реке - широкой и большой.
Вне побережья <состраданья -
недосягаемого – вплавь>.
В безликой муке ожиданья,
уничтожающего явь... 


1.

В ранах - тонкое тело
[камни подводны остры]...
Но - вопреки утрате - 
бьют из глаз обречённых -
искреннейшие искры,
помнит Форель о Брате...

Помнит Рахиль о Друге.
Помнит Река о Море.
Помнит Земля - о Небе.
В небе - Дитя хохочет.
В море - мелькают вёсла.
Рыба поёт в эребе. 


2. 

В море Дитя хохочет.
В небе Форель играет.
В руки идти не хочет.
Издали надзирает.

Тот и другая - дети.
Каждое - власти радо...
И - никого - на свете.
И никого – не надо. 


3. 

Золотисты - скула, щека
у небесного Рыбачка.
Золотисты его следы
на поверхности той воды.

А вода та - цветущий луг.
А по обе - без счёту - слуг.
И повсюду царит апрель.

И резвится в траве Форель... 


4. 

...но трезвится в горсти - перо:
не трава - а стоячий пруд
[глянешь на воду - серебро,
вынешь на руки - изумруд...
только траурный - этот крап,
ибо вновь не для жизни – сгрёб]...

Две руки: золотистый трап –
в мирозданья гигантский гроб.


5. 

...эти руки - как пиала
[полсудьбы без воды - жила],
эти травы - в ладони дня -
всё, что есть теперь у меня...

Розоватый раскрытый зев
разоряется, оборзев:
Мой последний, душа моя!

[И хохочет в ветвях змея...]


6. 

Ветви боли, добра и зла...
Смоквы, мокрые от дождя...
-Полсудьбы без тебя жила
[Благость Божию изводя]...

С этой сладостью - на устах...
С этой горечью - под ребром...
Миро - высохло - на перстах,
змеи вымысла - над одром...

Я люблю тебя, я люблю! -
льётся жалобно - сквозь века...
То ли бодрствую, то ли сплю...
И как смоква - руке рука...

Но как чаша - душе душа.
И как чаша - над ними - свод.
Я люблю тебя! – [не дыша,
без воды, средь безводных вод]. 


7. 

Трели и флажиоли
в недрах античной ночи...
Птица поёт - без боли.
Рыба поёт - иначе:

намертво стиснув скулы –
белые от обиды,
раня бока о скалы
собственной несвободы,

по пояс увязая
в иле, давясь водою,
силу свою связуя
собственной правотою...

Средь водяного плена -
нечем дышать - а дышит...
_______

Песня её – как пена.
Небо её - не слышит. 


8. кода 

В небе пируют боги.
В мире Дитя стенает.
Ищет небесной влаги.
Власти своей не знает.

Подле - неслышно ходит,
полумертва от страха, 
то ли земная рыба,
то ли речная птаха. -

Воды его и Выси,
Травы его и Трели
бережно претворяя
в Апофеоз Форели. 

    ..^..


* * * 

...И сплошь не доверяя Чуду,
всяк сам себе - как вечный жид...
Так – беженкою отовсюду –
во мне душа моя дрожит, 

во мраке храмины увечной
тягая косности засов,
сама себе - как вестник вечный,
сама себе - как вечный зов... 

    ..^..


жизнь 

А.Т. и тебе

Влажной землёй из окна потянуло...
(Арсений Тарковский) 

Штору поправила, пепел стряхнула...
Тихо легла, еле слышно вздохнула...
И - отошла... И слезы - не смахнула...
Ну а когда отдохнула она - 

села она и глаза распахнула,
встала она и крыла распахнула,
и подошла, и окно распахнула, -
и потянуло землёй - из окна. 

    ..^..


поэзия

Поэзия - только затакт
к тому, что даётся затак.
Победы бесцветный пролог.
Полёта сплошной потолок. 

Поэзия - просто рефрен.
Вытьё безголосых сирен.
Божба безъязыких сильфид.
Да Замысла тусклый софит. 

Но Тайну с собою забрахъ
её обескрылевший прах.
И Тайна - у ней на челе -
как кукла, лежащей в земле. 

Понеже меж благом и злом -
она - как Давидов псалом.
*Где нет ни одной запятой, 
не меченой Тайною той. 

    ..^..


эльдорадо 

...Там липы - как ликующие львы,
и лики - как летающие луны.
Там все мы - правы, живы и резвы,
нежны, обворожительны и юны.

Там нам дано - несбывшееся здесь.
И прощено - бессилие земное.
Всё, что могло бы быть - там просто есть. -
Едва переносимое. 
Родное. 

    ..^..


интерактивная живопись 

Какой - игра! - Конкретная коррида.
Где поле боя - вроде полубреда.
А в кадре - обуявшая природа.
А публика - всегда стараться рада.

Какой - судьба! - Сугубая арена.
Где в центре - пожилая балерина.
А по-над ней - рельефная ворона.
Как некий лекторат но-пасарана.

Короче, не хватает только пазла
с её лицом. - Где отдыхают: Пабло,
Клод и Анри... и - вкупе с Сальватором -
тот, о котором. 

    ..^..


Автопортрет 


1. 

Вся жизнь твоя - сплошное преткновенье.
А речь твоя - сплошное спотыканье.
Ну а в руке - возмездие за рвенье:
солоноватой, вымокшею тканью. 

Так и стоишь - завзятой кровопийцей,
с уже неистребимою тряпицей,
как Фрида - очарована презентом! -
под куполом, затянутым брезентом. 


2. 

...И вновь - одна. С истерзанным лицом.
Перед благими Сыном и Отцом.
Как водится, виновная во всём.
Всем весом отягчая чернозём.

Пластом, на этом торжище пустом.
Ошеломлённым ремою перстом 
вычерчивая руны на песке,
в уже безотносительной тоске.

Где, то есть, просто нечего сказать.
[И пары слов - как надо - не связать:
сугубо - глоссы, в голосе – подвох].
Но - видит Бог! - ... И это видит - Бог. 

    ..^..


панорама 

Как это вывела Марина:
мне всё – равно и всё - едино...
Вверху - моря ультрамарина.
Внизу - одна большая льдина.

Вокруг - хоромина, как рама.
Внутри - развалины эдема. -
___________

[Чарующая панорама!..]
Входи, Адам, и будь как дома. 

    ..^..


* * * 

...И обморок жасмина и сирени...
И эти тени...
И музыка – мучительней мигрени.
В поту – ладони.

В аду – душа. В земле ещё – колени.
Чело – в поклоне...
И вся-то жизнь – по горло – в этом тлене,
в его полоне...

А ничего нельзя переустроить
уже, поправить...
В груди – остро, в очах уже – пестро ведь.
Беги, пора ведь.

Ведь ты сейчас умрёшь от этой хрени
[одна измена!]...
-Да я бегу... [В объятия сирени... 
вранья, жасмина]...

    ..^..


июль

В столице в июле имеется – только июль.
Слепая лазурь – будто зеркало без отраженья.
Сугубый стоп-кадр. Очевидное чудо движенья,
за плотною шторой жары уходящее в нуль.

И эта нелепая, непоправимая явь... –
Усопшая улица, вкрадчивый скрип карусели
в пустом детсаду... И простое отсутствие цели...
__________ 

Как только устану – добей.
Но вот так – не оставь.


    ..^..


* * * 

Уже и сны – не лучезарны,
а только висельны и душны.
И притязания – базарны.
И возражения – натужны.

И стала рухлядью – избушка.
И полиняла – драпировка.
И не спасут уже – ни спешка,
ни паника, ни рокировка.

И просто нечем зацепиться
за острый краешек сюжета.
И нет ступени – оступиться –
такою жалостью зажата.

Поскольку нет какой-то жизни.
[Что на убой была ведома].
Ты всё остатнее – свяжи с ней
и просто вынеси из дома. 

    ..^..


вамп 

Меня ковыряли, как каравай: 
руками, криками – мол, давай, 
колись! – и вот, с головы до пят, – 
бескровные раны мои вопят. 

Меня уплетали [ура гостям!] 
не то чтоб разом, а – по частям, 
с-под риз выскрёбывая хитро 
сырое, розовое нутро.

И вот, застенчивейше присев 
и справно справив – одну на всех – 
смахнувши крошево со стола, 
свалила свора – как не была. 

И жизнь проста моя с той поры 
[с румяной коркой поверх дыры], 
и кто и сколько – теряя счёт – 
в это чистилище утечёт.

    ..^..


* * * 

...Поющая в терновнике. Одна. –
И некий титанический терновник.
Всей этой маеты моей – виновник.
Колючая, но плотная стена.

Объятье, от которого спина –
сплошное полыхающее соло.
Короче, эта жизнь. Её [особо –
в того, кто прав] влюблённая война.

Её неимоверная вина.
И неоскудевающая верность,
плодящая одну недостоверность,
язвящая миры и времена...

Её любови клетка золотая.
Да птичья глотка, кровью залитая.

    ..^..


* * * 

Вчерашний день... 
Поганый балаган. –
Там был невероятный ураган.
Там не было пощады берегам
и пёрло гарью с озера Чудского...
Там плавились кольчуги и мечи,
и слышалось рыдание в ночи,
и падали от вечности ключи,
и шли на дно бессилия людского.

А новый день – как яблоко ранет:
бесспорно терпок, явно горьковат...
И виден – как под лампой в тыщу ватт –
дальнейший путь [и прям он, и пресветел].
_______________

...Вот жизнь твоя. Меня уже там нет.
Хоть горизонт ещё и розоват...
– Кто виноват? – Никто не виноват.
Но это – так. [Надеюсь, ты заметил].

    ..^..


больничное полотно 


Нине Николаевой 
(урождённой Голицыной) 


автоэпиграф: 

…и в этой свежести живой 
почти кликушески ликую, 
верчу прозревшей головой 
да ошалевшею рукою 

краду запретные плоды 
среди пустующего рая, 
полузабытые лады 
гармонии перебирая… 


Никто не рисовал,
а тоже – полотно:
Листвы Девятый Вал –
в раскрытое окно.

Хоть к осени – умрут,
краснея от стыда, –
весь этот изумруд,
и злато, и слюда, –

а блазнятся, беря
беду на абордаж –
туда же, в лекаря
[а то ещё – куда ж!],

как те же – в лабуду,
ломая окоём,
в устойчивом аду
сегодняшнем моём

плеща и шелестя,
русаля и шурша...
Чтоб выжило Дитя
по имени Душа.

    ..^..


* * * 

...А впереди – бесчисленные дни,
лишённые и замысла, и смысла...
одни останки Таинства... одни
бессчётные, бесчисленные числа...

Но я тебя за то благодарю,
что были эти сполохи над нами
[наперекор сплошному январю
слепившие неслыханными снами],

из-подо льда – топорщилась трава,
и синева была – как исцеленье...
и были эти – главные! – слова,
несбывшемуся давшие – нетленье. 

    ..^..


фрагмент 

…и спросят меня у двери, куда приду,
оставив земные помыслы и дела:
“а как ты жила и выжила – в том аду?”
И я расскажу – как именно я жила.

Как ночи и дни воедино сперва слились…
И как из-под ног уплывала потом земля…
И как обложные тучи над ней неслись.
И как моросило от мая до февраля.

И как надо мною [пока колобродил враг
и рвали ветра потёртое пальтецо] –
как лезвие, рассекая вселенский мрак,
сияло одно-единственное лицо…
____________

И, видимо, подыму как одну из тем –
что всё это зная с ясностью неземной,
я восемь бессонных лет говорила с тем,
кто все эти годы беседовал – не со мной… 

    ..^..


изгнание 

Татьяне Бек 


1. 

Живу – как нельзя и не знаю – как надо. 
Но вижу, как в зеркале заднего вида, 
цветущие заросли Первого Сада 
средь дышащей тени, слепящего света

и помню, как хлюпала алая глина, 
когда меня под руки, глядя сурово, 
свели, как с какого-то скользкого склона, 
под волглые своды какого-то крова, 

и выдали плоти нелепое платье, 
и вывели вон, придушив на прощанье… 
___________ 

И жизнь распахнула себя, как объятье, 
и в душу вошла, как себя обещанье, 

и так оболкла в эти вымысла оба – 
как Зал Ожиданья Какой-то Свободы… 
И видело это бесцветное небо, 
и ведало все эти долгие годы – 

как дни каменели на этом вокзале, 
немели уста и глаза замерзали, 
а сердце – росло наподобье кристалла 
и медленно стыло, покуда не стало. 


2. 

В ушко игольное, в узости абсолют, 
давясь молвы отравленною водицей,
забив доказывать жизни, что – не верблюд, -
протиснуться буквальною верблюдицей. 

Чтоб тяжкою глыбой роухнув в её ночи, 
под мерный звон архангельского кадила, 
сквозь адский пламень последней её печи
пройти туда, откуда – не уходила. 

    ..^..


* * * 

Как медуза, тает на ладони 
жизнь с её звучаньем и свеченьем... 
Смилуйся, прожорливое Время 
и повремени с разоблаченьем! 

Чтоб на самом краешке сюжета, 
над забвенья воющею бездной, 
покружила в узеньких пуантах 
балерина памяти алмазной, 

в апогее мнимого движенья 
помавая маленькой рукою, – 
как в лицо летящая перчатка 
данности смертельному покою. 

    ..^..


* * * 

За пределы эвклидова ада 
улизнув деловитой иголкой, 
синевою прощального взгляда 
зависая над улочкой гулкой, 

восходя из ветшающей тары 
в амальгаму сияющей сути, 
покидаю родные просторы 
[а точнее – несметные сети] – 

памятуя Господни щедроты, 
не жалеть об убийственном даре, 
ведьмовства борзоте желторотой, 
соглядатайства горестной дури, 

и совлечься убитых утопий, 
и расправить угрюмые плечи... 
____________ 

Чтоб найти средь пустот и подобий – 
золотое сечение речи. 

    ..^..


ноктюрн 

Просодия ветра, ревущего яро, -
внимать, как снаружи ломаются ветви,
и вызволить звук из пустого футляра,
и вымолвить слово... - хотя бы о ветре.

О пафосе ветра - уже ежечасно
крушащего веры непрочные снасти...
Где настежь - окно, а темно и неясно -
неистовство там или только ненастье.

Где плещут над городом тяжкие крылья,
и слово летит, как усталая птица,
сквозь муку безмолвья, над бездной бессилья -
хотя бы - простить.
И хотя бы - проститься.

    ..^..


песни носферату 


песнь 1. пейзаж 

С обидою сливающийся лепет
листвы - как ода женственности вздорной.
Над гладью вод взвивающийся Лебедь -
как инок чёрный.

С убитою сплетающийся ворох
увядших трав, и - некой фразой громкой –
небесный свод [в язвительных узорах,
с багровой кромкой].

Одно неутомимое мученье.
Охрипший лебедь с раною меж рёбер.
Отчаянье и умопомраченье.
И Вир... 
И Обер... 


песнь 2. письмо 

В латы обличий, лексем, облачений -
жажду во что ни одень -
чем ожидания невоплотимей,
тем безутешнее - тень. 

Только едва ли потом адресату
скажет земное письмо:
влито мучение - в музыку эту,
или Молчанье Само... 

Некогда - двери в темнице планиды.
Неги пустой кабинет.
В трауре - высь. И в слезах - аониды.
И утешения - нет. 


песнь 3. слово 

Думы в небо, как в клей, макая,
патлы по ветру упуская,
так и жить бы - как ветвь какая,
пошелёстывая, смолкая...

Ну а я - в сердцевине Вира, 
подле двери, слетевшей с петель,
на пороге иного мира -
голошу, как отпетый петел,

спав с лица и седа - от скорби,
проморгавшая часть благую,
неродная Urbi et Orbi, 
оглушительно митингую.

Полагая: пускай и лживо -
только слово [на деле] живо.
И вода оно, и одежда.
И единственная надежда.


песнь 4. соло 

Разливанная осень.
Тут и там – откровеннная плесень.
Внутривенный творог.
Из окна – гробовой ветерок.

Топонимика кухни.
Заходи, да гляди-ка – не рухни.
Голоса, голоса
[как в бутыли – бухая оса]:

-Ты чего-то хотела?..
-Процветания духа и тела.
-Ты жила? – Как в такси.
Или, типа, в плацкарте. Merci.

-Ты любила? – Как дура.
[И звали его – Креатура.
Словоплёт. Антипод].
Я свободна?
-Свободна.
-Джек-пот!


песнь 5. реестр 

За рубашкой в комод полезешь - и день потерян...
/Бродский/ 

ПЕРВОЕ: 
Собственно встав с кровати,
не сразу же - зарыдать.
ВТОРОЕ:
Дойти до ближайшей почты 
и оплатить счёт.
И - не вопрошая - за что 
ледяная крупа по лицу сечёт –
ТРЕТЬЕ:
Дать состариться той, 
кто дерзнула тебя ждать.
ЧЕТВЁРТОЕ:
Тему свести на-нет. 
Мол, этому - не бывать.
ПЯТОЕ: 
[Пусто. МЕСТО ПЕЧАТИ]. 
ШЕСТОЕ: 
Часам к шести -
дойти до хаты. И не включая света - 
нырнуть в кровать.
И часы на тумбочке завести.
Или - не завести.


песнь 6. жизнь-1 

Где первые двадцать лет
ушло у тебя на то,
чтобы почти впотьмах 
диоптрии подобрав,
в то, что что-то не то -
въехать, что твой жираф,
и узнавать в лицо
юмор её и нрав, 

а следующие два
десятка – ушло в пике, 
в обморок и мандраж,
с лирою - на горбу,
стыло на сквозняке,
висло на волоске,
вышло, как есть, в тираж,
вылетело в трубу, - 

там жалиться – не моги.
И пиши-не пиши
о пролитом молоке
или сухой воде -
ни вдалеке – ни зги,
ни около - ни души. 
Рви себе налегке.
Далее? – да везде. 


песнь 7. жизнь-2 

Невозмутимо - вроде Джеймса Бонда -
хиляя в направленьи хэппи-энда,
меся туфлёй [дожившею досель]
сценария скисающий кисель,

под маской триумфального сиротства
скрывая как природные уродства -
симптоматичный гнев, подспудный зуд
да третий глаз [от ужаса – разут,

улицезрев одни слепые пятна],
витийствуешь, язвительно и внятно,
на тему тем: оно тебе на кой -
грядущее - без права на покой,

с уразуметь возможностью туманной
[состарившись, оставшись безымянной] -
насколько плотоядна эта тьма
для выживших..
*не выжив из ума.


песнь 8. к Орфею 

Помнившая муку – идти за тобой –
за некую даже свободу,
в итоге – какою-то плотной толпой
теснимая к чёрному ходу, 

и сквозь ожиданья знакомую тьму -
в отчаянья адовы круги,
уже обживаю и эту тюрьму
и не за себя воздеваю к Нему
тревоги незримые руки, 

стеня, как живая: ау, отзовись! -
Ведь и в этой обители боли –
всё живо тобою, но в трауре – высь,
и плач её – не по тебе ли... 


песнь 9. носферату. склеп. 

Я к нему приходила –
всею своею ложью,
кольчатой анакондой,
вдетой в иглу Божью –
чтобы любой ценою
цвесть за его спиною 
всею своею ночью,
всею своей войною.

Он отвечал – молчаньем.

Или - не приходила,
в раже меча поленья
полного отреченья -
в полымя ослепленья,
в мёрзлую землю Вира 
[тут же, другой рукою]
заживо зарывая 
самое дорогое.

Он отвечал - молчаньем.

Не тяготя сюжета
мутью изобличенья,
Он отвечал – одною
Музыкою Мученья.
И как ни благоухали
у входа цветы зла –
Он отвечал [молча]:
ты всё ещё - не пришла.

    ..^..


лента симфор 



симфора-1, шар 

шар – на краю лузы –
жизнь – на краю Жизни...
__________ 

некому – довести…


    ..^..


симфора-2, жизнь 

Свастика естества.
Остальное - стена.
Не изводи слова,
лающий на слона!

Именно - не гони.
Ибо в её тени
ночи твои и дни -
намертво, искони -

сшиты [как ни юли,
взят, как вещь, от земли],
как лоскуты, одной
истиной прописной. -

Той, что уже никто
не вправе разоблачать.
_________

Жизнь - это Только То,
о чём нельзя не смолчать.

    ..^..


симфора-3, взгляд 

-где это всё - вы спросите - очарованье рвенье
вера твоя бесстрашье что-то ещё - неважно
были они - и нет их...
-видимо, там - отвечу [ведь я же, увы, отвечу] -
приторно было, праздно, выморочно сверх меры
слишком орало "вот оно я", пестрело и выпирало
и нечем было дышать [отовсюду понеже разило гарью]
и смехотворно было гордыни картонное всеоружье 
[там, где снопы света делили на "чистых и не-чистых",
и поэтому первых оставалось всё меньше и меньше]...

и глаза мои слишком долго не желали ничего видеть,
но от этих усилий всё тоньше мои становились веки,
пока вообще не исчезли
и не стали глаза мои голы, а сама я не стала
зренья белой совою...
_________

-и чтo ты видишь - вы спросите - что же ты видишь что же
-мыши - отвечу - мыши - дни человечьи, ночи...
мыши - дела людские, чувствия, помышленья...
всё остальное - Очи.

    ..^..


симфора-4, мантра 

всё, перестань:
всё позади -
просто привстань,
просто пойди 

    ..^..


симфора-5, шарж 

Дмитрию Смурову 

- как самочувствие, говоришь? -
- как в неком нормальном тире
где три-четыре - на всю округу -
движущихся мишени
[благо уже - не мыши, 
вроде ещё - не волки] -

в красочном пополаме,
на грани исчезновенья

с коими [к слову] не западло -
то самое “три-четыре”,
с некою перспективой
не то чтобы отношений,
но задушевной мовы 
за “слезой комсомолки”

*в местной элитной яме,
вместо замримгновенья

    ..^..


симфора-6, Лета, отлив 

…всё голосит ещё, холодея,
книга [некогда – элодея] -
всею смертною белизною,
непрочтенью обречена, -
чтоб швырнула её, как слепок
исступления [напоследок] –
прямо под ноги Антиною,
уволакивая, волна…

    ..^..


симфора-7, снег 

а сегодняшний первый снег 
[впервые!] -
не будто бы дали занавес
перед следующим актом
[и всё-ещё-впереди], а скорее -
белесоватая бесформенная марля,
и ею завешены все зеркала
некогда живописной жизни
[как если бы умер 
молодым -
её Демиург...]

    ..^..


симфора-8, римейк (финал) 

чьё ныне отшлифовано лицо
[по сути - образцовое яйцо]
белилами зимы заподлицо,
и прочее - со вкусом и красиво
[как резюме, куда не внесено
всего одно-единственное "но"],
грядущее настало, и оно -
ne-vy-no-simo

    ..^..


микст 

Небосвод, как свиток, ещё не свит,
и селена - светит, а не кровит,
озаряя мир [где с лихвой - всего,
окромя тебя самого].

И не чахнет древо - среди рая,
каковому имя - любовь твоя
[разумей – Анчар]. И в его тени -
ночи твои и дни.

Чтоб - когда ты взвоешь, слепа от слёз:
это что же такое со мной стряслось! -
из ветвей ответили: не ершись,
ты так украшаешь жизнь.

То есть, это - просто такой декор:
затяжные сумерки от кутюр,
где горит испариною чело,
неизвестно чего

сиротливо ждущее в этой тьме...
да внутри, в монолитной его тюрьме,
как в утробе дремлющее дитя,
меленько колотя

кулачками смысла в его гранит -
то ли Божий дар, то ли боль саднит...
И бежит, как бешеная, над ней -
зебра ночей и дней.

И ещё не раз над тобой съязвит
синева, невиннейшая на вид,
озирая мир, где с лихвой - всего,
окромя тебя самого. 

    ..^..


* * * 

Абзац октавия шестой.
И свыше - молнии и громы,
как некий выстрел холостой 
под занавес бульварной драмы,

где, сплошь - в отеческом дыму,
в карикатурнейшей карете,
сама не зная почему -
в чужом малиновом берете,

плюя на воющий висок
и паникующие руки,
пока в трубу наискосок
уходят запахи и звуки,

как та - мертва позавчера, 
стезёй отглаженного слога -
ты постарайся, будь добра, 
прорваться мимо эпилога.

    ..^..


экспромт 

Я, что-то, мой ангел, слегка не втыкаю -
кому я мешаю, когда возникаю
и в трубку дыша, самокрутку курю...
"Алло, говорите!" - И я - говорю.

И я - говорю: я себя ненавижу.
За то, что я всё это в зеркале вижу:
и с проседью - прядь, и стареющий рот,
и взгляд - как у нищих и круглых сирот.

И я - говорю: я тебя не прощаю.
За то, что полжизни себе обещаю -
не злить аппарата, и выкрасить прядь,
и кокнуть - стекло, а лица - не терять...
_________________

Но знаешь, ты тоже [скажу - как отрежу,
поскольку я больше тобою - не брежу],
коль скоро пустыми покажутся дни -
потише дыши и пореже звони. 

    ..^..


поэзия-1 

Не то что чужой тоске
не выхлопотать тепла
[чтоб как-то - рука в руке -
оттаяла, отошла] -

не стронуть и самых рук
[и преданнейшей сестре] -
над ломкой соломой строк
в незримом её костре...

Поскольку она не есть
слетающая с листа
к имеющим уши - весть
имеюшего уста,

а глыба такого льда,
что впредь уже никогда
[и всею тоскою льня]
огню не обнять - огня.

    ..^..


поэзия-2 

...И Таинство, и янусова та
мистерия - на грани окаянства,
с усмешечкой Чеширского кота
над смертною истомой комедьянтства, -

она ещё - ни правда, ни игра,
но обратима - правдою, игрою...
бо движима - не прихотью пера,
но степенью доверия герою.

Чьи лёд и пламень - в схватке вековой -
срастворены с сомнительною медью
[ещё совсем немного каковой -
и обернётся Таинство – комедью].

Но - отмахнись! - и высветится путь.
И ежели Орфей - не обернётся -
из безрассудства вылупится Суть,
и Книгой Жизни - вечность распахнётся -

да Логоса цветущую лозу
улицезрит ликующая паства...
а прочее - как некую внизу
мозаику, готовую распасться. 

    ..^..


гроссмейстерам пера 

(Ольге Родионовой) 

...И всё, что вызрело на деле 
на этой пролитой крови -
многописанье мимо цели
да послевкусие любви. 

Да тусклый свет уразуменья -
сквозь толщу лат и кольца лет,
да откровенные каменья
неблагодарности - вослед. 

    ..^..


эндшпиль 

...но перед тем, как выйти в эту дверь 
сутулящейся шахматной фигуркой -
в объятья некой данности неяркой,
замешкайся - и я - договорю:

она жива [попробуй, разуверь],
в разоре бегства брошенное чадо –
и всё ещё – мучение и чудо!.. 
________

…и эту дверь ногою затворю.

И, сражена действительностью бедной,
прошествую походкою победной
усталого, но статного Ферзя -
куда ведёт осенняя стезя.

    ..^..


этюд 

…Так слушает ропот ветра моя собака...
Так вглядывается в это сама тревога...
Так ждёт и душа моя вести от человека,
вполуха внемля воле Благого Бога,

но точно зная: где-то во мраке мира,
в дверном проёме или оконной раме –
ещё одна на ветру замерла фигура
[с такою же жаждой чуда и властью дара] –
в такой же муке –
между двумя мирами…

    ..^..


офелия-гамлету 

Пусть в безвоздушном воздухе твоём 
я надорвусь, объятая враньём,
и задохнусь от этой духоты,
я точно знаю то же, что и ты:

без имени и, в общем, без судьбы,
в неукротимом бешенстве ходьбы,
все тяготы прещения терпя, -
я - большее, что было - у тебя.

    ..^..


поэт 

Есть некий мир, мерцающая взвесь
[ещё - не там, она уже – не здесь],
где ты отмечен метою такой,
что не отмыть и любящей рукой…

А здесь тебя обучат - вдругорядь
доверия дверей не отворять,
и смертное – как ризы – примерять,
и без упрёка тратить и терять,

и под дождём идти, как под венцом –
не странником ещё и пришлецом,
но данности завзятым мертвецом,
с осенним, увядающим лицом, -

желательно - уже без эскапад,
как этот неустанный листопад,
как эта неизбывная вода,
упрямо и неведомо куда.

    ..^..


финал 

Ни сполоха, ни просвета
не брезжит уже во мраке,
и нет у меня ни цели,
ни имени, ни лица...
Но помню, как долго шла я
по некой ночной дороге,
и не было ей начала,
и не было ей конца.

И вьюга в глазах рябила,
и что-то вокруг сдвигалось,
плавилось и клубилось,
как накануне дня...
А того, кого я любила –
звали Огонь и Голос.
Только Огонь и Голос –
из глубины огня.

И я сбивалась с дороги,
и замирало время,
чьи ледяные воды
переплывая вдоль,
я видела на востоке
восходящее Пламя
и следы золотые,
уводящие вдаль.

И я забывала даты,
и я убивала годы,
стеная, как над могилой,
над собственною судьбой...
______________

...Ни зги уже, ни дороги. -
Одни бесцветные своды
да тяжкие воды Леты,
идущие над тобой.

    ..^..


на-бис 

СУКА ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ.
ПРИ НЕЙ И КОБЕЛЬ - ТАКОЙ ЖЕ.
ПО СЕМЬДЕСЯТ ШВОВ - НА КОЖЕ.
ДУША У ОБОИХ - КРИСТАЛЬНАЯ.* -

Из немочи ученичества
всплывающая подсказка.
Формула одиночества.
Стыда [застывая] краска.
________________
*Владимир Щадрин

    ..^..


фотоальбом 


1. негатив 

Где б - голубок, олива -
галка, мокрая ветка...
Справа тебе и слева -
жизни мёртвая хватка.

Вроде и рябь - во взоре,
а приглядишься - гладко.
Мира мёртвое море.
Веры утлая лодка.

Выше - всё то же [ибо
выхода нет - как в Чаттле]:
смысла мутное небо,
мысли мёртвые петли.

И - наподобье ксивы 
[кто ты, когда и где ты] -
не красоты курсивы,
а слепоты петиты.

Тэги, пробелы, клики.
Века виевы веки.
Правды зашитый рот.
________

[Нет бы - наоборот..]


2. позитив 

Молчи, прозревшая утроба.
Хотя последнее - излей:
у твоего пустого гроба,
в одеждах, светлого светлей -

сестра Икара - из собратий...
А из невидимых гостей 
[в оковах бед, в цепях событий] -
поэты - иноки страстей.

    ..^..


осенние этюды 


этюд 1. осень 

Не плачь: это всё ещё – наша осень.
Смотри: с размаху, всем весом - оземь -
её даров дорогие груды:
смарагды, яхонты, измуруды...

Её дрожанье, её броженье,
её мужанье, изнеможенье...
__________

И там - с мучительными плечами -
плутает Ангел Моей Печали.


этюд 2. один 

и шкалишь и паникуешь
и щуришься в темноте
прикуриваешь и куришь
и ходишь по комнате

затягиваешься ходишь
прислушиваешься ждёшь
__________

и всё ещё не находишь,
что выхода - не найдёшь


этюд 3. двое 

/М.О./

…Где то, что над ними - как полог,
оно же - под левой полой,
и жарок, и жаден, и жалок,
и робок ещё поцелуй, - 

оно и при утреннем свете 
сошло б, очевидно, вполне
за сцену: Знакомятся Дети...
И Ангелы... -
если бы не ... 


этюд 4. любовь 

Осмельтесь, усмирите эти смерчи,
и осмотрите рытвины, и смерьте! –
Она спасла Самарию от смерти,
что не спасло самой её от смерти.

И в этой схватке выстояв и выжив,
пуста её носившая утроба.
Как просьба – отойти, не потревожив
её гордыни горестного гроба.


этюд 5. паутина 

*подражая Инне Кабыш

...и он будет господствовать над тобою
(книга Бытия) 

робости псевдопуты,
гордости огороды,
верности перепады,
ревности навороты… - 

вся эта паутина,
патина, мертвечина,
что разорвать - как саван -
может только мужчина… 


этюд 6. ассорти 

…А всё ещё рисуешься - и застишь
собой окно, распахнутое настежь
[не краше тюли, что ни говори].
Где – на прицеле взора воробьёва –
мякина дня, как явная предъява
из серии “поди перевари”.

Да - дельтою с подлёдного улова –
из бедного невежества былого –
действительно прекрасные черты…
Да по-над i [пока не унесло во] –
Свидетеля сочувственное слово
изыди - у решающей черты...


этюд 7. финал

под грудой уголья 
[нигде - не морозит?..]
под занавес воды 
[неделю – моросит!]
под мелодичный звон 
[в горстях - у Девяти]
разменной меди -

font color = pusto = font;
а в сумраке кулис -
бесцветная толпа 
бездействующих лиц,
в безвестном тупике 
бесцельного пути,
в конце комеди

    ..^..


soft /миниатюры/ 


1. 

…Ты всё-таки сошёл [от скорби – сед]
с действительно чудовищных высот,
но отшатнулось дольнее – назад,
в итоге не готовое – меняться... 
И там, как беглый ангел [твой двойник],
как после казни - яблоневый сад,
смертельно, бездыханно-белый снег
всё падал - но не мог уже подняться...


2. 

...И вот, лежит – отчётливейше-чист,
как некой новой жизни чистый лист
[чей чудный взгляд – внимателен и мглист,
и ни во что ещё не облечённой].
И столь неотразима эта гладь,
что больше просто нечего желать –
как только белизну её устлать
хвалою, непрочтенью обречённой…


3.

Где въедет едва ль слабовидящий Лимб,
тем более - подслеповатый Олимп,
там тему заценит единственный тот,
имеющий очи – касаться пустот, – 
как [напрочь отпета и насмерть мертва]
душа, словно в землю, 
ложится в слова…
_________

Но, Боже, не дай углядеть и врагу –
Цветы Отреченья на чёрном снегу. 


4. Оле Родионовой 

Божьи куколки бьются о камни
на счёт девяносто пять... 
________

Мы - садовые куколки, раскрашенные напоказ…
(О.Р.)

..Куколки новых Начал и Сил, 
новых и тел и крыл…
Божьей скроенные Рукой, 
склееные Слюной…
Долепил. И устал. И сел.
И тщательнейше укрыл
во субботний (пока) покой
замысел остальной.
__________

[Там - сама ещё не своя -
бабочка Бытия.
Облако под её пятой.
Кокон её пустой].

    ..^..


silentium 



1. silentium 

Смыв, как румяна, весну,
лето с ладони слизнув,
глянцевую желтизну
осени перелистнув,

к ногтю натуру прижав,
освободив от бинта
незарастающий шов
рьяного некогда рта, -

руки водою обдать,
чаю впотьмах заварить…
______________

[благо, нигде не видать
дуры - куда говорить] 


2. фрагмент 

…Как обоюдно жизнь меня любила –
в глаза глядела, пряди теребила,
русалила, горбатого лепила, 
как пачкала в эльфической пыльце
пытливые персты, как торопила,
секла крупой и ливнями кропила,
как метко в цель, опомнившись, лупила -
написано у цели на лице…

Но – завязала, вроде бы, забила.
[Хоть справиться по поводу – забыла].
На выходе - ни пафоса, ни пыла,
и памяти не стоит истязать…
-Скажи одно [мне скажут] - это было?
-Ты всё-таки скажи – ведь это - было?
-Пожалуйста, скажи - ведь это... было! -

И я скажу: 
мне нечего сказать.

    ..^..


* * * 

Пока хотенья фанатели,
она вовсю уже мела,
метафизической метели
неутомимая метла

[как некий хлам с исподней полки –
ошмётки памяти земной,
иллюзий мелкие осколки,
обмылки мысли основной],

сводя почти до примитива
судьбы немое синема.
Чья муть – уже необратима.
И нескончаема – зима.

    ..^..


* * * 

репетиция ада.
эвристический раж.
дольче вита. эскада.
ив роше. гуччи раш.

каролина херрера
[зацени: интуит!]
*эротичная эра:
даже время - стоит…

    ..^..


эскиз 

Бесценнее всех мыслимых наград –
твоё лицо, буквальный вертоград:
зелёный нагловатый виноград…
багровый грубоватый виноград…

*Пусть это – полуправда-полубред,
а в голове – готовый винегрет,
но лучезарен мрак – его обрет.
Осмыслен взгляд и холод обогрет.

    ..^..


* * * 

Державны её снега.
Всесильны её ветра.
Пусть немощь её - нага, 
обида её - остра.
А выя её - как жезл.
А воля её - как твердь.
Хоть женственна - та же жизнь,
но женственней - всё же смерть.

Трескучий её мороз.
Тоскующий полусвет. -
Читай, на любой вопрос
готовый её ответ:
“Где надобно - выживать,
простительно - воевать.
Но с женственностью война -
заране обречена”.

    ..^..


* * * 

в кювете вечности, в финале
одной конкретной чёрной трассы,
как водится, помимо воли
и как обычно, мимо кассы 

нет-нет - и выплеснешь наружу
души ликующее соло:
я в этот мир вошла, как в лужу.
куда, естественно, и села. 

    ..^..


* * * 

Душа и в немощи - сильна,
накнокав некогда одно:
где жизнь - китайская стена,
смерть – италийское окно. 

А там, как тайна – синева…
И там, как облако – чертог…
Как сновидение, листва…
Как пробуждение, восток… 

И та же даль – куда ни глянь –
раскрытая Господня Длань.
А всё, что бысть, и всё, что есть –
о Рождестве Благая Весть.

    ..^..


слеза

Какая необычная слеза! -
раздвоенная, жгучая, как жало
той нежности, которую прижало,
лежащая отчётливейше за,

застывшая, нейдущая с лица -
как если бы и время не бежало,
и жалобе ничто не возражало… –
_____________

…в трансцедентальном офисе Отца –
ответ [автоответчику] истца.

    ..^..


автобио 


1. пролог 

Когда тебе [отруливая с рейда]
привет от Фрейда
черкнули все, кто был когда-то дорог,
и скоро – сорок,

а позади – рельефные руины
завоеваний
[где к уточненью наименований
нет оснований],

а впереди – ни росписи, ни фона –
куда вглядеться,
и, типа, никуда уже не деться –
впадаешь в детство.


2. апрель 

Впадаешь в детство, в подданство его.
И это действо – словно Рождество…
В апрельский воздух пристальнейше зришь,
из ледяного кокона былого

выпрастывая, словно шелкопряд,
доверья ослепительный наряд…
И доверяя – тем и говоришь
единственное искреннее слово.


3. пейзаж 

Впадаешь в детство. В ересь естества.
Где как-то так невинна синева
небес, как будто просьба – просто будь.
И видишь путь.

А вдалеке – как руки – дерева.
И шелестит с обочины трава:
взошло уже, иди, чего ты ждёшь!
И ты – идёшь.


4. дискурс

Судьбою всею – сейчас и тут
[не прихотью каблука] –
идёшь. И в ногу с тобой идут
и купол, и облака,

и cнега её, и дожди,
и годы, и времена
[дожми, – споспешествуя, – дойди:
ты уже – не одна].

    ..^..


книги 

Параллельно мрут дерева и люди
[чтоб лежать друг в друге – как рыба в блюде].
А потом – заброшены и зловещи –
умирают все остальные вещи.

И сперва умирают очки и чашки.
Чуть позднее – запонки и рубашки.
И, в аутсайде, в скором [коль то – из драпа,
та – из фетра, – хором] – пальто и шляпа.

Умирает стул, умирает кресло.
Чтоб ни в коем ракурсе не воскресло
очертанье то… И [уже без боя] 
умирает зеркало голубое.

И ничто не дышит. И только книги
[всё равно – ты сам, Сирано, Карнеги] –
как невесты вечные…
*ибо эти –
умирают дольше всего на свете.

    ..^..


смоковница /диптих/ 


этюд-1 

Листвие прянет с веток.
Скурвится черенок.
Небо совьётся в свиток.
Твердь уйдёт из-под ног.

И обернётся сада
райская дребедень
[влага его, прохлада,
глушь его, светотень] –

чопорности строптивой
высохшею корой,
пляшущей перспективой,
жалящею жарой,

чтоб гордецу, как Ева,
впарить из первых рук
щедрого прежде древа –
скудости сухофрукт.


этюд-2 

Палево вех и веток
[плюс угольё ствола].
Сути сухой остаток.
Храмина ремесла:

спорщичества тупого,
правды, ушедшей в пар,
плавающего пола,
падающих опор.

Святости пусто место.
Совести Аустерлиц.
Тьма панорамы вместо.
Месиво вместо лиц.

    ..^..


* * * 

Сухая проза “женского стиха”:
щепотка позы, фола шелуха
да косточка [та самая] – внутри… -
Поди прожуй.
Сглотни.
Перевари.

А что не в тему – за щеку упрячь:
за край плаща цепляющийся плач
да правоту – в провидческой крови.
____________

[Почти в петле. 
В елабуге любви].

    ..^..


конверт /риторам/ 

о нет, не для того [ухлопав клапан]
кровопотери вспаивали слово,
и – нет, не тот – оправдан и оплакан,
кто, в раже лицедейства пожилого,

на пьедестале призрачнейшей власти
перед толпой рисуется рисково,
в нелепом платье, сотканном из лести,
в партере ослепления людского,

но тот, кто – посреди ареопага –
пресветлого лица уже не пряча,
воззрев в толпу, увидит – только Бога.
[Понеже слеп – от собственного плача]...

    ..^..


дискурс 


Куда ни плюнь – милейший из миров.
Как на ладони – взвешен и измерен.
И низменен, а всё же – неизменен.
Сугубо гладь – без впадин и бугров.

Где есть одно единственное “но”:
оцепененье фабулы взрывая –
провальная твоя, сороковая
твоя весна, её двойное дно,

где ты тупишь [скосевшая с полста
в связи с уже другой округлой датой],
как некий нелегальный соглядатай,
во чистом поле чистого холста,

ещё не зная – что тебя добьёт:
суфлёра образцовая халтура,
тактичное молчание партера,
небесный свод, зевотою объят,

подагра, подгулявший “ягуар”,
неровное дыхание к неровне
в его объятья крохотной жаровне,
бессонница, кумар, мажи нуар…
__________

…и – некой данью огненной воде,
в конце куплета, нить уже теряя –
Россия, Летa, эта лотерея…
сама идея…
[далее – везде]

    ..^..


натюрморт

данности полотно.
tabula бытия.
идеже нанесено:
фабула – вопия

к выспренности небес
искренности не без.
их же безмолвный блю-з.
плюс обрамленье. плюс

сих [с позволенья] вне –
грамотная вполне
всюду игра теней.
а на закате дней –

вящая из утех
[перехватив у тех] –
собственно эпилог:
лажа дисплея. блог.


    ..^..


* * * 

Куда ни глянь – как три кита:
сухая статика холста
[вполне безвидна и пуста],
да по-над ней, как полумера,
бескрайняя голубизна,
да возбухающая на –
неутомимая война
так называемого мира.

И – как рекламная блесна
на позитиве полотна, –
немного красного вина,
так называемого мая…
и – как извечная вина –
как бы извне привнесена,
на самом дне двойного дна –
всё та же заповедь седьмая…

    ..^..


* * * 

…и Слово бе к Богу,
и Слово Бог бысть…
(Новый Завет) 

Времён мукомолка,
судеб мясорубка…
Имеющий очи, пойми – это хрупко:
улыбка, и облик, и брови, и рот…
Возлюбят – воскреснет.
Забудут – умрёт.

Словес раздевалка,
страстей душегубка…
Пойми – пригубившей из этого кубка
где б лесть ни мерцала, язык её сух:
единое целое –
Слово и Слух.

Да внемлет, как немы –
имеющий уши –
те самые певчие некогда души,
любая – тем самым уже и права,
что, всеми забыта – 
у Бога - жива.

    ..^..


руки 

он приходил, говорил: соседка
недотыкомка, домоседка
вот сапожки, а вот перчатки
[руки его – плясали]
та отвечала: увы, товарищ
эв-фо-ния /ты в ней не варишь/
недотяжки и опечатки
[те – плетьми повисали]

так и жили. потом он вырос
постриг принял, взошёл на клирос
та стояла всегда в притворе
в том, что горит на воре
пяля очи задетой лани
на воздетые эти длани
[руки пляшут и рот искусан] –
простенько и со вкуcом

    ..^..


после потопа 

…И смешал Господь языцы…
(Ветхий Завет) 

с новой клеткой [лучше – лодкой] -
плавать влагою негладкой
в новой борзости вариться
не могя договориться

с новой флюткой/плёткой/плиткой
[напролом, а не калиткой]
отхватив от Божьей пашни –
под падёж известной башни

    ..^..


* * * 

-что, бишь? – уже тупик и пора колоться? –
проще простого: лето в Лаодикии.
-та толчея у вымершего колодца? –
мимотеки, не спрашивай – кто такие.

эти сердца разбиты, пути отпеты…
впали глаза и губы заиндевели…
-как? – до конца?! –
Поэзия и поэты. 
*[Иезавель.
И свита Иезавели].

    ..^..


полотно-2 

Где ни стань – под пятой ботинка –
не Пальмира, а так, холстинка.

Карта мира для пионера.
Примавера, как полумера.

В аккурат посреди лубочка –
состраданья белужья бочка,

синевою полна глазною.
Да смертельною белизною

застят Вира ветра дрянные
лица /радужные, родные/.

И иначе не можно. Ибо
тут вам здесь не Седьмое Небо.
____________

Это – ПУТЬ. 
*Где предавший – предан,
Исповедавший – Исповедан,
не утешивший – безутешен…
И только выживший – безмятежен.

    ..^..


* * * 

нечто шептало: стой, удержись! -
пусть и медово - во рту, в гортани...
-съешь эту книгу! - орала жизнь
всеми тремя золотыми ртами... -

чтобы втиснуться - перед тем,
как оборваться на полуслове
[ибо выбор – неотвратим] –
в тот, единственный, окрик крови,

чтобы взыграло в аду сердец
[гулким оловом, вещей медью]
море Чермное - сейчас и здесь -
распахнувшееся - Бессмертью.

и - раскололся проклятый склеп
сороковым и сакральным летом...
_________

...и Послесловье пальнуло в лоб
и по глазам - холостым дуплетом. 

    ..^..


* * * 

сама себе – дырою и пандоррой,
мне по фигу – средь этих кара-кум –
и я какою б выглядела дурой,
и ты – каким смотрелся б дураком…

в каком чаду, в какое время года,
с какой аранжировочкой - не суть…
__________

Я не люблю летального исхода.
Не обессудь.

    ..^..


К.Р. и О.Р. /экспромт/ 


В край, где женятся на сёстрах –
Не проторена стезя.
Жарь по воздуху! – я остров:
Посуху ко мне нельзя. 
(в соавторстве с М.И.Ц.) 


Прижата жалостью холостой
[которой цена – пятак] -
я всё раздумываю о той,
когда-то сказавшей так:

С большою нежностью – потому,
Что скоро уйду от всех,
Я всё раздумываю – кому
Достанется волчий мех,

Кому – разнеживающий плед
И тонкая трость с борзой,
Кому – серебряный мой браслет,
Усыпанный бирюзой… -

_____________

- …что в день, когда её загнала
та свора, тесня плечьми –
последняя рифма её была
[мне думается] - пойми…

    ..^..


фентези 


(Ольге Родионовой) 

…ибо всё же гораздо шире
эта фентези [в мартобре], -
всю дорогу [как на повторе]
отрубаясь [как на одре],

будто сбрендило всё, что бренно, -
поутру [что твоё бревно] -
просыпаешься [как ни странно],
варишь кофе [как ни сюрно]…

чтобы [с бодростью истукана]
вбухать [логике вопреки]
в это сладкое [из стакана]
то, солёное [со щеки]. 

    ..^..


еще конверт 

теряя нить и теряя след –
как нищая, в эту тьму 
[в футляре плоти, как взаперти,
отчётливейше тупя]

столько столетий и столько лет
вопившая: почему
с тобою нельзя никуда уйти
[тем более – без тебя]! –

свернув базар, заметая след,
теперь понимаю: зря
нам под ноги стлался нездешний шёлк…
и правды – не обойти:

на столько столетий и столько лет
не хватит календаря –
что и ты – не шёл по тому пути,
и никто 
никуда 
не шёл.

    ..^..


больничное полотно 



1.

Я – не без повода. –Кто на проводе? –
Проводы мифа. Химеры – проводы.
Некой сюрной партитурой птической
[лунной – едва ли, хрен – патетической]:

он, умирая, и любит – намертво. 
Я /раз в году/ набирая номер твой,
трубку – швыряю. Понеже в сумме я
намертво знаю, что жизнь – безумие.

И не просодия правосудия,
но паганини погони – суть ея.
___________

Глядя в глаза твоей точной копии.
[Побезнадежней, чем та – утопии]. 

2. 

C. и Д. посвящаю 

голуби на карнизе:
белые, сизари…
[белые, как “останься!”
сизые, как тоска]
сколько ни разоряйся,
перлами перьями ни сори –
не повторить их танца –
как ни тяни носка…

очарованье – тела
не перевоплотит:
что искони бескрыло –
тяжести не лишишь…
голубь - и оступается,
и падает, но – летит…
ты же – и разбегаешься,
и вспархиваешь – но лежишь…

царственно, как в стоп-кадре
[ибо - не совладать:
эта картина мира –
правильная вполне]…
разве что – изогнуться, 
голос кому подать –
голубю на карнизе,
лебедю на волне...


    ..^..


* * * 

барствуя ли, стеня
[воли в тебе не две ль?]
сам себе и стена
сам себе в ней и дверь

выматерись разок
времени ротозей
мимо в дверной глазок
сам из себя глазей

просто смотри и виждь
[не тормозя на том]
на моросящий дождь
на близлежащий дом

на нищету дворов
и маету дерев
сам себе плот и кров
[в теме поднаторев]

ну а приестся роль –
выбей собою дверь
и замути мораль
*[типа товарищ верь]

    ..^..


день сурка 

Пусть этот провод и искрит,
и тьма – за этою стеною, -
ещё со мною - мой Санскрит.
И мой Сурок - ещё со мною. 

Пусть спотыкается перо,
уже ввязавшееся в это,
о кем-то свитое хитро,
как лента мёбиуса, лето

[куда открыты круглый год
врата, как вящая из выгод,
но исключительно – на вход,
без упования на выход,

чья домотала светотень –
как сквозь решётку зоосада,
и дольше века длится день,
и не кончается засада, 

и чьё не раз ещё солжёт
иезуитство, может статься…] -
ещё со мною - мой Сюжет.
*Что и заставило - остаться.

    ..^..


жизнь 


1. полотно-1 

и нет юдоли – дольше.
глаза – раздень:
нездешний дар и столь же
нездешний день…

и нет надежды – жальче,
темней – темнот…
_________

Последней жажды жальце.
Твой цвет.
Цейтнот.


2. жизнь /экспромт/ 

носиться над ней ошалевшей пчелой,
горящей жирафой, поющей иглой –
в сахаре всё той же холстинки пустой,
заляпанной августовской густотой..

но видя пронзительный этот транзит,
не вообразит и не изобразит
сей жертвы за жертвой трагический вздор –
ни Ларс-фон-Триер твой,
ни мой Сальвадор.


3. дождь /эскиз/ 

сквозь несметные струи небесной воды,
сквозь бессмертные слёзы всеобщей беды
улыбаясь, идти под намокшим зонтом,
в сонме женщин, осенних её хризантем,
с увядающим стеблем и детским лицом –
*безрассудство цветения
[перед концом]


4. полотно-2 /экспромт/ 

прозрачности – о да, недостаёт..
зане внутри – хотений едкий йод,
а то, что намалёвано снаружи –
пестро и наготы не выдаёт.
тем паче - остальное полотно…
______________

*где откровенно нагромождено
[Мучения, Отчаянья, Молчанья] -
там только голос – некое окно.


этюд-1. осень 

Посетила /снизошла/.
Всюду - злато /но зола/.
Гумус – низость /минус нить/.
И слабо – объединить.

И без мазы – углублять.
В кадре – бахусова блядь.
Но бессмертна.
Но мертва.
Ариадна номер два.


этюд-2. ночь 

Поздней осени пустырь.
Умолчания псалтырь.
Дней дурная круговерть.
Ночь - как маленькая смерть.

Острекающихся строк
пресловутый костерок.
Дым да полымя. И мы в: 
окочурившийся миф. 


p.s. 

в одном права качнувшая права
в Искоростени чёрная вдова:
вчерась – театр. и люди в нём – актёры.
надысь – костёр. 
и люди в нём – дрова.

    ..^..


аукцион 


1. 

нечто в начале сквозное, ажурное
и - чрезвычайное [а не дежурное]
нечто - над этою россыпью клейкою -
c яркой улыбкой и плещущей лейкою

нечто иное [какой – невесомое! -
невыносимое, еле несомое] -
чуть погодя - молодое, бредовое
как забродившее зелье медовое

ну а в финале [поглубже погружена,
обeзображена, обезоружена] -
куколка савана...
-прожито, пройдено.
ре-а-ли-зовано.
попросту – продано. 


2. 

дата прибытия
месторождение
три - за теорию
два – за вождение

без пересдачи
и переиздания
продано. прочее – 
зал ожидания

где и забыта
[и дальше не движется]
сказочной жизни
волшебная книжица

там изрисована,
здеся исчеркана
корочка сорвана
тема исчерпана


3. 

дольники, дактили
двое без облика
копы у выхода
прочая публика

тупо, без выгоды -
раз-два-три, раз-два-три…
продано. выводы? -
плюнь да и ра-зо-три

    ..^..


экспромт 

(Ольге Родионовой) 

-нешто нежить хочет - жить?
(в соавторстве) 

...а напоследок я - скажу
[хоть экшн давно уже изношен]:
как ножны тянутся - к ножу,
что вечно рвётся - вон из ножен,

плодя один и тот же миф,
чтоб очень искренне и явно
изнемогала - Суламифь
и с башни выла - Ярославна,

вот так и пленная душа
[которой лествицею – тело],
не одолев ни этажа -
всё ест с ножа... 
*и в этом – дело.

    ..^..


дискурс 

…а женщина – просто печальный дурак,
который хоронится в каждом… 

(Сергей Шабалов) 

в идеале – любовь, а на деле – ликбез –
как, лишась идеала, обходятся без,
и всё та же над нею овчинка небес,
а по обе - нейтральная зона.
потому что Россия – огромный барак,
где всегда первомай и всегда полумрак
[внемже дремлет и внешний, и внутренний враг
под нетленные блюзы Кобзона]

плюс на стрелке у трёх перспективных дорог –
средь мятущихся рук и толпящихся дрог –
характерный трик-трак да глухой матерок 
пугачёвщины и временщины…
а мужчина в России – ни грек, ни варяг:
бормота [бочкарёв] плюс лапша [доширак].
ну а женщина – просто печальный дурак,
потерявший ключи от мужчины.

    ..^..


послесловие 

_____________________________ 

автоэпиграф: 

…обжата глиной нежилою,
скажу <решительно живая>,
тупою голоса иглою
лоскутья вымысла сшивая, 

томима мутью метонимий
под уезжающею кровлей:
чем это всё невосполнимей,
тем отреченье – хладнокровней…
______________________________ 


* * * 

…если о следствиях и вензелях –
готика детской руки на полях,
чистописанья сухая скрижаль…
а невербально – 

четверостишие – ёлочный шар,
где-то под кожицей прячущий жар,
словно рождённый на выдохе “жаль!”,
выплеске “больно!”… 

    ..^..


экспромт 

не стой на ветру, отойди, уйди
по-бырому, а tout prix
рассыпься, пропадом пропади
замри, отомри, умри - 

сквозь эту вымученную тьму,
враждебною ворожбой..
зачем – неведомо – и к чему. 
*/когда я и так – с тобой/. 

    ..^..


к душе 

из тьмы [игрушечной, ручной] –
чем отрешённей, тем опальней –
бессонной бабочкой ночной
в чужие впархивая спальни

/под неказистым сюртучком
храня тавро, как от ожога,
косясь испуганным зрачком
на танго таинства чужого,

где тлеет, преображена,
та глина бледноголубая../
и лишь одну [обожжена] –
благоговейно огибая, -

нырни назад, в любой зазор,
неуловимее протея..
побереги бездомный взор. -
____________

-до пропасти.
-до Прометея. 

    ..^..


лазарю 

воды пересыхающему рту 
дать
в ладонь похолодевшую - свою 
вдеть
у пляшущего полога сидеть -
ждать
смятения не ведая куда
деть

всю будущую под ноги судьбу
класть
все будущие беды на горбу
несть...
она неописуема - твоя
власть
/уже хотя бы тем, что эта власть -
есть/

и это о тебе - млекоточа -
ночь
и это о тебе - мироточа -
речь..
почти её молчаньем и пусти
прочь
_______________

*в нерукотворном саване.
[с твоих плеч]. 



* * *

паника кроны, то, что [почти] готова
фенечка фона, ветреная полянка 
[в частности, слева, типа, не без поддува] -
это детали. подлинная подлянка

ибо не там, где [твои сковырнув ясли]
выронит жизнь, как птенца, тебя вниз, в яму
много изящнее - даст дорасти если
до соловья. и свободную даст тему.

голос поставит, изрядную даст фору,
чтоб не спеклась - обжигая уже щас тя -
даже когда [полагая задать дёру]
счастье твоё пожелает тебе счастья –

глотка калёная, трель не пошла креном
глаз оловянный не вытек за ним следом..
но до победного “скорой” сюрным сиренам
вторило всё это выверенным рефреном

*корчась [от щастья] под мокрым [насквозь] пледом 

    ..^..


* * * 

справляться затрахали – кто мой… -
томимую смертной истомой
в умоте комеди недецкой,
в её неизменной мертвецкой
[где явно сработаны обе -
чтоб в общей судьбе, как в сугробе,
ладони и лбы холодели 
и далее]. 
ну а на деле –
застрявшую где-то начале,
где что-то ещё означали –
погоды, эпитеты, даты
и кто ты, и где и когда ты,
и [дьявольски узок и гулок]
один неземной переулок,
и волчий, пылающий голод –
в глазах, и как лезвие – голос…

    ..^..


* * * 

Wer reitet so schpat durch Nacht und Wind?.. 
(Гёте) 

о эти милые капризы
судьбы с закушенной губою -
когда, скипнув из антрепризы,
она становится собою

/перефразируя - одною
ожесточающейся жаждой,
неописуемой виною,
полубессмысленной надеждой/,

чтоб как всегда - за всё в ответе
[хотя и оба хороши вы],
чтоб никогда на этом свете
не свидеться [хотя и живы],

тебе, усталости не зная,
брести, как кукла заводная,
по зимней сретенке.. покровке..
*по кромке, милые.
по бровке.

    ..^..


* * * 

…а что потом окажется тобой -
окажется не пролитою кровью,
не этой крестной, крохотной судьбой,
не справившейся с крохотною ролью,

в не без намёка сваянном кине
стенающей “…убилтакнеумело”
да от стены мятущейся к стене
/покуда в тему и не утомило/,

но тем, какую именно твою
/но именно твою/, срывая глотку,
ты выдашь ересь, ноги унося, -
форева, на века, всему и вся..
__________

*слепому фатуму.
глухому соловью.
любому доводу.
пустому околотку.

    ..^..


центон 

Не говори со мной! Что я тебе отвечу?
(Осип Мандельштам) 

…ты и его, что к выходу тесним
как некий неучтённый аноним - 
и это тело [что-мне-делать-с-ним],
как куклу надоевшую, уронишь,
и эту душу выпустишь вот-вот 
[воздушный шар, трепещущий живот] - 
в отчаянья бездушный небосвод,
уничтоженья каторжный воронеж…

затем и я, дрянной его лубок
[разматывая подлости клубок],
чей кубок пуст, и морок неглубок,
и ноша – не тяжеле, доложу те, -
сижу, реву, цитирую, строчу
и разума, и Музы не хочу,
читателю, советчику, врачу
усердствуя не выдать этой жути..

и позабив на эту дребедень
[хоть ты на вертел жизнь мою надень],
скажу: какой обыкновенный день!
и жалобой строфы - не изувечу
как тот, угасший в неродных её руках 
[над волчьей ямой, в мокрых ползунках] 
и этим самым засветившийся в веках..
_________________

не говори со мной!
что я тебе отвечу?

    ..^..


* * * 

преувеличенно плавен
шляпы взлёт
преувеличенно явен -
переплёт:

преувеличенно склизок
ангелок
преувеличенно близок
эпилог

что – кэгэбни помимо,
надломив -
после и подкузьмило.
*[этот миф].


    ..^..


поэтам 

(О.Р и Е.Л. – в частности) 

а наутро — отмытые заново
от безоблачных снов и воздушности
все минуты тропинкою заданной
поплывут, побегут — по окружности 

(Антон Очиров) 

вопреки благозвучью заглавия
[с позолотою у изголовия] -
после бала, облавы, бесславия,
в пересыльной тюрьме послесловия, 

обживая просторную клеть ея -
обречённой рукою заранее
отмахни долготе долголетия,
зацени широту умирания

колеси, километры наматывай
ну а хлынет – усерднее сглатывай
______________

[по стопам несравненной Ахматовой
утекая дорогой агатовой].

    ..^..


памяти Володи Щадрина 

всё вспоминается [к чему б?]
снегов ликостоянье вечных...
и крохотный комочек мук –
идущий выпить человечек...*

плюс ко всему, привнесены
рукою вечной ученицы,
две стороны одной стены -
весь мир и недра горбольницы...

и налицо, как ни юли,
одно: беспомощность. и - подвиг...
____________

*а теза - там.
а на земли 
всё – антитеза, антиподик!

    ..^..


* * * 

что бы такое сказать напоследок –
чтобы схватило [как слепок]
все эти крохи, взывало [как свиток]
или сияло [как слиток],

чтобы в обнесшей химеру момента
внешней стене из цемента
денно и нощно зияло [как выход,
отъединяющий их от] -

кроме как “верь, эта смерть обратима!” 
*где не свободная тема -
жизнь – как повисший вопрос без ответа
в запертом Лувре, без света

    ..^..


послесловие 

...жить на износ, отчаянно и жутко –
как на стену невидимую лезть –
всей прорвою, почти без промежутка,
вкушая лесть, и ненависть, и лесть

из ложечек юдоли золочёных,
во вражеских [и дружеских] шатрах,
и стариться в бесчисленных личинах,
и умирать в несметных номерах,

и осязать отсутствующей кожей,
среди иезуитствующих жал,
ладони обходительности Божьей,
как в детстве, остужающие жар.

    ..^..


экспромт 

-письмо в бесконечность,
письмо в беспредельность,
письмо в пустоту.
(М.Ц.) 

как на духу: никто не виноват.
и это просто минус тридцать семь.
разжавшим пальцы, падающим в ад,
что нам с тобою делать с этим всем? -

где было надо - руки дотянуть,
обнять - и эту смерть похоронить,
а стало - не смотреть, перелистнуть,
и не вернуть, 
и некого винить..

*когда сама Вселенная - стеной -
что нам с тобою делать и со мной? 


    ..^..


* * * 

...легчайшей бабочкою летней -
на фоне чистого листа
зимы [предсмертной и последней],
считай - из воздуха взята,

выхватывая у забвенья,
воруя у небытия
уже буквальные мгновенья -
немая музыка моя,

да верность [участи длинней]
уклончивейшему плечу, да
среди игры её теней -
чета испуганных огней:
глаза метнувшегося к ней,
но - отшатнувшегося - чуда... 

    ..^..


* * * 

солнце, говоришь.
воздух, говоришь.
ультрафиолет…
меньшее из зол…
флора, дикий пляж,
флорида, париж,
авиабилет,
аэровокзал…

-всё бы ничего –
если бы не шмон…
*сурдоперевод
[тем, кто не догнал]:
скажем, на хвосте –
скажем, фараон.
на зубах – песок.
на носу – финал.

    ..^..


* * * 

ниже асфальта [такая эра]
персефона ли, примавера…
будто бы умерли, вера-вера,
зимуем зиму…
трудно носить простые вещи.
осознавать простые вещи.
говорить и делать простые вещи –
невыносимо.

как мы незримо перебираем
[будто бы Credo перевираем],
влажные кудри, но – лена-лена! –
сухие кости -
там, обхвачены чёрным фетром..
чёрная лента цыганит с ветром..
и только голос [уже за кадром]:
Премудрость! прости…

    ..^..


* * * 


я говорю от имени контекста, 
который видят десять человек… 
(Илья Кукулин) 

и я скажу [от имени контекста,
не чуждая астрального пиратства]:
ещё не вечер, нет, ещё не вечер,
образчики вселенского сиротства,

искавшие небесного знаменья,
но меченые метою незнанья -
затворники Великого Затменья
и узники Великого Изгнанья,

смятением объятые и спесью,
как стенами тюремными, за ними,
давясь, как пеной, собственною песнью -
отчаянными, зимними, земными

и гулкими, как музыка, ночами -
оставшиеся, видимо, ни с чем, но
от муки одичавшими очами
то видящие, что – неизреченно.

    ..^..


памяти Геннадия Айги 


люди приходят к людям в скорлупках тел,
в облаке облика, прячущем существо –
сквозь парадные двери идей и дел…
души приходят к душам - поверх всего. 

души приходят к душам поверх голов,
изгородей, событий, судеб, времён –
льдистой водою в лёгких ладонях слов…
пленной форелью в тонких сетях имён… 

робкой мольбою - сквозь роговой покров
несовпаденья, земные минуя сны…
души приходят к душам поверх миров.
вечно. 
помимо воли. 
войны. 
вины.

    ..^..


время 

что ни строка – 
протянутая рука
что ни словцо –
рыдающее лицо
в рыбьего рта
прожорливую дыру…
что ни душа –
чума на его пиру

    ..^..


кадр 


некогда в тыщу ватт,
градусов и вибрисс
как таковой ответ
на вековой вопрос

[до темноты в очах,
в чреве до дурноты,
в сполохах и лучах], -
те же, увы, черты.

[сквозь похвальбы блезир -
как недозрелый кидр].
беглый терзая взор.
*благо засвечен кадр.

    ..^..


* * * 

окно “окно”. 
ярлык “облокотиться”.
по теме вид из этого окна -
понятье ветвь.
на ней созвучье птица
[как два в одном]. 
без палева – весна. – 

как на рекламном
ролике аррива,
пока ещё
бегущею строкой
по невербальной
линии отрыва –
до клаузулы.
*по сути – никакой 

    ..^..


* * * 

мерси, державная триада
[рука-перо-бумаги клок], 
за вполлица мечты поэта –
как оплеуху – эпилог! –

уже, ура [cебе дороже], 
без той – срывающейся в раж, 
едва шифрующейся дрожи
[буквально вышедшей в тираж],

где как в гробу – уже не каплет, 
а основательней копнуть –
написан Вертер-Гумберт-Гамлет
[ненужное – перелистнуть]

и где уже не угнетают
[фантомны сиречь и не лгут] 
снега, которые не тают, 
слова, которые не жгут.

    ..^..


* * * 

и грёзы… мёртвых Королев
(Михаил Усов) 

по ходу эпохальной ахинеи
я не открою новыя гвинеи, 
проклацав на менжующейся клаве
о доблестях, о подвигах, о славе 

и моему подпольному герою
америки опять же не открою, 
когда цитну с улыбкою дебила –
как исступлённо я его любила 

и если бы не вместо ЭКГ, бля, 
превед-пака[рукой анфантеррибля], 
не эти бляха-муха-мама-мия
митральный шмон оно же ишемия, 

не кардионевроз с его изменой –
над пропастью во лжи, с хорошей миной
и до сих пор стояла б на ветру бы
под медные и медленные трубы 

патетики, как водится, чреватой
испариной, как надо, розоватой
[в ответ на все дальнейшие вопросы]
_______________ 

*на лбу. 
в апофеозе папиросы. 

    ..^..


к демиургу 

хвала тебе! – за красоту игры, 
за волны нарождающейся славы, 
за те несотворённые миры
и эти несложившиеся главы –

о ветре и весне [этсетера] 
и о войне [взаимности во имя], 
о вере, подымающей с одра
[и даже обескрылевшее время

пустившей течь отчётливейше вспять], 
о верности, сметающей барьеры
о вечности, откуда-то опять
сквозь двери этой верности и веры,

как ниагара, хлынувшей в меня. 
[где ты со мной]. 
______________

*и так или иначе, 
но эти главы – безмятежней дня. 
спокойней ночи. 

    ..^..


* * * 

-как на духу, любимый! – всё о себе, любимой
[то целиком едомой, то на куски дробимой] – 

как надо мною, слабой, и надо мною, нежной,
то присыпая щедро сахарной пудрой снежной, 

то поливая грязью, то окропляя кровью,
то с соловьиной трелью, то с похоронной дробью 

хищною птицей жизнь кружила [и это – длилось].
но, и склёвано ею, сердце моё – молилось. 

блёклою шелухою липло к ещё живому,
мокрому нёбу мира – лиловому, грозовому, 

неким лишённым веса тлело элементалем 
в мякоти воспалённых, движущихся миндалин, 

икты его икоты преображая в слово
[глядя во чисто-поле грядущего и былого 

не удержавшей влаги, высохшею орбитой] –
_____________ 

как на духу, забытый! –
всё о себе, убитой. 

    ..^..


к душе-1 

свыкайся с плотью и не плачь:
придуманы тобой -
слепящий очи белый плащ
и пламенный подбой...

укрой от жалости льстеца
и ржанья дикарей
живое крошево лица
во кружеве кудрей,

буди танцующей спиной
бичующий конвой,
биясь о воздух подсадной
изящной головой,

пока не сняли – лепеча
[в деталях и вообще] –
как ты любила …палача.
*в жемчужнейшем плаще.

    ..^..


к душе-2 

как ты увядала, как медленно ты погибала -
в cумятице мира, средь этого бурного бала,
обрывки помянутой темы сводя невесомо
в одно беспрестанное [ибо бессильное] соло,

под грудою тверди, как будто на собственной тризне,
о [вроде бы] смерти, однако о [всё-таки] жизни –
в откуда дана неделимая эта диада
взывая со дна твоего одинокого ада..

и только твоя хрипотца иногда выдавала –
как ты уходила, как медленно ты убывала –
из этой байды, примаверы её, круговерти, 
из собственной жизни 
[тем самым однако – и смерти].

    ..^..


к душе-3 

пока тебя - как куклу - 
плашмя 
влача, 
зажав уста и въедливые вежды.. - 
не упускай из вида 
внутри луча 
едва ли 
не единственной надежды,
 
что всё-таки когда-то 
тебя 
найдут 
и - в ступоре крепчающей отключки, 
средь этой [обожди ты 
не так не тут]
сладчайшей 
и отчаяннейшей случки -

возьмут за подбородок,
моя 
марлен, 
и на руки [иначе бы упала]
с до сукровицы стёртых 
локтей, с колен 
поднимут, 
с остывающего пола.. 

    ..^..


к душе-4 

свободы глоток вороватый.
охраны игнор затяжной.
несметное множество окон..
и купол, и там облака..

и - кольчатый, аляповатый
плотнеющий, просто сплошной –
её облегающий кокон..
а чтоб уже наверняка - 

в каком сверхвесеннем Версале
к ногам этой узнице дней
какие б дары ни швыряли
отечески-щедрой рукой,

какие б над ней ни мерцали
глаза и созвездия, - в ней
всё умерло в этом апреле.
от холода.
в тёмной людской. 

    ..^..


* * * 

во тьме, подсвеченной одною 
не поддающеюся ей
неопалимой купиною 
бесплодной верности моей -

о эти [вроде полубреда]
почти смертельные сальто
животрепещущего треда,
живописующего то,

как мстило – зло, неутолимо –
голубизне её кровей
мясное месиво салима,
как ело вязь её ветвей

[с наинежнейшими узлами
соцветий, листвия – всего],
день ото дня лютея, пламя
бессильной ярости его,

как отовсюду напирало
и к послесловию вело…
как это кружево сгорало.
дотла. 
и всё-таки – цвело.

    ..^..


* * * 

во угрожающей среде,
где всё - смятение, и где
везде [китайскою стеной] 
химера данности дрянной,

в чернильном мороке ея, 
где невозможно ни…я, 
где спутан путь и сорван кров
всесильной розою ветров -

там надо лишь [о чём и речь] 
где надо - встать, где надо - лечь -
вразброс, рядком, плашмя, торчком, 
следя расширенным зрачком

[в исконной муке немоты
раскрыв объятия и рты] 
за нарождающимся днём, 
едва улавливая в нём

как ускользающий ответ -
всю эту взвесь, весь этот свет, 
весь этот сад, где я и ты -
подслеповатые цветы.


    ..^..


жизнь 


..тупое “тут”, подпертое и запертое четою “твердо”,
тёмная тюрьма, в которую заключён неуёмно воющий ужас..
(Владимир Набоков) 

слоистое, как луковица, нечто.
шуршанье золотистой шелухи.
[дано – бессрочно. мнимо - бесконечно.
чревато - сверх. общительно - архи].

неряшливость её и несуразность,
тупое, неподатливое “тут”.. -
хоть так догнать [улавливая разность] –
откуда взят.
и то – куда ведут.

    ..^..


* * * 

...ибо если не вглядываться - пенал,
а прищуриться - колизей, -
напишите что-нибудь в свой журнал.
почитайте ленту друзей.

чтоб увидеть воочью, как в день Суда,
за какие-то полчаса -
эти внутриутробные города
и подкожные небеса,

как и ты, ожидающие годо
[до одиннадцати с восьми],
эти рты, разрастающиеся до 
универсума, чёрт возьми,

эти пальцы пляшущие – от[к]рой!
отрекающиеся - те
[воскресив одной, гробанув второй]...
*в ослепительной пустоте.

    ..^..


* * * 

культура страсти – наседаете?.. -куда там.
когда от ясности ликует каждый атом.
когда, простите, покрываются с прибором
все не и ни отдельно взятые и хором.

и-м-х-о комсы - за эту преданность кобелью
[под свист косы над этой смертной колыбелью]?..
победа данности, противящейся Дару?..
-ищите дуру.

    ..^..


* * * 

Зовут её – жизнь, а она – исступленье.
(Эдгар Аллан По) 

так и жить: самому помирать,
чтоб и чернь с этой радости мёрла,
чтобы жизнь, а не шняга, в тетрадь
чёрной речкой хлестала из горла, -

как когда-то, в крови и пыли,
где присохло тряпьё к подреберью
и скулила его натали
перед намертво запертой дверью,

с раскуроченным нахрен нутром
изрекло [изумив очевидца]
Наше Всё [разрази меня гром]:
не впускайте… сначала – умыться… 

    ..^..


* * * 

ходьба по кругу. а потом -
стояние столбом,
в стыде пунцовом и густом,
перед пылающим кустом
на ярко-голубом 

косноязычным божеством,
считающим ворон -
чтоб в близнеце полуживом
с зашитым ртом за этим швом
рождался Аарон 

    ..^..


* * * 

ну, вот и вой
[а когда не выла?]
рули, сивилла! -
с цепи сорвавшись 
[и даже дважды –
вражды и жажды]…

иной облает,
иной оближет,
[что - глядя - движет]…
а кто и вовсе,
глядишь, уважит:
спасибо скажет…

не без намёка
[зови на-вы хоть]
пройти на выход,
вернув устало
[но не спесиво]
тебе спасибо,

смолчав – откуда
[в твои-то сорок]
и взор не зорок, 
и даже в этих
ресницах проседь –
[ну разве - спросят]…

    ..^..


одному читателю. 
/экспромт/ 

пиши - по-э-зи-я,
читай
[в какую б сторону ни шёл ты] -
глухая азия. китай.
бескрайни стены, окна жолты,

где только старятся и ждут..
сплошной [с при нём исповедальней] 
терпимый дом..

*но даже тут
нет имени тебе, мой дальний. 

    ..^..


* * * 

лопотали кореши:
отрули, не тормоши
[типа маза нулева]
рокового рукава

во спасение души 
на виду не мельтеши
Командора не гневи
не завись и не зови

уболтали: не гневлю
хлопка-льна не тереблю
на виду не мельтешу
над душою не вишу

не завишу, не зову
существую – не живу
*типа [так и запиши]
во спасение души

    ..^..


* * * 

всё тоньше бренная мембрана, 
от совпадения теплея:
ты мне прищуришься с экрана,
я ухмыльнусь тебе с дисплея - 

как два беспроигрышных бренда
средь вечного интерактива..
без божества, без хэппиэнда..
*зато какая перспектива! 

    ..^..


* * * 

рыбе в стеклянном шаре посвящаю 

откровенно одуревший, расчирикавшийся двор,
свод рассветший, взгляд прозревший, лай, срывающийся в ор…
и – как лажу, задвигая это всё, из первых рук –
дорогая, дорогая! – доносящееся вдруг…

некой песнью неземною оглушительно звеня,
поднебесною блесною – в полынью земного дня,
пропоров его холстину, полоснув по полотну, 
сквозь пространственную тину, временную пелену,

чтобы жизнь твоя зависла где-то над, неважно где –
в сетке счастья, в склянке смысла, в ослепительной воде
очевиднейшего чуда – той, подавшейся в бега
[никуда и ниоткуда], крупной рыбою, ага.

    ..^..


* * * 

..не лицедейства выжившею частью,
всей участью приветствуя его -
животворящей жутью, высшей жестью,
обло, бритоголово, ломово

сквозь неживые изгороди литер 
в ухоженную хижину времён
откуда-то врывающийся ветер 
уже неотвратимых перемен

[хандры обворожительной и летней
перетрясти дерзающий азы] -
дождаться - сокрушительной, последней,
действительно пронзающей - грозы..

    ..^..


молитва 

обновится, яко орля, юность твоя..
(псалтирь) 

не лишённая Божьего страха
маловерья фривольная птаха –
но затворница смертного храма,
лицемерья не емля ни грамма,

я взыскую, взята от земли, не
обновленья ветшающей глине – 
всей её глубиной молодою –
а над этой бездонной бедою

содроганья лица дорогого
[раз вовеки не можно – другого]..
а не сложится – если несложно – 
снисхожденья. 
*за слово неложно.

    ..^..


* * * 

жалко шурша о ставень
траурницею пленной –
что мне сказать о жизни? 
-что оказалась длинной,

мнимою позолотой,
заревом иллюзорным
спутав пути, накрыла
детским сачком лазурным,

охрою близорукой
царственно облистала,
ткнула тупой иглою,
сплюнула - и отстала…

и утонула в белом…
в этом круженьи плавном…
_______________

-что обласкала - в целом.
но обманула – в главном.

    ..^..


версия 

ты рисуешь ручей, вдоль которого после идешь и идешь.
(Леонид Аронзон) 

заслонив пятернёй окаянные три
от холста с откровенной дырой,
с этой сажей густою вокруг и внутри
и жемчужной на ней мишурой, 

как святыню, нести лаконичное “нет”
[изрыгающий дерзости рот
и прозрачные веки сомкнув, наконец]
сквозь пустыню миров и широт. -

и дадутся другие дорога и даль,
[и другою чреваты игрой]:
там адамово древо, пилюля плода ль,
или тянущий руки Второй…

    ..^..


* * * 

мимо рта, не в курсах – отразиться, как в зеркале, где б,
ибо сухо в глазах [и над ними, как водится, сухо],
на черта, говорю – в какофонии бед и судеб
эта ваша пальба холостая, да бьющая в ухо

барабанная дробь, эти звучные точки-тире,
да фальшивые трели, да вечные паузы кличек…
где действительно – козырь в её закулисной игре
[а в замочную скважину глядя, действительно – ключик] –

золотое безмолвие их 
[тут - абзац и курсив,
ибо сей фурнитуры достойна, бесспорно, любая],
всякий раз – как навеки, от боли губу закусив,
и, как водится, насмерть - разя и всерьёз - погибая,

провожающих вас в ваш бесполый, сомнительный рай
[до холста и котла – с персонально-мифической кашей]
алой влагой кропя улетающий траурный край
волочащейся долу нимфической мантии вашей…

    ..^..


китеж 


кипение пены - уже за спиной, 
и годы уже не пугают, 
лишь волны печали - одна за одной –
на те берега набегают...

ни тени - в высоком её терему, 
ступени от слёз её склизки...
где не удивляясь уже ничему
[какой васильки – василиски!] - 

живят эти воды, синея со дна, 
глаза. в остальном - извините. 
_________________ 

-хотели свободы? - так это – она. 
*поймаете - не уроните. 

    ..^..


* * * 

нудно и немо - в аду, в духоте, 
в спину герою, 
явно не в тему, прибита к тахте
этой жарою,

в плане канвы не догнав ни черта, 
суть выявляю: 
не открывая зашитого рта, 
“благословляю”.

[свиду – не двигаясь, втуне – мечась]. -
выгода квеста: 
неуязвимое здесь и сейчас. 
выхода вместо.

    ..^..


фотография 

личная смерть – ещё не когда ты вроде ещё жива,
а тебе неожиданно говорят: вот эта твоя фотография [где тебе тридцать два] –
эти волосы, эти глаза и губы – в сущности, идеал…
и ты вылетаешь пулей из-подо всех [и также и будущих] одеял.

и не когда на это тебе примирительно говорят:
не дуйся, тебе не идёт, и волосы – вскоре выгорят, и плечики – загорят…
ну а всё остальное – почти как тут… - и далее ты выпадаешь, дна
не нащупав, из каждого вовремя подвернувшегося окна.

личная смерть – это когда ты - уже и вылетев и упав,
и заставив себя подняться, просто прошепчешь: прости. ты прав.
прядь поправишь, спохватишься: фото, мобила, ключи – проверь.
щёку подставишь для поцелуя. 
тихо прикроешь дверь.

    ..^..


салим 

высоком во всём и попсовом
[в ток-шоу его густопсовом]:
во хлебе рулады бесплотной,
услады во хляби болотной,

сусеках во всех и альковах,
а паче - в его бестолковых,
холопьих и ласковых лапах -
предательства приторный запах..

    ..^..


2 стихотворения 


1.

пока колёса лет не всю исколесят,
беспамятства снега не всё позанесут -
что – женщина? – ничто. смеркающийся сад.
вдовства неиссякающий сосуд.

но нет, не углядит - ни самый зоркий враг,
ни дошлый понятой, ни пристальный собрат -
как всё внутри неё красиво - от разлук,
жемчужно - от бесчисленных утрат..


2. 

сотрясай эти дали, долби в небеса,
только этой утраты - на грани и за -
хоть иди по рукам, хоть под рясою прячь
ту дыру, что оставлена ею - 
и до судного дня не сумеет постичь
ни безглазая глина, ни дикая дичь,
обуявшая напрочь и прущая прочь,
что зовётся душою твоею...

...но слепое лицо обращая назад
на последней любви увядающий сад,
этим кринам и кронам, тоскующим там,
сообщи затихающим эхом:
для кого ты была, как жасминовый куст,
кто росу собирал с обмирающих уст
огнедышащим, юным, улыбчивым ртом -
он устал. 
он остыл. 
он у-е-хал.

    ..^..


автопортрет 


в белых тапках [фабрики “свобода”],
помавая веником [из роз],
в розыске – с семнадцатого года
[прайса на поставленный вопрос]

с объективно едущею башней
от активно тонущей в крови,
бьющей через край, уже вчерашней,
молодой, немыслимой любви

[гул затих] я вышла на помойку –
вынести суммарное ведро…
_______________

*там и тут светало втихомолку.
[где-то над. 
умалчивая про].

    ..^..


* * * 

где и судьба не была добра, 
и не дарила молва добром –
ибо сработана из ребра, 
то и проблема – пиши - ребром:

не удержав золотых вожжей
в неповоротливой пятерне,
всех ожидаемых виражей, 
ясное дело, сугубо вне,

мимо утопий и партитур, 
жестью поигрывая пера –
то ли на сотый пойти повтор, 
то ли пора полоснуть “пора”…

по небу, по сердцу ли, холста
по соблазнительной белизне…
будущей тьмы – досчитав до ста –
ясное дело, сугубо вне.

    ..^..


* * * 

иси на манжете [с меткою – не посмей]:
всё без палева: не умрёте – круги нарезая, змей.

дай мне сладкого_сладкого этого [мёртвой жене – адам,
сделав ручкою на прощанье доводам и садам].

далее – чем-то обеспокоен [что-то, видать, вонзив]
а он не лётчик сторож, встречайте-каин – душка и эксклюзив.

дай мне красного_красного этого /это уже исав,
бредя в сумерках над пустою чашечкою весов/.
_________________

чтобы – венчая порочный круг [в каждом из нас, вовек]
стойкой тряскою губ и рук и моросью из-под век,

выбив в раже ногою дверь, подпирая спиной киот –
серебристое_серебристое – шепелявил искариот…

    ..^..


ария Клио 

сласти
смоква
лести
клюква
вместо
чуда -
бич
и буква

прах
[руля]
пророк
[немея]
содо-
мия
сало-
мея

тело
Ангела
на блюде
тени
тени
кони
люди


пушки
ядры
крови
литры
кадры
кадры
кадры
титры

    ..^..


такое кино 

автоэпиграф: 

про...вшим дары первородства
всё - как в прорву. 
*[по мере банкротства] 


жизнь 


1. 

..если [гикнув её титаник, пообрубав хвосты
всем её сиринам и сиренам, просто разжав персты]
не раскурочивать сроду гроба, на костях её не плясать
не коптить, извините, неба, глади не сотрясать, 

но аутентично уйти под воду, то там-тададам потом
может быть, обнаружатся водоросли, кое-какой планктон
виноградины ледяные, прядающие в окно.. 
*такое кино 


2. 

вот и дожили, дожили, дожили, дож... -
измордованный день, и рыдающий дождь,
и прочти, и прощай, и сотри, и острей -
что творишь - о твори же быстрей!.. 


3. 

что подкатило хотеть -
то и хоти
хочешь по мне походить -
ну, походи 

а подступило опять –
не отступай
хочешь меня закопать -
ну, закопай 

на остальное – чихать
ибо китай
хочешь меня почитать? -
на. почитай. 

    ..^..


поэт 

ибо и тело дано тебе не
[щерясь средь их пещер]
некой добычею [нота бене]
тешить иной прищур - 

в куколку ввинчена человечью
сфинксова голова.
да не подменится этой вещью -
ради чего жива. 

    ..^..


* * * 

с нежностью неземною - гнева на самом дне
неугомонно, немо, зрея день изо дня,
завязью розоватой ноющею во мне,
сросшеюся со мною, вжившеюся в меня – 

перлы судьбы итожа, в пекле, почти в петле,
в минусе, в пополаме, времени на ковре,
я говорю: я та же. ибо в её котле,
в этом её дурдоме, догвиле, декабре – 

это и только это - волчьего изо рва
лезущие побеги, будущие сады -
не объегорят взгляда. только она права.
ей ничего не надо.
просто добавь воды. 

    ..^..


* * * 

марево мира..
вязь серпантина.. -
ну, ни черта
каковая картина

в плане финала
либо перила
бедному сердцу
не говорила..

это и было 
[с ходу читалось] 
то, что добило.
то, что осталось -

голая вера.
гулкая лира.
Ты, Моя Мука,
в мареве мира.

    ..^..


* * * 




видеть!.. [как реку выпить].
выловив из толпы.
выбить [когда - не вы-петь] -
бога - из скорлупы.


вира глухая волость.
тишь его гробовая. -
дабы не забывалось:
запросто забивая

однообразье глада,
жажда – бывает разной:
слуха.. [лютее – в з г л я д а],
правильный мой...
Прекрасный.

    ..^..


суламифь 

..ты столько глав его перелистала
и в золото [любя] переплела,
и чёрных дыр [лег-ко!] перелатала,
и чёрных рек [шу-тя!] переплыла,

и столько лет очнуться не хотела
[хоть ничего кон-крет-но не ждала],
что всех пережила - как тень без тела..
но ты не всё
ещё
пережила..

    ..^..


* * * 

..что же спасло меня от харакири? -
со мной [теребя серьгу]
сперва поспорили о Рахили.
потом подвезли не к тому ларьку.

[где сроду не было кэптен-блэк.
и не было карнавал.
данхилл неделю не завозили.
кэмел - не ночевал].

*находите противоречья? - всякий респект и прочья.
будьте здоровы.
ищите дальше. 
[эти противоречья].

    ..^..


* * * 

мордой - в меду, да с дырою - в утробе,
мифа в медвежьем углу,
в облаке боли, в июле, в отрубе,
сидя на этом полу,

в собственном теле - как в яме со львами,
в ужасе - сук обрубить -
с кашей во рту и чужими словами
всё же тебе протрубить

[сорри, набоков, без паники, нобель,
оба - забиты в гробу],
брючины вместо цепляясь за мебель:
я-без-тебя-не-бобу…

    ..^..


поэзия 


1. 

в родной конуре п р и з в а н ь я,
тщедушым её щенком
из чистого выживанья
подлизывая тайком

с бескрайней её тарелки
[старательно разогрет]
как надо, в ошмётки мелки
нарезанный винегрет, -

в пестроты её внедряться,
в резиновую тетрадь
базарить и разоряться,
безуметь и вымирать -

ещё на каком санскрите,
разборчивые друзья!..
-п о э з и я, говорите?
-ну, здравствуйте.
это я.


2. 

Э. 

аудитории впарь, адресату вотри,
аки печь, распалив красноречье:
это Айсгард и Миттгард – вокруг и внутри.
и, по ходу, отсутствует – третье.

потому-то и квота неслабая та 
[дабы две эти бездны verbinden]:
тута - искры из глаз, тама - дым изо рта..
а не лирика унтер-ден-линден.


3.

полуневнятно [ибо ещё болит],
пусть и проглотит [ласково и легко]
этой ночной байды холостой дуплет
нового дня галимое молоко - 

я повторю, а ты, удержав плевок, 
[ради разнообразия] просеки
тему, багдадский вор и тамбовский волк,
чтобы потом от вящей какой тоски

выйдя во чисто поле, не завывать
[ежели ты не редкий какой подвид]:
плёвое дело - просто не предавать.
много сложнее - не предавать в ответ.


4. 

(О.Р., Е.Л.) 

некая Песнь [с пониже - на поллиста -
гамбургским счётом]..
вся ты добра, возлюбленная, вся чиста..
что-то ещё там..

сонмы химер, удушливая возня
ужасов детских
[что наплодил возлюбленный у меня
в гроздах енгедских]..

всяко - поэзия. - вечная толчея
сзади обоза.
начисто обнищавшего бытия
вечная поза.

буквица злая, сутолока лексем..
миги и мили..
_____________

*ни Соломона [ставшего этим всем],
ни Саломии.


5. 

это [пока] не край.
это почёта круг.
[потной от беготни
белкою - в телесе].
ибо лишь по-английски,
не пожимая рук,
но понимая всё,
и застегнув на все,

крадучись, точно вор,
можно уйти за кадр
[мимо сплошной стены,
мимо двойного дна,
скотный минуя двор,
смертный минуя одр] -
в терпкую пестроту
вящего полотна.

    ..^..


жизнь 

черты её косны
объятия грубы
и спутаны космы 
и спачканы губы

хавлом чечевичным
под оком палящим -
над личным над вечным
её пепелищем -

в бреду запредельном
вселенской больницы
в сосуде скудельном
[с душою блудницы]

    ..^..


* * * 

не эта ночь [с присущими ночам
мотнёй и недвусмысленным ознобом],
не эта жизнь [не ставшая ничем
под этим улыбающимся небом],

не этот прах, ютящийся в горсти,
не это искалеченное лето,
не это неродное “не грусти”
в моём романе - главное. не это.

но пара строф [забита под замок],
да таинства остатние мгновенья,
да музыка - бормочущий комок
мольбы - на рубеже исчезновенья,

в теснейшей из имеющихся ниш,
помимо аксиом и мимо клавиш..
*какой уже ничем не объяснишь.
а главное – никак не озаглавишь.

    ..^..


* * * 

мимо тьмы обветшавших свай, вековечных вет -
то ли голос беззвучный, то ли безвидный свет
проникая сквозь кожу, кость, размыкая твердь
намекая, что всё же что-то ещё - не смерть

расстилая длани незримые подо мной
простирая лицо невесомое надо мной
то вокруг - облегая любовною пеленой
то внутри - настигая музыкой неземной

все врата распахивая, вспыхивая в крови
отомри - отовсюду сетуя, - оживи
в этот вечер, бесспорно созданный для любви -
в этот воздух, буквально сотканный из любви

    ..^..


* * * 

Бездна бездну призывает 
голосом водопадов Твоих... 
(Псалтирь) 

Увы, долги мои несметны,
дела – скудельны…
и непростительны, и смертны,
и запредельны…

Увы, давно меня пленило
тщетой земною…
И я куда б ни семенила, –
она – за мною…

Погребена в её трясине
былая сила…
И я сама себе, о Сыне,
невыносима.

Земля родства не забывает,
с лихвою вземлет…
Но Бездна Бездну призывает –
и та ей внемлет.

    ..^..


исход 

Что - в двери смертности и смерти,
в отверстье в тверди -
ты вынесешь из этой бойни 
навстречу Тайне!

Ведь и с собою расстаёшься,
о человече, -
с какою ж ношею взовьёшься -
пред Агнчьи Очи!

Какой укроешься от Гласа 
Его - скалою -
когда разверзется завеса
над этой мглою!

Ещё и в выборе - распутье...
И скорбь – в предсердье...
_________

Что здесь - Распятье, там - Объятье. 
И всё - Бессмертье.

    ..^..