Бенедикт Ливщиц
Стихотворения разных лет
побороть, И, рокоту голубя даже внимать не умея, Я тяжбу с тобою за истины черствый ломоть Опять уношу в запредельные странствия. Гея. 2 маи 1929 Ленинград 138. О. Н. АРБЕНИНОЙ-ГИЛЬДЕБРАНДТ Что это: заумная Флорида? Сон, приснившийся Анри Руссо?— Край, куда ведет нас, вместо гида, Девочка, катящая серсо... Слишком зыбок профиль пальмы тонкий. Розоватый воздух слишком тих- Слишком хрупки эти квартеронки, Чтобы мы могли поверить в них. На каком земном меридиане, Под какой земною широтой Есть такая легкость очертаний И такой немыслимый покой? Знаю, знаю: с каждым днем возможней Видимого мира передел, Если контрабанды на таможне Сам Руссо и тот не разглядел! Если обруч девочки, с разгона Выскочив за грань заумных Анд, Новым спектром вспыхнул беззаконно В живописи Ольги Гильдебрандт! 12 декабря 1931 139-142. ЭСХИЛ Нет, по твоим суровым склонам, Ида, Я не лепился, как в тени лишай; Плыви, плыви, родная феорида, Свой черный парус напрягай! Мне за столом постылым Гомерида Перепадали крохи невзначай: Плыви, плыви, родная феорида, Свой черный парус напрягай! Что коршун Персии? Есть горшая обида Для тех, кому весь мир—отцовский край Плыви, плыви, родная феорида, Свой черный парус напрягай! Покоем мнимым дышит Арголида: Надолго ли замолк эриний грай? Плыви, плыви, родная феорида, Свой черный парус напрягай! Уже седой кустарник моря Рукою бога всполошен; Уже, с людскою волей споря, Смертельной пеной зреет он; Уже кипит в сердцах обида, И стоном элевсинских жен Твой черный парус, феорида, Как бурным ветром напряжен. Ты думаешь, мир—это ворох гремящего сена, Бойницы Пергама и кровью набухшие реки? И только и света в окне у тебя, что Елена... О мойры, какая усталость смежает мне веки! Куда убежать от мучительно ясного мира, Где не в чем тонуть моему ненасытному взгляду, Где лад пелазгийский утратила древняя лира И входит, как в ларец, великий Олимп в Илиаду? О черное зеркало истины, небо Урана! Прародина времени, спящая в реках Аида! Бедро огненосца, моя незажившая рана! Под парусом черным родная плыви феорида! Рыдай, рыдай! Как древле Деянира, Мы поздно спохватились: дару Несса Противоядия, голубка, нет. Чад первозданной полнотою мира Двойная Зевсом спущена завеса -— Числа и меры смертоносный свет. Из влажного, из матернего лона Айдесские, родные слуху, звуки Не проникают в золотую тьму. В заливе воют трубы Марафона, И челюстями брат, уже безрукий, За скользкую хватается корму- Нам суждено победа в дивной сече: Мы всю добычу до прихода ночи На берегу подвергнем дележу, Но как твои обугленные плечи Прохладою неэлевсмнской ночи, Страдалица Психея, освежу? Нас опорочит кенотаф лукавый, Едва земля сокроется из вида... Лишь ты одно, за рубежом зари Оставив груз моей посмертной славы, В единосущном мраке, феорида, Свой черный парус раствори! 15 октября — 14 ноября 1933 143 Нине Табидзе За горами рыжеватыми, Обступившими Тифлис, За оранжевыми скатами, Где осенний воздух сиз, Не одно тысячелетие Этой ясною порой В чашу синюю Кахетии Сок струится золотой. Но, советам трезвым следуя, В виноградную страну Поклониться не поеду я Желторотому вину. Нет, я слишком старый пьяница, Чтобы бить ему челом: Я могу нателианиться За любым и здесь столом. И Б Тифлисе, как в Кахетии, Буду с горя пить вино, Если карих глаз соцветие Вспыхнет гневом у Нино- 29 октября 1935