Бенедикт Ливщиц

Волчье солнце

 Высокая, в узкой одежде,
 Рукой, удлинившейся в стебель,
 Рукой, расцветающей в небе,
 Возносит, как прежде, как прежде,
 Бокал воскового вина!
 
 1911
 
 46. В. А. ВЕРТЕР.ЖУКОВОЙ
 
 Сонет-акростих
 
 Ваш трубадур—крикун, ваш верный шут-
 повеса.
 (Ах, пестрота измен—что пестрота колен!)
 Ваш тигр, сломавши клеть, бежал в глубины
 леса,
 Единственный ваш раб — арап — клянет свой
 плен.
 
 Разуверения? — нашептыванья беса!
 Тревожные крыла — и в лилиях явлен
 Едва заметный крест... О узкая принцесса,
 Разгневанная мной, вы золотей Малэн!
 
 Желтели небеса и умолкали травы,
 Утрело, может быть, впервые для меня,
 Когда я увидал—о, свежие оправы
 
 Очнувшихся дерев! о, златовестье дня!—
 Ваш флорентийский плащ, летящий
 к небосклону,
 Аграф трехлилийный и тонкую корону.
 
 18 июня 1912
 
 47. МАТЕРИ
 
 Сонет-акростих
 
 Так строги вы к моей веселой славе,
 Единственная! Разве Велиар,
 Отвергший всех на Босховом конклаве,
 Фуметой всуе увенчал мой дар?
 
 Иль это страх, что новый Клавдий-Флавий,
 Любитель Велиаровых тиар,
 Иезавелью обречется лаве—
 Испытаннейшей из загробных кар?
 
 Люблю в преддверье первого Сезама
 Играть в слова, их вероломный друг,
 Всегда готовый к вам вернуться, мама,
 Шагнуть назад, в недавний детский круг,
 И вновь изведать чистого бальзама —
 Целебной ласки ваших тихих рук.
 
 1913
 
 48. НИКОЛАЮ БУРЛЮКУ
 
 Сонет-акростих
 
 Не тонким золотом Мирины
 Изнежен дальний посох твой:
 Кизил Геракла, волчий вой —
 О, строй лесной! о, путь старинный
 
 Легка заря, и в лог звериный,
 Апостольски шурша травой,
 Юней, живей воды живой
 Болотные восходят крины.
 
 Усыновись, пришлец! Давно ль
 Ручьиные тебе лилеи?
 Лукавый моховой король,
 
 Ютясь, поникнет в гоноболь,
 Когда цветущий жезл Гилей
 Узнает северную боль...
 
 1913
 
 49. НИКОЛАЮ КУЛЬБИНУ
 
 Сонет-акростих
 
 Наперсник трав, сутулый лесопыт
 Искусно лжет, ища себе опоры:
 Коричневый топаз его копыт
 Оправлен кем-то в лекарские шпоры.
 
 Лужайка фавнов; скорбно предстоит
 Ареопагу равных скоровзорый:
 «Южнее Пса до времени сокрыт
 Канун звезды, с которой вел я споры».
 
 Умолк и ждет и знает, что едва
 Ль поверят фавны правде календарной,
 Бессмертие—удел неблагодарный,
 
 И тяжела оранжевая даль,
 Но он, кусая стебель в позолоте,
 Уже вздыхает о солнцевороте.
 
 1914
 
 50. ДАВИДУ БУРЛЮКУ
 
 Сродни и скифу и ашантию,
 Гилеец в модном котелке,
 Свою тропическую мантию
 Ты плещешь в сини, вдалеке.
 
 Не полосатый это парус ли,
 Плясавший некогда рябо,
 Прорвавшись в мюнхенские заросли
 На пьяном корабле Рембо?
 
 Несомый по морю и по лесу
 Четырехмерною рекой,
 Не к третьему ль земному полюсу
 Ты правишь легкою рукой?
 
 Проплыл—и таешь в млечной темени,
 Заклятья верные шепча:
 Сквозь котелок встают на темени
 Пророческие два луча.
 
 1913