Владимир Нарбут
В ГОРОДЕ ГЛУХОВЕ
Да побегов стальные гонцы. Таял день, словно синяя льдина, В накаляемом небе-печи. И горели гвоздикой куртины, Одуванчиков плыли мячи. Но уже зацвирикали звонко,' Налетев стайкой из лозняка, Дубоносы. И сели на тонкой Затененной лучине сука. И выклевывать косточки стали Из вишневых монист наливных, И носами :—упругее стали — Разжимать и расщелкивать их. Солнце жгло розоватые плиты У крыльца, где стояли два льва. И была кровью свежей облита Потемневшая вишен листва. 1909 ВИШНЯ Ночь, как священник в черной рясе, Степь обходила, рожь кропя. А перепел в отрывном гласе Лощине выдавал себя. Еще мерещились колосья. Хоть догорел закат давно. Туманность поднималась осью, Как с пряжею веретена Камыш, над мертвой речкой стоя, Как жуткий траур шелестел. И редко белою чертою Болид с небес, как дух, летел... Запруду черными платами Мгла уж успела заволочь. И тянет влажными плодами Из саду медленная ночь. Созвездья четкие сверкают, Как давние богов следы, И ожерелья их мигают Так ломко-нежно, точно льды. И в изумрудной их короне Ночь — будто мрамор золотой — Лежит подножъем в Божьем троне Над изумленной высотой. Да, там сады и грады Рая И ангелов лучистый хор... У каждого звезда. Взирая На землю, ткут они ковер Блестящих звезд, туманных нитей Неясно-млечного Пути, Куда и силами наитий Уму вовеки не дойти! А Август золотистощекий Стоит в Украине, без огня — Загаром кожи — крутобоко Густые яблоки красня, И за плетнями лиловеет Крапивы спорыньевый лист. Но ночь покуда снами веет В мерцаньи звездочных монист. И пахнет тмином и плодами... В их сладком дуновеньи Сны Давно забытыми следами Проходят в теремы Весны. 1909 СОСНЫ Нынче четный високосный Золоченый год. В желтой пыли млеют сосны: Каждая цветет. От зацветов легковейных Тяжело дышать, В синих воздуха бассейнах — Пуха благодать. Ветра нет, да и не надо: Зреют семена. Пней ветшалая ограда На бугре видна. Хвоя стынет. Иней кинет. Смотрит дуб-бобыль: Цвет янтарный паутинит Золотую пыль. 1909 В посиневшем небе виснут Золотые гроздья звезд, Млечный Пояс, как и присно, Тянет редкий снежный мост. А под куполом небесным Темным станом стала Степь, К далям черным, неизвестным Убежала шляха цепь. И курганы, как шеломы, Грузно кое-где лежат, Будто древние изломы Скифских войлочных палат. 1909 ОТЪЕЗД Недолгий день, но долгий шлях С каплицею на перекрестке: Налет травы на куполах, В решетке окон свечек блестки. Уж пожелтел вербовый ряд, Что протянулся по канаве. Как курени, дубы горят, Поля и межи кротко славя. Солому срезанную нив Связали паутины нити, Чуть золотясь. Мой вол ленив. О ветры, бури хороните! Прощай, Украина, до весны! Ведь а череп города я еду, И будут сны мои грозны, Но я вернусь к тебе, как к деду. Я — смуглый отрок. А пути Легли в синеющем тумане. Прости и ты, прости, прости, Курган в щите степных преданий!. Тоска разлучная в полях: Связали пожени друг друга,— Как жены с милыми в боях. Уполз и шлях грядой до Юга, Да и вверху — все волоса: Сверкают ткани паутины. И снежных облаков коса Чуть шевелится над долиной. Прощай, Украина. А вдали — Уж в землю вросшая каплица, И купола ее ушли, Как шара два, как жар теплицы. И только звездочка свечи В вечерней мгле следит за мною. Ты мне в окошко постучи, О ветер, раннею весною! 1909 ПОМОРЬЕ С налету ветер стружит волны, Кидая брызги в берега: Песок, студеный и безмолвный, Узорят пенные снега. Все ниже тучи, все серее Их волокнистое руно. А огонек на старой рее, Качаясь, теплится давно. О, эти сумерки морские И их суровая печаль! И дали низкие, глухие, И пены тающая шаль! И сколько непонятных жалоб В ритмичном ропоте валов! В заливе — скрип железных палуб, А в море — вой колоколов. То там, за отмелью песчаной, На ржавом якоре баклан Гудит зловеще в мгле туманной, Чернея властно, как курган. Но долги сумерки и серы, И вечер медлит, как тоска... В скале отдушину пещеры Заткали спицы паука. Поселок дальний, чуть мерцая Огнями узкими домов, Стоит, как цепь сторожевая, На хране честных рыбаков. Кого-то дома нет, и жутко Семье — баклана слышать звон, Когда в молчаньи перепутка Как будто отпевает он... 1909 Как рано вышел бледный серп Луны на зимний небосклон! И, точно неба древний герб, Над городом он наклонен. Снега все тише, розовей От вечереющей зари.; И облака промеж ветвей, Как на конях богатыри. Ложится мгла. И лед хрустит У пешехода под ногой. И липа черная грустит В саду, согнув навес дугой. А серп, как кованая сталь, Все резче, ярче и ясней Берет под власть — и неба даль, И по домам ряды огней. 1909 РУСЬ Деревня на пригорке — В заплатанной сорочке: Избушки, как опорки, Овины — моха кочки. Поломанные крылья, Костлявые скелеты — То ветряки. И пылью Грустит над ними Лето. Убогие ходули Надев, шагают тучи. И клеет желтый улей Зной, точно мед, тягучий. 1909 ДЛИННЫЙ ВЕЧЕР Как длинен, длинен вечер зимний!. За окнами мороз крутой, И вьюга в перепевиом гимне Грядет над сада наготой. Грядет и веет волосами Седых, серебряных старух. За нею ветер полосами Сдувает снег, как след укрух. Горит лампадка у иконы, Моргает красный фитилек. Но отблеск сумерек, зеленый И чуть прозрачный, уж поблек. И вечер длится богомольно; Такая в доме тишина! И будто отклик колокольный — В печной трубе и у окна. Я знаю: жестко подметает Снег сыпкий на полях метель, И, попадая в прорубь, тает Поземки змейка-повитель— 1909 ПРЕДПОСЛЕДНЕЕ Мужской сонет Я прожил жизнь, всю жизнь во сне, Тебя не зная, но любя: Ты проходила в стороне, Весну и молодость губя. Как часто грезилась ты мне Идущей в белый скит, скорбя! В бездомной ночи, в синем дне — Следил я схимницей тебя... Мрак голубеющий влача, Смерть близит облик палача И раскрывает тихий склеп. Я — полунем, я — полуслеп. Уж оплыла твоя свеча, Завернутая в карий креп... 1909 НЕВЕСТА 1 Еще вчера, когда заглох Шум бестолковый городской, На крест синеющих дорог Глядела из окна с тоской. Но вечер гас. И, как свеча, Закутанная в древний креп, Немые сумерки влача, Шла Ночь в свой тихий-тихий склеп. Неясно видел темный взор Сквозь паутину покрывал — Пластом залегший косогор И с соловьями вешний вал И тусклый отблеск над водой, Чтоб ничего не отражать... — Как больно груди молодой На подоконнике лежать! Устала. Странная ушла. И вновь пришла. И вновь одна. Мечтами райскими светла Всю ночь невеста у окна. 2 А сегодня — бледна и грустна - С синевою подведенных глаз, Вспоминает: светила луна? Повторяет: в который уж раз? Милоокого тихая ждет В мезонине на красном верху. И на пепельнице спички жжет И подсолнечника шелуху. Все - в саду, никого нету дома: Там привозят черешни от мызы. Фиолетовой знойной истомой Дышет сад, опаленный и сизый. Пахнет горечью блеклой полыни И известкою: флигели чинят. Топоры говорят на долине. Голоса натекут и отхлынут. Холодок пробегает. И пол В арабесках спирально-живых: Воздух тучку на солнце навел. Чу, звонок - оборвался и стих... И по лестнице пыльной крутой Опускается. Щеки горят Розоватой зернистой рудой. Знойно груди пылают, как сад. 1909 Ласкай меня... Ласкай, баюкай... Уж недалеки те часы, Когда единственной порукой Мне будет — лента из косы. Твое прощание так нежно, Как будто умираю я... И грусти тихой безмятежно Находит флер, огонь тая... Наивно тонкими руками Ты обвиваешь шею мне... Ласкай, ласкай!.. Мы в вечном Храме Горим на медленном огне... 1909 ВДАЛИ Едва миновала опушка лесная, Тропинка под сумрак пошла на изгиб. Эгэ! Вон — подушка полян вышивная — Цветы и цветы. А вон — лепится гриб. Уселся кряжистый, как важный боярин, В коричневой шапке под дуб, хоть не люб. Просвет, как окно; небосклон лучезарен. Просеки синеет туманная глубь. Чем дальше — сырее. Кукует кукушка Далеко-далеко, как в жизни иной... Давно позабыта на солнце опушка И золото шали поляны сквозной... 1909 ВСТРЕЧА Тебя забыл я... И какою Ты предо мной тогда прошла, Когда к вечернему покою Сходила мгла на купола?.. В равнинном устье бесконечно Текли позорные года. Я думал: уж тебя, конечно, Не повстречаю — никогда... Но как обманут был нежданно: Стекло зеркал ночных следя, Заметил профиль сребротканый И лилию — хрустальной льда! И вот — ты предо мной в тумане Стоишь такой, как в первый раз: Со взором никнущим в обмане Янтарно-черных скорбных глаз...