СЕРХИО БОЙЧЕНКО
ПНЕВМАТИКА
(2003...2004)
* * *
сухой балтийскою косой
песчаной мелкой
ленивой мухою косой
янтарной целкой.
дожди. на плечиках плащи
трещат под ветром
федоры сделались тощи
и плачут фетром.
на голову мою вода
ветра на плечи
я успеваю иногда
слова калечить.
разрежет ива у реки
глубокий омут
теки, печаль моя, теки
плачь по другому.
SOY DEL QUINTO REGIMIENTO - 3
sergio feat. rafael alberti feat. давид самойлов
становится тесной шинель на вырост
зимой кончается к ночи хворост
все чаще падает с неба сырость
на сердце тяжесть а в сердце хворость.
до пят - намокшие патронташи
скрипят резиново макинтоши
и в грязь положенные наташи
и неположенные галоши.
muertos al sol al frio a la lluvia a la helada
junto a los grandes hoyos que abre la artilleria
o bien sobre la yerba que de puro delgada
y al son de vuestra sangre se vuelve melodia.
да вот так они спят и во сне кулаки их разжаты
на минуту забыли они что на этой земле
есть враги и война есть бои и солдаты.
даже ружья заснули забыв о своем ремесле.
* * *
в какое ни оденешь платье
от осени упавшей листья
услышишь беглое адье
улыбку лисью.
скользя по тонким берегам
проливом звонким
ты приходи к моим снегам
простой эстонкой.
а петербургом ты жила
или парижем
мы золота и серебра
тебе нарежем.
в какую ни оденешь рвань
мою девчонку
я хрупкую узнаю рань
по позвонку.
по тонкой шее по руке
и по лодыжке
по темной ото льда реке
по сверх, по лишку
февраля разлитых судеб
по звону склянок
по островку из моря триб
чудных смолянок.
* * *
любовь текла по проводам
неоцифрованою ночью
стучало морзе многоточьем
и в межвисочие "агдам".
аналог снов из илиад
десяток лет невзятой трои
какой слепец возьмет назад
какое небо успокоит.
я так любил московский март
я так наташей плавил сердце
раздолбаный арбатский арт
от господина херца.
текла любовь по проводам
по рыжим толстым проводницам
когда любовь моя приснится
ее я краешек отдам.
и дождь весенний по стеклам
стучащейся к утру свекровью
и первой и не первой кровью
и марта сор и марта хлам.
* * *
мне борхес, старый кипарис
всадил под веко арко ирис
на две струны развел каприс,-
на милосердие и ярость.
мисерикордия э ира,
в энцикликах святых морозов -
проклятья городу и миру
от петрика и павлика.
ай ментиросо, ментиросо
пневматика-гидравлика.
за лабиринтами дворцов
за сыростью церковной скуки
я вижу лица, и отцов
пергаментные руки.
от неизвестных мастеров
и до спинозы
эт орби делались прогнозы
спасались розами ветров.
от савла-павла и петра
ветра борзы.
от борхеса и до утра
очки и линзы.
стругай, мой маленький еврей
живи, шлифуя
на огороде сельдерей
не выше хрена.
* * *
текут мои боты, я выхожу на работу
сажусь в описанный циркулем круг-кружок
мой друг, офелия, свои окунает боты
в предписанное, за стежком стежок
тянутся дни или это мы коротаем
за чаем на телесах в мытищах.
дружок потащимся по стене за чаем
в китаях работ поищем.
ферботен мне говорит наниматель и я слова
как пузырьки в комиксах лопаю и понимаю
афина одна из сук из паллад приходит когда права
когда на кухне вода огонь и не слышно чаю.
* * *
бывает дождь - не слеза не капля
и не жемчужинка, не седая цапля
а просто льется, как просто пьется
когда последнего не остается.
когда удару подставишь щеку
заблаговременно и до сроку
и предоставишь точиться-литься
воде свободной, как читке в лицах.
как сад вишневый, как дядя ваня
с которым плыли в одном стакане
и дождик падал через беседку
на дядю ваню и на соседку.
приходят воды, отходят воды
и провожаются пароходы
совсем не так. мне приснились лыжи
и дождь ирландский, немного рыжий.
* * *
eec feat. sergio feat. homero
когда ты сдох в арденнах
я еще плела тебе рукавички
на руки мягкие с пулеметом ручным
грубый мешок.
астенический вздох на неахейских стенах
пела стрела по привычке
падал мешком обычным
эктор улыбка моя и кривой мой со шрамом смешок.
* * *
от фьордов до берегов английских
царевен наворовать валлийских
воткнуть топор во чужие стены
царь-граду лондону щит прибить
еще до макбета до измены
с богатым йориком говорить.
рэд эриком вытоптать весь нарцисс
из темза-батюшки соки выпить
чтоб напоить своих белых лис
на свежей мякоти воспитать.
нам викинг пушкин пропел о розах
а викинг байрон и о морозах
а все построено на любви
на глотках резаных и крови.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
целую я на полпути до школы
твои монгольские скулы
меня наследника всадника агриколы
преследуют лимы каникулы.
новая земля - моя
так говорил тацит
и фолк охватывает меня
и моего коня.
и я пою твои песни
и я люблю твои страны
ритмом рваные струны ранние
моей испании раны.
---
новой конкисты листы просты
меня тащит за море
и ветер дует в мои холсты
вдоль и поперек гоpя.
но я любил твои скулы, азиатскую осень
на загривке косички, под лопаткой печать
а на хребте твоем скалы, а под ресницами просинь
а это слезы-заначки, иначе - печаль.
* * *
ит воз мэни энд мэни иэр эгоу
ин э кингдом бай дэ сиа...
лето. масло насквозь прогоркло
харкнешь тем, что зовется горло
на лету застынет - красиво, гордо.
в зимних снегах трепыхаться герде
шейке серой не приоткрыть херца
дверцы качаются, а когда и где
знают уточки уголочки сердца.
знает мальчик на имя кай
а и предмета тово не знай
мигом примчит на оленях зимних
вспомнит лицо а потом и имя.
* * *
по мне и виноград не сладок
по-над невой дворцовою
я не достану ленинградок
за кованой оковою.
их лапок с пальцами длины
когтистой и готической
и ощущением вины
почти паралитической.
с лопатками худыми их
с ирландскими их вихрами
с порочными ихь либе дихь
и прочими их играми.
со взглядом их промежду блять
под свитером, под стрижкою
когда играть им, умирать
нестреляным мальчишкою.
когда им утром новый день
не по нутру но по сердцу
когда им бабочками в тень
самим в гербарий просится.
* * *
мой серый, мой воробышек, цветы
несу я в клюве, а доходят ветки
течет нева как символ красоты
чухляндии роскошные нимфетки.
я целовал тебя куда хотел
в открытое пальто и в шеи трубы
и если я смеялся и потел
то это ласки были. или были слишком грубы.
вечерний кот и кофе у камина
романсы затянувшая сума
и приходящая по вечерам бамбина
сводящая обоих нас с ума.
* * *
после варяг и татар после степей
я задушу эту хельгу или возьму ольгой
княжить будет сука как на хвосту репей
сдохну, но будет сильной и будет долгой.
будет руны мои мычать через кирилла струны
будет соской моим волкам через мефодия
хлопцы будут волчицы сытой строги и юны
так родится мелодия.
так родится слово - печать и сталь
так родится, сука, снова и снова
твоя любовь и моя печаль
русское слово.
а если умрешь сокровище на стене
киева, ярославля, новгорода или вне
на стенах падающей руси
то господи сохрани тебя и спаси.
* * *
после августа к нам приходит осень
седина в ребро и в виски просинь
мы молчим ирландцы и есть не просим.
мулиганы за джойсом мы хулиганы
можно рюмку взять мы берем стаканы
можно рюмку взять мы берем улисса
из ирландцев рыжих седого крыса.
к нам приходит осень когда не просят
когда вишни черешневые висят
когда рыжий викинг бьет поросят
а они визжат и пощады просят.
* * *
ой, летiли дикi гуси
до свiтанку у недiлю дощову...
атэншн амиго спокойно
у нас уже все позади
отрыжкой неспетые войны
и стон из похмельной груди.
и море прийдет и отступит
и дважды за сутки предаст
замочит и высушит в каменной ступе
известку и прочий даст.
гуси летели крылом задели
за синие залетали дали
на кителе осень дожди недели
за взятие бог чего дал медали.
* * *
стало тихо. мороз и дождь разбирают кисти
в чернобурку и рыжее мажут закат и листья
эти осени проводы, по зиме страсти
атмосфере послушны, но и не в ее власти.
от напасти холодно или сыро
не спасут уловки лисьи с вороной-сыром
сивый ворон, возможно, под разговоры
неверморы и тыры-пыры и сыры-боры
про снегурочек нежно размажет басни
про тва корбиз и их снеговые башни.
серый дождь от красного отмывает
листья мерзнут и падают. так бывает.
* * *
и аси пасан лос диас
и йо ме эсперандо
нежности что ли мне не хватает
жалости
субстанций, которые бегло тают
цветов побежалости
от станций отсталых шпал от перегонов
стука через одну восьмую снежности
граней стаканов
долгой степной нежности
не знаю, стук мой, и не желаю знать
на полустанке с кем ты кладешься жить
я успеваю посеять мое жито
я успеваю спросить про твою мать.
---
снежных полей нежности подари кусок
моря как понта моих воровских окраин
чиpкнет меня завтpа наискосок
pыхлою штукатуpкою укpаин.
ЛЕНИНГРАД
западает левое в город-тоску-и-осень
бью костяшками, пальцы бегут по твоим берегам
дождь баpабанит в память, на небе просинь
проливом беринга.
проходясь костяшками по неве
миланчиков римчиков и венешек
в город, где стpоги воды и травы
где королевье пешек
где умер я, где подох гомер
я возвращаюсь. в твои болота
где штукатурка твердо плывет на еръ
и суки носят пальто и боты.
зеленый камень плохой сырой
пpиговоpенный лететь карниз.
я уберегся, не мой герой.
херр пита это, не мой, каприз.
* * *
в холодной воде за стеклом
охотится рыба-лом
вчера сентябрь был и немного солнца
в холодной воде за стеклом
сегодня из моего оконца
месяц другой и луна другая
ты остываешь, моя дорогая
ты не немного сонца, ты немного луны
много антония и немного гая.
AY QUE LUNA LLENA
когда зовут издалека
не слышишь километры стука
и продолжается тоска
родная сука.
она залает на ворон
завоет под луну и мясо
она одна из оборон
мне тихо с ней тепло и ясно.
согнутся ивой берега
снега покроют
мои поля мои луга
моя луна всегда со мною.
неспящих солнце, сука, спой
из суинберна, из британцев
мы любим медленный покой
зачем скитаться.
зачем нам мерзлые часы
осоловевшие кукушки
лив-тэйкин средней полосы
моря до кушки.
не пой прелюдии не вой
моя луна подружка сучка
сильнее лагерный прибой
и отлетание сучка.
мы понимаем шапки снять
и все красивые гемахты
по разны стороны от вахты
мы будем, сучка, повторять.
* * *
моя сука ходит в пальто и ботах
на трамвае ездит, на трех работах
моя сука любит из петербурга три.
посмотри как смотрит дождями сука
из какого глаза течет разлука
что снаружи суки моей внутри.
я хожу на цырлах как сука скажет
как падет костями как карта ляжет
скажет будь рекою и я река.
я теку и вьюсь я глубокий синий
я по слову суки и дождь и иней
я и азия и америка.
боты, радость моя, не кунай во лужи
голос, сука моя, об тебя простужен
батерфляй не летает зимой по рис.
нужен, сука, мужик из прошлого
обшлага кавалера кивер мундир
командор наверное командир
три сошлись петербурга пошлого
суки яблоко и парис.
* * *
эч
угрюм-река несет плоты
люблю я сплав по рекам быстрым
по девкам декстрам и синистрам
срезаются болты.
то как сказал мой друг чернота
про их амур в шесть тысяч волт
то молния -английски болт
воткнулась дурою в болото.
есть девки правые и левые
любвеобильные притоки
целуем начиная с устья
отчизны чистые истоки.
ударят болты во плоты
а мы заплатим по заботам
мы руки в краги ноги в боты
а девкам жизнь и животы.
* * *
никогда не кричи волки - услышит зима
переулки аукнут через метелицу
заметет мою память через дома
через то что гнется и то что стелется.
через то что к вечеру заметать
через тетрадь в клеточку или косую
я рисую веточку и косулю
через пробитую через тетрадь.
через самых близких под сонцем кривым
спотыкаясь об детства кривую улицу
буду вдыхдать через силу дым
листьев осенних, жмуриться.
* * *
синим маслом апреля зима прогоркла
на ветру лампадой сосулька вянет
прополаскивай февралем горло
в гортани вставший минет.
побеги брегом, закуси снегом
затяни песню по галстук, туже
оторвись от молочной реки бегом
а от песни воем или еще хуже.
не того ты ждешь на пороге марта
не о том печалишься, все исполнится
и падут листы, той колоды карты
того клена, который весною снится.
и приходит принц и тебя уедет
и не будешь ночью перебирать просо
твою туфельку и не глядя видит
потому что любит, потому что просто.
ЭМИКРАНЕА (TWA CORBIES)
на стекло налипает листва
молью сивой красивой болью.
сизых воронов только тва
разной веpностью и любовью.
разобьют, мой дружок, cии два
междометия и глаголы
расклюют для нерусской школы
существительное молитва.
полушарий бывает два
и когда прибывает кровью
эмикранеа значит тва
ворона под седой бровью.
* * *
мне не хотелось жить весной
не те цветы, закат и краски
я, очарованный сосной,
любил случайны и неброски.
от листьев цвет до хвои прель
перетянуть слова чужие
от недотроганный апрель
до задрожать на тонкой жиле.
от боттичелли до весны
ключи, эскизы и подсказки
наброски, розовые сказки
седой сосны.
* * *
дп
не считает болото своих цапель
облако не считает капель
и лягушки ревут и стонут.
резал бок мне штык или мягкий скальпель
с до ли после срезали скальпы
через квай уплыли понтоны.
я по перышкам посчитаю важных
перламутровых серых еще жемчужных
нагибающих шею где тонкий рис.
где метро нашепчет индокитаю
где ситро шипит и тихонько тает
где для цапли низ.
цапля бьется вчера зацарапав ветер
задохнуться ей помогает свитер
и застегнутый по кадык пресвитер
стонущий квакер.
* * *
пал календарь. крыло перебито в марте
умер король в низменной динамарке
глухо и сыро мне в костяном замке
звякает феррум,- бьются за ключ самки
воду с лица не пить, шпорят гонца с приветом
стало быть молодцу быть до конца макбетом
пуговица на рубахе, тихо на башне ворон
оповещают тауэр. траур лия.
я расстегнусь, а со всех сторон
каркает англия.
30 jun 04