БАЛЬКИС И ВАЛТАСАР 

ЛИРИЗА 

(По Анатолю Франсу) 

Прекрасною зовут тебя поэты, 
Великою зовут тебя жрецы. 
Мирра Лохвицкая 

1.ЦАРЬ ВАЛТАСАР У СТЕН САБАТА
 
Повеял шумный аромат 
Цветов, забвенней, чем Нирвана. 
Конец пути для каравана: 
Вот и она, страна Сабат! 
Царь Эфиопский Валтасар 
Вскричал рабам: "Поторопитесь! 
О, маг мой мудрый, Сембобитис, 
Мы у Балькис, царицы чар! 
Снимайте пыльные тюки 
С присевших в устали верблюдов, 
И мирру, в грани изумрудов, 
И золотые пустяки". 
Гостей приветствует весна, 
Цветут струистые гранаты; 
Как птицы, девушки крылаты, 
Все жаждет ласки и вина! 
Где золотеют купола - 
Фонтан, лук сабель влажно-певчих, 
Ракетит ароматный жемчуг 
И рассекает пополам! 
Волнуйно-теневый эскиз 
Скользнул по зубчикам дворцовым- 
В наряде чувственно-пунцовом 
К гостям спускается Балькис. 
Цветет улыбка на губах, 
Разгоряченных соком пальмы, - 
И Валтасар, как раб опальный, 
Повержен долу при рабах... 

2. В ШАТРЕ БЛАЖЕНСТВА 

Улыбно светит с неба Син - 
Цветка эдемного тычинкой. 
Царь кипарисною лучинкой 
Разлепесточил апельсин. 
В углу распластан леопард, 
И - кобылицею на воле - 
Балькис, в гирляндах центифолий, 
На нем волшбит колоду карт. 
Ланитный алый бархат смугл, 
И губы алчущие пряны... 
Глаза - беспочвенные страны, 
Куда - ни слон, ни конь, ни мул... 
Омиррен палевый шатер, 
И царь, омгленный ароматом, 
От страсти судорожно-матов, 
К царице руки распростер... 
Менкера, евнух-женофоб, 
Бледнеет желтою досадой... 
А в окна льется ночь из сада - 
Черна, как истый эфиоп. 
И вот несет уже кувшин 
С водой душистою Алави... 
И Суламифь, в истомной славе, 
Ждет жгучей бездны, как вершин... 

3. В ЭФИОПИИ 

Олунен ленно-струйный Нил, 
И вечер, взяв свое кадило, 
Дымит чешуйкам крокодила, - 
Он сердце к сердцу заманил. 
Печален юный Валтасар. 
Трепещут грёзы к Суламите... 
На звезды смотрит он: "Поймите 
Мою любовь к царице чар!" 
Он обращается к Кандас: 
"Пойми, Балькис меня отвергла, 
И прогнала меня, как негра, 
Насмешкою маслинных глаз!.." 
Тиха терраса у реки, 
Спят Сембобитис и Менкера. 
Завоет в роще пальм пантера, 
Завьются змеи в тростники, - 
И снова тишь. Тоской объят, 
Царь погружается в безгрёзье... 
Склонился ангел в нежной позе, 
Твердит, что вымышлен Сабат... 
Все это - сон, мечта, каприз... 
Извечный вымысел вселенский... 

...В стране Сабат царь Комагенский 
Берет горящую Балькис! 

    ..^..




ГОРОДСКАЯ ОСЕНЬ 

Как элегантна осень в городе, 
Где в ратуше дух моды внедрен! 
Куда вы только ни посмотрите - 
Везде на клумбах рододендрон... 

      Как лоско матовы и дымчаты 
      Пласты смолового асфальта, 
      И как корректно-переливчаты 
      Слова констэблевого альта! 

Маркизы, древья улиц стриженных, 
Блестят кокетливо и ало; 
В лиловом инее, их, выжженных 
Улыбкой солнца, тишь спаяла, 

      Надменен вылощенный памятник 
      (И глуповат! - прибавлю в скобках...). 
      Из пыли летней вынут грамотник 
      Рукой детей, от лени робких. 

А в лиловеющие сумерки, - 
Торцами вздорного проспекта, - 
Зевают в фаэтонах грумики, 
Окукленные для эффекта... 

      Костюм кокоток так аляповат... 
      Картавый смех под блесткий веер. 
      И Фантазэр на пунце Запада 
      Зовет в страну своих феерий!.. 

    ..^..




ОСКАР УАЙЛЬД 

АССО-СОНЕТ 

Его душа - заплеванный Грааль, 
Его уста - орозенная язва... 
Так: ядосмех сменяла скорби спазма, 
Без слез рыдал иронящий Уайльд. 
У знатных дам, смакуя Ривезальт, 
Он ощущал, как едкая миазма 
Щекочет мозг; - щемящего сарказма 
Змея ползла в сигарную вуаль... 

Вселенец, заключенный в смокинг дэнди, 
Он тропик перенес на вечный ледник, - 
И солнечна была его тоска! 

Палач-эстет и фанатичный патер, 
По лабиринту шхер к морям фарватер, 
За Красоту покаранный Оскар! 

    ..^..




ГЮИ ДЕ МОПАССАН 

СОНЕТ 

Трагичный юморист, юмористичный трагик, 
Лукавый гуманист, гуманный ловелас, 
На Францию смотря прищуром зорких глаз, 
Он тек по ней, как ключ - в одебренном овраге. 

Входил ли в форт Beaumonde, пред ним спускались флаги, 
Спускался ли в Разврат - дышал как водолаз, 
Смотрел, шутил, вздыхал и после вел рассказ 
Словами между букв, пером не по бумаге. 

Маркиза ль, нищая, кокотка ль, буржуа, - 
Но женщина его пленительно свежа, 
Незримой, извнутри, лазорью осиянна... 

Художник-ювелир сердец и тела дам, 
Садовник девьих грёз, он зрил в шантане храм, 
И в этом - творчество Гюи де Мопассана.
 
ПАМЯТИ АМБРУАЗА ТОМА 


    ..^..




ПАМЯТИ АМБРУАЗА ТОМА


СОНЕТ 

Его мотив - для сердца амулет, 
А мой сонет - его челу корона. 
Поют шаги: Офелия, Гамлет, 
Вильгельм, Раймонд, Филина и Миньона. 

И тени их баюкают мой сон 
В ночь летнюю, колдуя мозг певучий. 
Им флейтой сердце трелит в унисон, 
Лия лучи сверкающих созвучий. 

Слух пьет узор ньюансов увертюр, 
Крыла ажурной грацией амур 
Колышет грудь кокетливой Филины. 

А вот страна, где звонок аромат, 
Где персики влюбляются в гранат, 
Где взоры женщин сочны, как маслины. 

    ..^..




НА СМЕРТЬ МАССНЭ 

Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте, 
В память Масснэ исполнить выпуклые попурри 
Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер; 
Будьте построже с темпом для партитур - "causerie"! 

Принцем Изящной Ноты умер седой композитор: 
Автор "Таис" учился у Амбруаза Тома, 
А прославитель Гёте, - как вы мне там ни грозите, - 
Это - король мелодий! Это - изящность сама! 

Хитрая смерть ошиблась и оказалась не хитрой, - 
Умер Масснэ, но "умер" тут прозвучало как "жив". 
Палочку вверх, маэстро! Вы, господа, за пюпитры! - 
Мертвый живых озвучит, в творчество душу вложив! 

Веймарн 

    ..^..