СТИХИ О ЧЕЛОВЕКЕ 

Меж тем как век - невечный - мечется 
И знаньями кичится век, 
В неисчислимом человечестве 
Большая редкость - Человек.  

Приверженцы теории Дарвина 
Убийственный нашли изъян: 
Вся эта суетливость Марфина - 
Наследье тех же обезьян. 

Да, в металлической стихийности 
Всех механических страстей - 
Лишь доля малая "марийности" 
И серебристости вестей... 

Земля! Века - ты страстью грезила, 
Любовь и милосердье чла, 
И гордостью была поэзия, 
Для человечьего чела! 

Теперь же дух земли увечится, 
И техникою скорчен век, 
И в бесконечном человечестве, 
Боюсь, что кончен Человек. 

1929 

    ..^..




А МЫ-ТО ВЕРИЛИ!.. 

Сомненья не было - а мы-то думали! а мы-то верили!.. - 
Что человечество почти не движется в пути своем... 
Как в веке каменном, как при Владимире в днепровском тереме, 
Так в эру Вильсона зверье останется всегда зверьем... 

Война всемирная, - такая жадная, такая подлая 
Во всеоружии научных методов, - расписка в том, 
Что от "божественного" современника животным отдало, 
И дэнди в смокинге - размаскированный - предстал скотом.. 

Кто кинофильмами и бубикопфами да чарльстонами 
Наполнил дни свои, кто совершенствует мертвящий газ, 
О, тот не тронется природой, музыкой, мечтой и стонами, 
Тот для поэзии - а мы-то верили! - душой угас... 

1926 

    ..^..




ОБИДНО ПОВЕРИТЬ... 

С отлогой горы мы несемся к реке на салазках, 
И девушкам любо, и девушкам очень смешно. 
Испуг и блаженство в красивых от холода глазках, 
Обычно же... впрочем, не все ли мне это равно! 

Навстречу дубы - мы несемся аллеей дубовой - 
Торопятся в гору и мимо мелькают стремглав. 
Вот речка. И девушек хохот жемчужно-пунцовый 
Из-под завитушек, седых от мороза, - лукав. 

Мне трудно поверить, в морозных участнику гульбах, 
Что эти здоровые дети - не тяжкий ли сон? - 
С парнями пойдут, под расстроенный старенький Мюльбах, 
Отплясывать ночью стреноженный дохлый чарльстон!.. 

1927 

    ..^..




КОГДА ОТГРЕМЕЛ БАРАБАН 

Мне взгрустнулось о всех, кому вовремя я не ответил, 
На восторженность чью недоверчиво промолчал: 
Может быть, среди них были искренние, и у этих, 
Может быть, ясен ум и душа, может быть, горяча... 

Незнакомцы моих положений и возрастов разных, 
Завертело вас время в слепительное колесо! 
Как узнать, чья нужда деловою была и чья - праздной? 
Как ответить, когда ни имен уже, ни адресов?.. 

Раз писали они, значит, что-нибудь было им нужно: 
Ободрить ли меня, ободренья ли ждали себе 
Назнакомцы. О, друг! Я печален. Я очень сконфужен. 
Почему не ответил тебе - не пойму, хоть убей! 

Может быть, у тебя, у писавшего мне незнакомца, 
При ответе моем протекла бы иначе судьба... 
Может быть, я сумел бы глаза обратить твои к солнцу, 
Если б чутче вчитался в письмо... Но - гремел барабан! 

Да, гремел барабан пустозвонной столицы, и грохот, 
Раздробляя в груди милость к ближнему, все заглушал. 
Вы, писавшие мне незнакомцы мои! Видят Боги, 
Отдохнул я в лесу, - и для вас вся раскрыта душа... 

1926 

    ..^..




ПЕРСТЕНЬ 

Как драгоценен перстень мой, 
Такой простой, такой дешевый, 
На мой вопрос мне дать готовый 
Единственный ответ прямой! 

Есть в перстне у меня тайник, 
Причудливый своим затвором, 
Тот благодетельный, в котором 
Сокрыт последний в жизни миг. 

С трудом, но все еще дышу. 
В миражи всматриваясь далей, 
Цианистый лелею калий... 
Когда же умереть решу, 

Неуподобленный герою, 
Уверившись, что даль пуста, 
Бестрепетно тайник открою 
И смерть вложу в свои уста. 

1927 


    ..^..