ПЕСНЯ О ЕСЕНИНЕ (страдания) Ой, куплю я "боржоми" бутылку литровую, Буду пить через силу её, Да поставлю "Bon Jovi" пластинку хитовую, Поборов отвращенье своё. Пойте, пойте свою тарабарщину, черти, Ой, играй, радиола, играй! - Сколько раз нас спасал от заслуженной смерти Наш домашний игрушечный рай, Сколько раз собирались свозить нас на море, Когда мы ещё были детьми! ...Так усни, моя радость, усни, моё горе, Да и всё остальное - усни. Ни единой души из всего населения Мною, в сущности, не спасено, Даже воду в вино превращать не умею я, - Только деньги умею - в вино. Напишу пару строф - и тону в алкоголе я, Им, стихам, я не нужен уже: От яиц Фаберже пользы будет поболее, Чем от собственно... от Фаберже. Дай мне лапу, дружок, и не надо подвизгивать, Забиваясь в свою конуру. Я такой же, как был - молодой и таинственный, И боюсь, что таким и умру. Вот, к примеру, берёза: не вечно зелёная, Станет жёлтой, сменив свой убор, Только красной, как роза, не может стать оная, Ибо дерево не светофор. Но пока моя лира ещё синтезирует Вещество, содержащее сон, Я пишу эти строки отнюдь не чернилами, А вот этим простым веществом. И пока я три раза не прокукарекаю, Жизнь моя снится вам, а не мне. И машинка тихонько стрекочет кареткою, В этот сон пробиваясь извне. ПЕСНЯ О ПУШКИНЕ И вот уже трещат морозы И серебрятся средь полей... (Читатель ждёт уж рифмы розы; На, вот, возьми её скорей!) Александр Пушкин Меч хорош для харакири, Шёлк - для кимоно. Всё, что делается в мире, Переплетено. Как замечено поэтом, Сакура в цвету. Ласточка своим пинцетом Щиплет пустоту. На шкатулке иероглиф - Буква из трёх слов. Золотой дракон уродлив, Он из детских снов. В комнате предметов много, За окном - картин. Слог мой не судите строго, Добрый господин. Ширма: на переднем плане - Жаба, журавли. А прекрасной Фудзияме Место там, вдали. Пресс-папье: под слоем лака Нарисован лев. На песке спала собака, Там теперь рельеф. Нож для разрезанья писем: Солнце на клинке. У лисицы хвост описан, Зверь бежит к реке. Чёрный ворон волен каркать, Воин - пить сакэ. Как заиндевелый бархат Горы вдалеке. Пена на волне подобна Рваным кружевам. Потому что так удобно Думать мне и вам. ПЕСНЯ О БРОДСКОМ (размышления) Вдоль по Дону гуляет казак, всё ещё молодой, с черноглазым конём, с самомнением и с бородой. И пока он там скачет, С каждой буквой строфа ощущает знакомый размер; Главный внутренний цензор бледнеет: да как ты посмел?! друг мой, что это значит?! То и значит, что действует правило левой ноги, - мы роняем слова на бумагу, глядим на круги: полный штиль, нету ветра. Нам пора многословные спичи беречь от детей,- революции чаще всего начинают с идей, шляпы - стало быть - с фетра. При пожаре души выделяется мало огня, ведь томление духа и чресел - всё это фигня, нечто вроде каприза. Чем однажды увидеть и несколько окаменеть, наблюдай за движеньями женщин в зеркальную медь, по примеру Париса. В каждой бабе Медуза. Прищуришься - чёрт подери! - так же змеи кишат, но не на голове, а внутри, и всё это чревато для мужчин потуплением взглядов. Иные из нас по привычке уже не рискуют поднять своих глаз. Впрочем, так нам и надо. Люди склонны к ошибкам, как склонна к металлу финифть, - человек так устроен, что в принципе мог бы не пить, если б только не жажда; о "бензиновых радугах в лужах" плохие стихи пишут юноши: нам всё ха-ха, да хи-хи, а для них это важно. Возраст хитрая вещь. Как бы это попроще сказать... Отчего-то число 37 больше, чем 25, - и их разность - 12 - составляет то полдень, то полночь, то цифру в лото, то собаку в пижаме, то, вроде бы, лошадь в пальто. Из таких комбинаций комплектуется жизнь. Но любая из заданных тем про таких, как мы с вами, допустим, не более чем черновые наброски. Вдоль по Стиксу гуляет Харон и монеты во рту шевелит языком. А у чёлна на правом борту - трафарет слова BRODSKI.
(из серии "Небольшие трагедии") We all come out to Montreux On the Lake Geneva shoreline ( I. Gillan / R. Glover ) 1. Прости меня, четвёртый эскадрон, Я не нарочно сделал тебе больно! "О, поле, поле, кто тебя..." ...Пардон, В ту ночь не фигурировало поле: Ступая как по лезвию ножа, Я шёл по плохо выбритому лугу, Нетвёрдо в поле зрения держа Свою вперёд протянутую руку; Глаза б мои не видели её, Когда бы ночь была еще темнее, А голубое нижнее бельё, Надетое на мне, ещё грязнее. И хромовый бушлат, и галифе К чертям сгорели вместе с самолётом, А чёрный шлемофон на голове Всё время истекал холодным потом, И ветер дул навстречу, как на зло, И ослеплял моими же слезами. (Небось, отсюда за версту несло Финальной сценой в некой мелодраме: Красиво обгорелый персонаж Идёт по очень длинному экрану - Такой несчастный, что противно аж. И кажется, он слышит фонограмму, И даже титры чувствует спиной...) Но тут из глубины незримых пастбищ Возникла барельефно предо мной Тачанка, опрокинутая навзничь. Признаться, я давно не ощущал Такого напряжения сетчатки, Преобразуя зрительный сигнал От навзничь опрокинутой тачанки,- Явленья, заурядного вполне При солнечном,и даже лунном свете. Всем вам известно, так же, как и мне: Предметы тотемические эти (Конечно, если библия не врёт) Издревле мастерили ростовчане, На них же прямо ехали на фронт, И грамоте по ним же обучали. Теперь услышать твой немой рассказ Пора и мне, чудесная повозка, Хотя, похоже, ты на этот раз Сошла с холста Иеронима Босха, Твоя поверхность, прямо как мечеть, Покрыта непонятными графити,- Я их хочу поближе рассмотреть. А кто не хочет - ладно, как хотите. * * * На облучке, где сам комдив Чапай Латынью начертал: "Smoke on the water!"*, Кириллицей: "Энд Люси ин зе скай!"** Добавить угораздило кого-то; И как тому логический итог Из темноты белела диатриба: На пулемёт, имеющий щиток Почти виолончельного изгиба, - Помимо очевидного: "Максим" - Добавить вознамерилось кому-то По трафарету: "МИГ-21" И по-приколу: "Тут была Анюта",- Без лишних слов и ложного стыда. Что тут ответишь? Право, не писать же, Что не было меня здесь никогда, И, чтоб я сдох, могло б не быть и дальше! Нет, мне придётся, губы закусив,- Не до крови, но так, чтоб было больно,- Вживаться в этот жалкий детектив, Достойный креативов Конан-Дойла: Неважно кто - мой друг, или мой враг Подобными вещами застит очи, Но я на огонек спущусь в овраг, Хотите вы того, или не очень; Туда, туда, где из глубин земли Клубится нечто вроде преисподней, Туда, куда нас черти завели, Я и сойду, как есть, в одном исподнем, Без шапки-невидимки, без ружья, Поскольку я не толкиновский хоббит (В отличие, читатель, от тебя, Я начал понимать, что происходит). 2. И вот, когда из слёз, из темноты, Из неуверенности в следующем шаге Раздался часовой: "Пелевин, ты?...", - И эхо тытыдыкнуло в овраге, Предвосхищая первый майский гром,- Так вот тогда я, поборов усталость, Шагнул вперёд. Четвёртый эскадрон,- Вернее, то, что от него осталось,- Застыло тёмной массой у костра, Стараясь жертву подманить поближе. (Ну кто бы мог мечтать ещё вчера О том, что днесь его убьют свои же!) Какой такой Пелевин? - кто бы знал... Питая слабость к театральным сценам, Я что есть силы брови приподнял, Непроизвольно скрипнув лётным шлемом; И тон беседы тонко переняв, Не нарушая тишины словами, Встал командир, весь в кожанных ремнях, Мерцая боевыми орденами. Волнение передалось костру, И тут же искры - даром, что бесхвосты,- Взлетели и погасли на лету, Утрируя тропические звёзды. А я утрировал рояль в кустах, Насчёт себя уже не обольщаясь, Едва прочтя на сомкнутых устах Слова: "Усталость", "Месть" и "Беспощадность"; И, сопоставив пункты "бэ" и "цэ", Сообразил, как в скверном водевиле, Что в третьем умозрительном лице Здесь обо мне недавно говорили. По-поговорке - прямо на ловца И зверь бежит. Да вот какая жалость: De facto форма третьего лица С моим лицом никак не сопрягалась. Оно понятно, если на тебе - Ни лычки, ни погона, ни медали! О, как я благодарен был судьбе Что здесь меня... Короче, не узнали. 3. Случилось это много лет назад. Точнее говоря, сегодня утром. Не под землёй, как в части 2, а над. (Возможно, мой рассказ слегка запутан, Зато он исторически правдив.) "Нам нет преград!" - сказала мне Держава, Я уточнил: "Нам нет альтернатив!" - И занял своё место у штурвала. * * * В щитке приборном щёлкало реле, Как мысли в голове у Шерлок-Холмса, А мы по отношению к Земле Условно находились выше Солнца: На горизонте теплился восход, Но плазма раскалённого светила Ещё не согревала нам живот, А просто снизу на него светила. Летел по небу истребитель "ЛаГГ", На землю не отбрасывая тени,- Не потому что он был вурдалак, А потому что в солнечной системе. Ему на то и дали два крыла, Чтоб он орлом парил среди простора, А коль уж падал - так, чтоб не нашла Наш чёрный ящик ни одна пандора. И не найдёт! Так я вам говорю: Сегодня на обломках фюзеляжа Напишут не фамилию мою,- Да что там говорить,- не имя даже... (К примеру, житель города Монтрё*** Себя считает тоже патриотом, Хотя на деле - всё одно враньё. "Отчизна-мать"! Да ладно уж, чего там... По логике вещей всё это вздор. Любому очевидна из нас с вами Двусмысленность в словах: "античный хор"****,- Вот так и здесь: увы,- одно названье. Но если враг достанет нас всерьёз, Как на войне, - какие тут игрушки! "Бомбить иль не бомбить? - встаёт вопрос,- Иль, может быть, мудрей стрельнуть из пушки?" Проблему эту, как я полагал, Легко решает пара-тройка "Илов".) * * * Уж утренние тени по лугам Тянулись, будто век мафусаилов, И маленькие пухлые стога Мелькали на полях, как нотабене, И озера помятая фольга Дрожала при малейшем дуновеньи; И ветер, довершая пастораль, Причесывал берёзовую рощу. Короче, там внизу, был сущий рай - Приятный, судя по всему, на ощупь. Когда мой самолёт вошёл в пике С томящим душу характерным стоном, Я знать не знал, что точка вдалеке Была кавалеристским эскадроном; Казалось, догадаться уж пора б,- Но пропорционально ускоренью Природа изменила свой масштаб И растеклась по стёклам акварелью. От этого кружилась голова, И мысли хороводились друг с другом, Пока отдельно взятые слова Не стали цветом, запахом и звуком; Пока из этих расчленённых слов Не начали рождаться персонажи И миражи швейцарских городов, Похожие на римские пейзажи. И первым появился Герострат,- Как только Предводитель вместе с хором Прочёл: "Содом, Помпея, Сталинград (И, кажется, ещё какой-то город)...",- И ангел выдул полную трубу Надземных гулов и подземных стонов, И Плиний заворочался в гробу, И статуи осыпались с фронтонов; И воробьи скрывали свой испуг В ветвях пирамидальных кипарисов, И междометья с пересохших губ Срывались, как пожарные с карнизов. Потом из окружающей среды Исчез Монтрё, и вслед за ним - Женева. Остался только дым поверх воды, И пламя, опаляющее небо. 4. Взошла луна, и люди у огня, Сопоставляя следствие с причиной, По-новому взглянули на меня, И в воздухе запахло мертвечиной, Когда во мне увидели они Часть силы, что на бреющем полёте Летает в паре метров от земли, Но состоит из крови и из плоти. Вот что они увидели во мне - И вывели логически отсюда, Что Бог - в неопалимой купине, А я собою не являю чуда; И не успел я досчитать до ста, Как умерла последняя надежда. Зато всё встало на свои места, А это было правильно, конечно. (Заметили задолго до меня Жан Жак Руссо и Августин Аврелий: Не надо путать тайны бытия С рефлексиями Вечности на Время; Но раз уж ворошиловский стрелок В тебя упёрся оружейным дулом, Ему не нужен никакой предлог, Ему вообще не нужно больше думать.) До сей поры я был неуязвим Для смертного. Но этот звук, с которым Простой кавалеристский карабин Нервозно передёрнуло затвором, И красное горячее пятно, Растущее на голубой фланели, Меня добили. Вот ведь как оно. Хотели вы того, иль не хотели, Организуя свой конгломерат. Увы!Мне исповедываться не в чем - Ни перед тем, как стану умирать, Ни перед Тем, Кто богочеловечен; Мне чуждо чувство собственной вины, Все эти игры в саморазрушенье. И в свете упомянутой луны Я принял компромиссное решенье: Позвольте рассказать вам, господа,- Прошу простить, что лёжа, а не стоя,- Про ангелов с глазами изо льда, Про длинный коридор, и всё такое. Про самолёт с малиновым винтом И борозду в четвёртом эскадроне Я расскажу когда-нибудь потом. Сейчас меня мутит от вида крови. ------------------------- * - "Дым на воде", название песни группы Deep Purple, самой известной композиции в истории рок-музыки. ** - "И Люся в небесах", из названия популярной песни группы The Beatles. *** Монтрё - курорт в Швейцарии, на Женевском озере (см. эпиграф). **** Античный хор - в античной трагедии хор обычно исполнял речетативные куплеты. ©
Александр Ахавьев
HTML-верстка - программой Text2HTML