А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелет взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную Землю,
И, представ перед ликом Бога,
С простыми и мудрыми словами
Ждать спокойно Его суда.
Николай Гумилев
Этюд первый
Тени на песке
Песок был ослепительно белым. Не просто белым - словно светящимся под белым же светом Татуина-А. Гонимый горячим ветром, песчаный вихрь приближался
- неторопливо, словно в замедленном кино, даже сквозь затемненные стекла гостиничных окон обжигая глаза.
Тихо гудели термоэмиссеры. На их обшарпанных боках еще можно было разобрать надпись "Toshiba Emissary - прохлада в любой зной", и особа более чувствительная, несомненно, сочла бы ее издевательством. Привыкнуть к жаре и духоте отеля для не-уроженца Татуина было невозможно.
К добру или нет, Stalker-11b "Аманда" чувствительностью не отличалась.
Вихрь, наконец, достиг здания, и, распадаясь на облака горящей пыли, столь же медленно всасывался энергозаборником гостиницы - с дешевой энергией на Татуине проблем не было.
Близился закат Татуина-А, и Мирополис Независимый досыпал последние часы. Через час с небольшим обжигающе-белое небо потемнеет, давая выжженной пустыне короткую передышку. Оживет немногочисленная фауна. Гигантские крабо-пауки начнут свою охоту, выползая из желудков-нор. Юркие пустынные лангусты вылезут из песка восстановить запас кислорода, поблескивая влажным хитином. Шипастые плоскоголовые вараны высунут наружу многочисленные псевдорыльца, отлавливая редких чешуйчатых мух...
Краткая жизнь пустыни - лишь миг до восхода второй звезды...
Аманда, равнодушно глядя в окно, медленными, привычными движениями втирала защитный крем в бледную, совершенно лишенную загара кожу. Вынужденная нагота ее не смущала.
Если в номере были скрытые камеры, ее занятие никому не показалось странным - никто на Татуине не вышел бы на Божий свет без защиты.
Аккуратно разложенное на широкой кровати оружие и броня тоже не вызвали бы удивления - никто не явился бы в Город Авантюристов, не захватив с собой небольшой арсенал. А усталому путнику разрешили бы к ввозу и нуль-генератор, сумей тот заплатить пошлину. Аманда медленно наносила крем - последние штрихи подготовки к покорению самого демократичного города мира...
xxx
- Приехали, - сказал Раж. В его голосе не было воодушевления - сухая констатация факта.
Громадный краулер медленно развернулся. С него давно были сняты орудийные башни, а генераторы термоэмиссионного поля не выдавали и двадцати процентов мощности. Распаренные солдаты, торопливо натягивая горячие шлемы, высыпали наружу - в бескрайнюю белую пустыню.
- О"кей, ребята, начинаем, - обыденно сказал сержант, переводя старый лучемет в режим станнер-излучения. Двадцать солдат, облаченных в тяжелую броню, покрытую облупившейся коричневатой краской, неровным строем двинулись к маячившему впереди бункеру, на ходу проверяя оружие.
xxx
Крики умирающих, монотонная речь солдат, шипящие выстрелы лучеметов - все казалось неважным и далеким по сравнению с горячей лавой пропитанного песком воздуха, насквозь прожигающей легкие, и последним в жизни отчаянием - ослепляющим, пропитавшим все.
Босые ноги, медленно ступавшие по раскаленному песку, уже не чувствовали боли. Спутавшиеся, пропитанные серой пылью волосы девушки разметались по некогда казавшемуся красивым лицу.
Солдат, небрежно бросивший ее на песок, медленно поднял инъекционный пистолет...
Боли не было. Было тепло. Не обжигающий жар бесконечной пустыни - нежное тепло материнских рук, покой, и - блаженная тишина.
- Гражданин второго класса Мария Молотова, индивидуальный номер 91-834-640-пси, вы обвиняетесь в хранении, употреблении и распространении незаконных химических препаратов, а также в несанкционированной торговле телом и сопротивлении при задержании, кои действия повлекли за собой ущерб экономике Демократической Республики Татуин. Для вашего сведения сообщаю, что все химические соединения ретро-воздействия, включая хрониум-Б, являются запрещенными, а срок вашей торговой лицензии истек более восьми месяцев назад.
Голос был беспристрастен. Голос обвинял.
- Признаете ли вы свою вину?
Да. Она виновата. Она должна ответить. Она предала Республику. Родину. Свое отечество... страну, давшую ей все...
Ответить... Следовало ответить. Признаться. Немедленно признаться, рассказать обо всем этим пристальным, жестоким, таким внимательным глазам...
Что-то мешало. Что-то было не так.
- Экс-гражданин Елизавета Пакова, индивидуальный номер 91-870-412-тау, вы обвиняетесь в хранении, употреблении и распространении незаконных химических препаратов, а также в несанкционированной торговле телом и сопротивлении при задержании, кои действия повлекли за собой ущерб экономике Демократической Республики Татуин. Для вашего сведения сообщаю, что все химические соединения ретро-воздействия, включая хрониум-Б, являются запрещенными. Также, не являясь гражданином Республики, вы не имеете права заниматься торговлей, находясь на ее территории.
Нет. Это не ей. Сосредоточиться...
- Признаете ли вы свою вину?
- Да...
Сухой выстрел. Крик.
И - шипение кровавых брызг на раскаленной броне.
Лизка!
- Мария Молотова, признаете ли вы свою вину?
Она медленно подняла голову.
Злость и отчаяние, казалось, исчезнувшие навсегда, просыпались, вновь становясь чем-то обыденным, неотъемлемым, словно жар пустыни.
Мир медленно обретал контуры и звуки, наполняясь своей и чужой болью. В лице солдата, готового нажать на спуск, не было и тени сочувствия, понимания - это было усталое лицо человека, выполняющего привычную, скучную, хотя и неприятную работу. Необходимую работу.
В серых мутных глазах девушки на мгновение появился блеск. Потрескавшиеся, выцветшие губы раскрылись, и пересохший рот с трудом выдавил одно слово:
- Нет...
Она успела заметить, как палач растерянно опускает оружие. А потом навалилась тьма...
xxx
Раж медленно опустил лучемет. Сняв горячую стальную перчатку, медленно протер мозолистой рукой открытую часть лица, стараясь очистить ее от запекшейся крови. Древний С-18 не сразу прожигал человеческое тело, и кровавый душ был непременным спутником вышедшего на охоту отряда зачистки.
Раж подавил желание сплюнуть. Он вполне мог позволить себе роль наблюдателя - и спокойно стоять в стороне, пока другие делают грязную работу, если бы не глубокое убеждение - солдаты должны знать, что командир с ними. Всегда. Во всем. Пусть даже это всего лишь отряд зачистки...
Парни - его парни - выводили из бункера последнюю партию, и сержант решил перевести дух. Остались одни девчонки. Оглушенные станнером, они не сопротивлялись.
Станнером... Если бы не то проишествие, можно было бы считать, что день прошел удачно.
Глядя на надвигающуюся стену белой пыли - предвестник песчаной бури, - Раж, насколько мог, спокойно, обдумывал ситуацию.
Торопливо подошедший солдат застал его врасплох.
- Действительный рядовой второй категории Клыков, сэр, - два пальца правой руки юноши прижаты к козырьку в жесте почтения к старшему.
- Докладывайте, рядовой.
- Одна из девчонок отрицает вину, сержант. По предварительному заключению - порог устойчивости превышает уровень "бета".
- Возможность некорректности обвинений?
- Близка к нулю, сэр. Признаки вины налицо, а формулировки Кодекса исключают искаженное понимание.
- Гражданство?
- Вторая категория.
- Везет нам сегодня на вторую категорию... - невесело усмехнулся сержант.
Одними губами солдат улыбнулся - грустно-радостно-понимающе... Дурачок... Таким море по колено... А командир - он вытащит. Иначе и быть не может...
- Как она?
- Без сознания.
- Бери двоих - и в краулер. Будешь ответственным.
- Есть. А может... - солдат неловко замялся.
- Мало проблем?! В краулер! - редко кто слышал, чтобы Старик повышал голос. - И никакой, повторяю - Н И К А К О Й - самодеятельности!
- Есть. Простите, сэр...
Раж махнул рукой. Зря, в общем-то, сорвался. Хороший пацан. Правильный, понимающий. Надо проследить - если выберемся из этого дерьма. Полгода, может, год - первая категория такому обеспечена. А там уж, чем черт не шутит, может, и Регулярная Армия, куда самому ему, увы, путь заказан...
Устало-обреченно вздохнув, сержант включил комлог.
Решение... Его приняла судьба.
xxx
В бункере было темно и - по местным меркам - прохладно. Только что увели последнюю партию этих потных сучек - никак иначе язык не поворачивался их назвать - и стало совсем хорошо.
Младший сержант Джонсон, отстегнув от пояса флягу, глотнул немного горячей, отдававшей ржой воды. Он сидел на шатком железном стуле, всем инструкциям вопреки сняв тяжелый шлем и положив его на столь же шаткий стол.
Настроение было препаршивое.
Надо же, думал он, два года назад, когда старый козел Бенджамен откинул-таки, наконец, свои грязные копыта, он, Джонсон, локти готов был грызть от бессилия из-за того, что новым сержантом назначен не он, а этот списанный из Регулярной Армии прыщ, строящий из себя не то старого вояку, не то добродушно-строгого папашу.
А сейчас... Сейчас он безумно рад, что не он, а этот мудрый человек, почти отец, прошедший огонь и воду, должен принимать решение...
Тишину разорвал сигнал вызова.
Сидящий напротив облаченный в такую же покрытую облупившейся коричневой краской броню парнишка вздрогнул.
Сучонок... Зла не хватает...
Младший сержант поднес к губам комлог.
- Джонсон, подойдите ко мне, - вызывал, конечно, Старик.
- Есть, сэр. Стас, Майкл, зайдите, - он щелкнул тумблером . - Ну что, парень... - Джонсон задумчиво повертел в руках шприц, наполненый белой жидкостью, затем посмотрел на безвольно лежащую на койке женщину - по лицу ее вязкими струйками стекала слюна, обнаженная, уже схваченная первой синевой грудь бурно вздымалась. Она была обречена: нервные цепочки медленно, но неотвратимо умирали. Такая доза из станнера - она и слона свалит с ног. Он недобро усмехнулся:
- Похоже, решилась твоя судьба...
xxx
Ребята завершали работу, тщательно расставляя маяки для экспертов. Сюда они нагрянут весьма скоро - при любом раскладе. Раж выругался - неосознанно, почти рефлекторно.
Взгляд его остановился на неровном темно-сером пятне краулера. Бронированные бока его были изрядно помяты и изъедены песком. И все же, вид старой боевой машины, успокаивал, внушал уверенность, словно дом, в который знаешь, что можно вернуться. Всегда.
Только вот не закончилось ли оно - это всегда?
Слишком много срывов за этот сезон. А сегодня - сначала этот придурок всаживает девице смертельную дозу при задержании, вторая девица - имунна к "наркотикам правды"... Один случай на десять тысяч! Ну почему, почему С ЕГО ОТРЯДОМ?!
Если отряд расформируют - гражданства - даже временного - не получит никто. А они, в отличие от этих девиц, даже не смогут служить подстилками для нариков... Черт, их даже не возьмут в хрониумные шахты! А возьмут - свои же "новые товарищи" устроят несчастный случай, который даже расследовать толком никто не станет - отряд зачистки!
- Докладывай, Ник, - Старик казался как никогда стариком. Джонсон непроизвольно сглотнул.
- Кандидат в действительные рядовые Дари находится в бункере под конвем в ожидании дальнейших приказаний...
- Теперь уже бывший кандидат, Ник... - Старик по-доброму усмехнулся. Пояснил:
- У одной из шлюх иммунитет. Придется везти с собой.
- Понимаю.
- Доверяешь своим людям, Ник? - через затемненный щиток шлема это было практически невозможно, но у Джонсона создалось впечатление, что Старик внимательно взглянул ему в глаза.
- Полностью, сержант. Разрешите действовать по обстоятельствам?
Раж коротко кивнул. Добавил:
- Буря приближается... Берите людей, сколько вам нужно... Остальных - в краулер.
- Я все сделаю, сержант.
xxx
Джонсон вошел в бункер, плотно прикрыв за собой тяжелую дверь. Майкл и Стас выполнили приказ буквально, содрав, секция за секцией, с неудавшегося кандидата в рядовые броню и заломив ему руки за спину.
- Отпустите его, - поморщился Джонсон, устало опустившись на облюбованный стул. Жестом указал на соседний - Дари опустили туда.
Лишенный брони, тот казался совсем ребенком. Выцветшие растрепанные волосы и красное от жары лицо лишь подчеркивали неуместную мягкость черт.
Тем хуже, детям не место на войне.
- Что ж ты натворил, парень... - младший сержант действительно был опечален. К черту эмоции... На войне как на войне.
- Ты хоть понимаешь, что натворил? Кодекс, параграф первый, цитируй... - сухо бросил он.
- Жизнь, здоровье и свободная воля любого гражданина Демократической Республики Татуин священна, - парень спотыкался, но читал ровно. Ничего гаденыш не понимал... - Они могут быть отобраны в соответствии с требованиями настоящего Кодекса лишь в исключительном случае совершения гражданином непровомерных поступков, повлекших за собой ущерб Республике, и, следовательно, прочим ее гражданам...
- Дальше...
- Единственным критерием вины гражданина, согласно Тезисам о Свободе, может являться его собственное признание под воздействием химических средств, означенных настоящим Кодексом...
- Достаточно. Напомни-ка, что там у нас полагается за убийство гражданина Демократической Республики Татуин...
- Единственной возможной платой за нарушение основных прав гражданина Республики - парень всхлипнул - является немедленная смертная казнь... для приведения в исполнение которой создаются отряды зачистки...
- То есть мы. И что же ты предлагаешь нам с тобой сделать? - поинтересовался Джонсон.
- Она набросилась на меня... Она была... под кайфом... Я был...
- Ты должен был парализовать ее, а не превращать ее нервные клетки в кисель, Кандидат! Ты, закованный в броню, бесстрашный воин Республики, испугался голой шлюхи с кухонным ножом! - в голосе старого палача звучало презрение.
- Но младший сержант... Ее все равно расстреляли бы через несколько часов... - прошептал Дари.
- Идиот, тогда на комлоге осталась бы запись с признанием ее вины! Я все понимаю, солдат... - Джонсон заговорил неожиданно мягко. - Каждый из нас срывался... а ей самое место покоиться в пустыне... Но факт остается фактом - гражданин убит, а его вина формально не может быть доказана.
Он устало потер лоб. Сегодня ему не пришлось участвовать в казни, и лицо его не было забрызгано кровью. Слабое утешение... Наверстаем...
- Что ж... Тебе повезло... - медленно прговорил он. - Старик решил дать тебе шанс... Мы тебя вытащим... Как - наша забота. Только вот... - Джонсон тщательно подбирал слова. - мы ведь все совершаем преступление - из-за тебя...
Слова капали, как вода, готовая расколоть уже поддавшийся камень.
- Мы должны знать - с нами ты... или же против нас... Понимаешь?
Дари ошеломленно кивнул. Лицо преображалось - словно ему, казалось, уже утонувшему, вдруг бросили спасательный круг... В отличие от Джонсона, он не понимал, что превышение самообороны попадает вовсе не под статью о нарушении основных прав. Оно будет квалифицировано как проступок всего отряда - в котором не должно возникать проблем.
Или же - неофициально - они должны решать их сами. Как хотят.
Отрядов зачистки и так излишек - кому охота зарабатывать гражданство на хрониумных шахтах?
- Уколись, кандидат... - Джонсон протянул ему наполненый белой жидкостью шприц, - мы все через это прошли...
Дрожащими руками Дари нерешительно принял неожиданный подарок.
Через несколько минут у парня начнется синдром эроса - неотъемлемая часть ретро-воздействия. А эта сучка... она все же пока жива...
Он не выдержит. Никто бы не выдержал.
Джонсон равнодушно глядел на исказившееся судорогой лицо парня.
xxx
В вестибюле курить запрещалось - из-за изменения состава воздуха нагрузка на термоэмиссеры резко возрастала. Но сидеть в дорогом эластичном кресле, находящемся в режиме релаксации, пуская колечки дыма, было так приятно, что Алексей решил чихать на правила. В конце концов, звание младшего командующего позволяло не обращать внимания на недовольную рожу какого-то там портье.
Неписаный закон Мирополиса гласил: "Если вы не при деньгах и не командующий - младший командующий всегда прав." Наглеть, конечно же, не стоило. Во всем нужна мера - тоже принцип Мирополиса.
Мирополис нравился Алексею. К пустыне он привык с детства, к деньгам и свободе - здесь. Город умело пользовался своим статусом единственной связующей нити с внешним миром, собрав в своих стенах элиту общества - работорговцев, контрабандистов, убийц...
Алексей взглянул на женщину, тяжелой походкой прибзизившуюся к стойке портье.
- Ключ, пожалуйста. - прямые пепельные волосы женщины больше всего напоминали парик. Пепел... Чему гореть в пустыне?
- А, мисс Джейн Доу, - расцвел портье, принимая архаичной формы ключ, снабженный, однако, восемью идентификационными полосками и личностным идентификатором. Видимо, получил вчера неплохие чаевые. Или же, одетая в легкую серую броню, при миниатюрном молекулярном деструкторе в силовой кобуре на предплечье (Боже, откуда только в нашем захолустье это сверхзакрытое оружие злитных соединений Федерации?!) и комплекте "хрустальных гранат" на поясе Аманда производила впечатление серьезной клиентки. - Уже съезжаете от нас?
Портье говорил на Стандарте, но безумный акцент выдавал в нем уроженца Новой Америки. Он был худощав и он был лыс.
- Как можно, Джордж... - медленно проговорила Аманда. Уголки ее губ слегка дрогнули в сухой, словно воздух пустыни, и такой же безжизненной улыбке. Наверно, заметь он эту улыбку, Алексей и не подумал бы вставать с кресла. - Хочу снять номер на неограниченный срок.
- Приготовьте карточку, мэм, - портье вновь широко улыбнулся. Зрелище было ужасным.
Аманда протянула золотую карточку Мегабанка, держа указательный палец на чувствительном участке.
- О"кей, с Вашего счета будет ежедневно сниматься по 50 кредитов. Номер Ваш, пока Вы не перекроете доступ к счету, - проворковал портье, касаясь карточки лазерным датчиком. - Могу я Вам чем-нибудь помочь, мэм? Оружие, наркотики, развлечения?
- Информация, - Аманда положила на стойку пару сотенных кредиток, накрыв их наполовину рукой.
- Простите?
- Информация, - она перегнулась через стойку, вдохнув аромат гнилых зубов. Ласково проговорила:
- Вы ведь поняли меня, Джорж?
- Ничем не могу помочь, мэм. Извините, - портье отвел взгляд, торопливо повернувшись к терминалу. Черт, каждый второй клиент считает, что легко может плевать на вековой жизненный уклад, стоит обзавестись кошельком потуже.
- Если Вам нужен хрониум, рекомендую действовать в официальном порядке, мэм...
Аманда повернулась, натолкнувшись на насмешливый взгляд карих глаз. Правильное, волевое лицо молодого атлета когда-то пришлось бы ей по вкусу. Сейчас перед ней стоял лишь потенциальный источник информации. Или проблем.
- Зайдите в бар Маньяна. Сегодня там подают их фирменное блюдо - зародыш крабо-паука, запеченный в собственной плаценте, - неслышно подошедший Алексей легко перехватил банкноты. - Вы знаете, нигде, кроме Маньяна, их совершенно не умеют готовить... - Алексей дружелюбно кивнул портье, мягко увлекая Аманду к выходу.
Крохотный белый шар Татуина-Б был уже в зените. Алексей вздрогнул - после обязательного "ночного" дежурства под светом Татуина-А, когда даже индивидуальные эмиссеры класса "экстра" не спасают от тепловых ударов, время словно начинало идти быстрее.
- Главное, - пояснял он, вежливо пропуская Аманду вперед, - чтобы зародыш как следует пропекся. Сами понимаете, неприятно обнаружить у себя в тарелке комья кисловатой зеленой слизи, - Алексея слегка передернуло. - В то же время, что очень важно, хитин ни в коем случае не должен быть прожарен, иначе пропадает неповторимый, придающий блюду остроту запах...
Алексей сделал паузу, с неожиданным удовольствием отмечая реакцию собеседницы. Аманда оставалась бесстрастной.
- Знаете, - задумчиво проговорил он, - околачивается там один старик - настоящий гурман. Между прочем, по слухам, может позволить себе любой ресторан, но предпочитает питаться у Маньяна... Забавный старикашка... Обожает рассказывать всякие истории, но еще больше обожает деньги... Хотя, кто же в Мирополисе их не любит... Или мне следовало сказать, во Вселенной?..
Аманда послушно улыбнулась.
- Старик Бен... так, кажется... - бодро продолжал страж порядка. - Можете сказать, что вас послал Большой Парень...
Алексей усмехнулся каким-то своим мыслям.
- Вы должны ему понравиться, - добавил он.
- Значит, Большой Парень... - протянула "железная леди". На этот раз ее специфическая улыбка на мгновение ввела Алексея в ступор. - Может, проводишь девушку? Ужин оплачу...
- Для вас будет лучше, если вы пойдете одна, - быстро ответил он. - Бар Маньяна за углом - не пропустите.
Младший командующий развернулся и торопливо зашагал прочь.
xxx
Аманда еще раз оглядела город, не озаботившись придать лицу сколь-нибудь заинтересованное выражение.
Черные многогранные башни, опутанные трубами энергозаборников и инкрустированные зеркальными стеклами биоамальгамы, сияющими серебром в огненно-белом свете, построенные из расчета на максимальный забор энергии, соседствовали с убогими бункерами, питающимися от внешних источников, - таких было множество.
Посреди города гордо возвышался громадный восьмиугольник Центрального Энергозаборника - энергетического сердца города, окруженный розовыми куполами штаб-квартиры Охраны Периметра.
По местным понятиям был полдень, и в городе царило оживление. То тут, то там сновали прохожие, одетые в броню или выцветшие защитные балохоны и увешанные самым разнообразным оружием - от древнего лучевого до самых экзотических новинок, с коими даже Аманде встречаться еще не приходилось. Огромные, увешанные оружием бронированные транспортеры, гремя гусеницами и поднимая тучи горячей белой пыли, лениво тащились по широким улицам, сопровождаемые разношерстными охранниками.
Редкие приезжие устало ругались, вытирая покрытые серым от пыли потом лица - далеко не всем по карману был комплекс быстрой акклиматизации, предлагаемый туристам, да и он не спасал от сжигающей жары.
Тут и там совершались сопровождаемые спорами сделки, изредка слышалась пальба и шипение лучеметов - когда споры находили решение.
Иногда в толпе мелькали фигуры, одетые в тяжелую красного цвета броню Охраны со знаками патрульного. Впрочем, на них не обращали внимания - делом Охраны Периметра была, не считая контроль соблюдения Основных Мораториев, лишь безопасность Города.
Аманда равнодушно прошла вниз по улице - ее не интересовали чужие трагедии.
Никого не заинтересовала белесая муха размером с земного воробья, безумно лавировавшая между потоками горячего воздуха. Наконец, не выдержав, она ткнулась в серебристую поверхность гостиничного окна. Со скрипом треснул хитин. Вывалившиеся наружу зеленовато-оранжевые внутренности твари начали медленно растекаться по стеклу, постепенно сливаясь с ненасытной биоамальгамой.
Так и Мирополис - меняет тебя, неотвратимо, порой незаметно, хочешь этого или нет...
xxx
Раж включил комлог.
- Младший сержант Джонсон, сэр.
- Докладывайте.
- Кандидат в рядовые Дари, индивидуальный номер 49-324-901-альфа признался в употреблении незаконных психотропных средств, а также в изнасиловании и убийстве гражданина второй категории Эльзы Брехт, индивидуальный номер 91-400-350-пси. Казнь произведена в соответствии с требованиями Кодекса.
- Запись казни? - уголки губ сержанта опустились, но голос оставался бесстрастным.
- Присутствует, сержант.
- Устанавливайте маяк и возвращайтесь.
- Сержант, неподалеку обнаражено логово крабо-пауков. Могут добраться до трупов. Прикажете уничтожить?
- Буря близко... Устанавливайте маяк и возвращайтесь. - Есть, сэр.
Когда краулер уже тронулся, в один из немногих моментов просветления, Мария, собрав все силы, спросила:
- Куда вы меня везете?
Покрытая засохшей кровью коричневая фигура с нашивками сержанта произнесла:
- К месту дислокации отряда. В Тодос-административный...
Тодос... Мария закрыла глаза...