http://kvadratov.narod.ru Вечерний Гондольер 
commons@mailru.com
 
 
 
 
 
 
 
КВАДРАТОВ 
 
СУМЕРКИ
 
Перекресток
 
В особый час, в особом месте
Угрюмый церемониймейстер
Бредет в известке и тоске,
Рисует крестик на песке -
 
И на условном перекрестке
Кипит в таинственном наперстке
Густой растительный настой.
Меня здесь нет. И ты не стой.
 
 
Сумерки
 
Отгудело, отгуляло,
Засыпает Божий мир,
В миске спит бульдожий сыр,
Спит бульдог под одеялом,
 
Спит за синею гардиной 
Деревянный лилипут,
Он не ведает минут,
Он обернут паутиной.
 
Я - линейки не касаюсь.
Все расчерчено давно.
Я весь день глядел в окно.
Я - здоров. Я улыбаюсь.
 
 
Какой-то перевод
 
Рыжая фея фиалок из Фроллика
Как-то придумала карлика-кролика,
Серого котика с тягой к наркотикам, 
Враз от которых слабеют животики,
Злую собачку, что кушает тролликов
По четвергам. И меня, алкоголика.
Нам хорошо здесь, в бутылке от клея.
 
Мы тебя любим, рыжая фея.
 
 
День
 
С утра ползти на зов знакомый,
Из мягкой комы, мимо дома;
Лежать в безжалостной смоле,
Затем катиться по земле
Липучей карамелькой с вишней;
Не умирать, остаться лишним,
Быть не таким и не при чем,
Дрожать оранжевым лучом,
Пока хрустальный световод
Тебя коварно проведет
Сквозь пищевод левиафана;
Лениться, притворяться пьяным .
Опять валяться на боку;
Успеть к четвертому звонку
Помочь прекрасной эфиопке
Кропить в серебряной коробке
Настоем ягод и цветков
Дюймовок, гномов, колобков.
 
 
А.Е. 
 
Не подходи к своим цветам:
Дюймовочка-маньячка там
В бутоны прячет по ночам
В угоду им, на пользу нам
 
Тычинки, пестики, нектар,
Орехи, медный самовар,
Конфеты, патоку и мед,
Уютный дом (когда войдет)
 
Пачулей, лилий аромат,
Ваниль, шанель и шоколад,
Чередованье милых сцен,
Густой травы приятный плен,
 
Котят, цыплят, моржей, ежей,
Под покровительством мужей
Слепую верность добрых жен,
Седьмую заповедь, бонтон,
 
Детей приличный кругозор, 
Отцов достойные примеры.
 
А ей милее беломор 
И запах серы.
 
 
Прохожий (Верочке) 
 
Я последний осенний прохожий, а тут
Только желтые листья по лужам плывут.
Эти лужи - без дна, этот город - китай,
Ты последние сводки ночные читай -
 
Им положено быть где-то в области сердца.
 
Не разгадывай ночь - не читая, уйду.
Утром листья-галеры замерзнут во льду,
И гребцы на галерах, конечно, умрут -
Так всегда умирают рабы поутру,
 
Если некуда плыть, если некуда деться.
 
 
Зима
 
Опять в Евразии зима
Стоит в заснеженных вагонах,
Лежит на ближних полигонах
Бездымным порохом; дома
 
Палит наряженный народ,
Ликуя, пляшет на штандартах,
И циркулем на мутных картах
К полям приколот Новый год . 
 
Ему укрыться не дадут,
Сойдутся для бесед и танцев.
На ёлке первым из повстанцев
Повиснет злобный лилипут.
 
 
Сосед
 
Глядите: ваш медлительный сосед
Карандашом зачеркивает лето;
Он снеговик и не скрывает это,
Он бредит медью ледяных конфет,
Водою аскорбинового чая,
Нечаянно пролитого на вас.
И дедушка, злодея обличая,
Скорбя, играет растаманский джаз.
 
 
Новый год
 
Хвалили Лиду,
А вышло все наоборот.
И сквозь обиду
Опять приходит Новый год.
 
Кораблик тесен,
И вместо круга - полоса.
И вместо песен
Глядеть в пустые небеса,
 
Вдевать в иголки
Презрения стальную нить
И возле елки
Жестоких пупсиков казнить.
 
 
Ленинград
 
Я запомнил по рассказам:
Здесь, оставленная мной
Под шершавой мостовой,
Спит душа болотным газом;
 
Спят чужие селезенки
И увечная весна.
Я сегодня мал и слаб, 
Как мизинец стриптизерки,
 
Что предательски ленива,
Да и мне сегодня лень -
Я подглядывал весь день,
Как летает над заливом
 
Без ветрила и без крыльев,
Преподобен, сед и свят,
Сторожа безумный град,
Ангел острова - Васильев -
 
Психотропною ракетой,
Непохожей на свечу.
Скоро следом полечу,
Скоро тоже буду где-то.
 
 
Erotique
 
Лежать, отравленным жарою, 
И в полусне бросать порою 
 
Прощальный взгляд за жалюзи, 
Зевая, вспомнить про Зизи, 
 
Ее резиновых друзей  
И пластилиновый музей 
 
С коллекцией непостоянной 
На полочке в углу над ванной, 
 
Где я, веселый мономан, 
Прижал оранжевый биплан, 
 
Татуированный в полете 
Как раз над тем, что вы зовете 
 
Порой кукушкиным гнездом - 
Но это сад, эдем и дом. 
 
 
Шар
 
Ма шер, ты помнишь, как вчера
Механик в шоколадном шаре
Ночные клавиши нашарил -
Пришла печальная пора:
 
Безумных цезарей вели
В ряду по четверо, по трое;
Шурша фольгою золотою,
Они бежали от земли,
 
Летели в марлевые сны,
Но их туда не отпускали;
И лишь прекрасная в печали,
Богиня, свесившись с луны,
 
Желала их - простой каприз.
Она совсем не понимала,
Куда вели, какого фалла,
Бросала землянику вниз.
 
Но землянику я не ем,
А ты нежна и хороша и 
Летала в шоколадном шаре.
Но не рассказывай. Зачем?
 
 
Под землей 
 
Звенит подземная пружина -
Иди, смотри.
Снаружи, может, все зажило,
А изнутри -
Я сам судья и провожатый
На поезда,
И ожидающий расплаты;
И в час, когда
Летят вагоны в незнакомый
Подземный лес,
Выходят каменные гномы
Наперерез.
 
 
Змея (И.А.) 
 
Ты - не ты, и я - не я:
Проглотить себя змея
Не сумела, не успела,
Почему . не наше дело:
 
Недоморок, полуявь,
Ты сюда еще добавь
То, что было неспроста,
Перепутаны места,
 
Сожжены чужие дни,
Мы, конечно, не одни,
Нам опять идти домой
Ни к тебе и не со мной.
 
 
Душа
 
Я любитель картофелин, гад и левша
Из пластилина.
К моему пластилину прилипла душа - 
Плюшевая фелина.
 
А быть может, душа и не кошка совсем,
А нефритовый кролик.
Этот кролик не любит того, что я ем -
Скрепками колет.
 
Хочет на волю.
 
 
Кот
 
Долги раздать, проститься с ними,
Сменить район, эпоху, имя,
Порвать связующую нить,
Соседям сверху подарить
Четыре пары хромосом -
Меланхолическим котом,
В конечном счете, обернуться
Вблизи неведомого блюдца
И с продолжением - потом.
 
 
Василию Уринсону
 
Другие феи, ангелы не те: 
натерты крылья, приоткрыты пасти.
Скрипит по мрамору коричневый фломастер,
четвертый снизу иероглиф на плите -
наверно, я. Свершилось, и теперь
мне в мае означать Ich liebe по-китайски.
Но поздно - старый сторож собирает маски.
Зебул устал. Судьба стучится в дверь.
 
 
Небо 
 
Золотая лестница - 
Небесная печаль. 
Мне б давно повеситься, 
Да собаку жаль. 
 
 
Сыктывкар (И.А.) 
 
В Сыктывкаре полуденный снег -
Он не белый, не черный, а серый;
Серый снег . это чья-то химера,
Он засыплет любой оберег.
 
В Сыктывкаре полуденный снег -
Это в тучах небесный Некрасов -
Потрошитель перин и матрасов -
Замышляет безумный побег.
 
Мы с тобой убежим в январе,
Мы сдадимся ему в Сыктывкаре -
Снег к полудню бывает в ударе -
Нам успеть умереть на заре.
 
 
делирий 
 
пикируя на плоскости полян,
как падавший когда-то снег из ваты,
из комнаты, где псы и психопаты,
из греков, из сарматов, из древлян,
из траченных латынью серых снов,
из старых слов в разбитых окнах гугля -
не найденых - обходчик нездоров; 
возьми в полет эфира, серы, угля,
любви из боли, сердце из свинца.
 
живущие от третьего лица
по клёкоту ликующих валькирий
начнут пеленговать его делирий -
они спешат смешного беглеца
запаковать в небесный целлофан.
 
но поздно - он просвечен, но не пьян,
он вырвется из горней процедурной,
обломками ревущего сатурна
осыплется на золото полян.