Давид Паташинский
Побег
1. Лукаш тащился по этому неестественному желобу, ветви над ним почти не останавливали солнце. Спустя три часа он совершенно взмок, но временами ударяющий холодный ветер не позволял ему скинуть рубаху. Здоровье стало для него в который раз не понятием, а сущностью всего, что мы называем просто - жизнь. В который раз он совершал побег. Тюрьма Муонг оказалась едва не убийственной. Особенно хорош был надзиратель папаша-Эзра. Этот Эзра предпочитал легкую титановую цепь и два бамбуковых прута, из которых, разумеется, с помощью временных театралов, он извлекал достойное великой пьесы, хотя запись производилась лишь на влажный бугристый бетон карцера. 2. Лукаш превосходно чувствовал свое время, что всегда помогало ему. Сейчас он понимал, что из четырех с небольшим часов, которые он выигрывает у преследователей, у него едва ли осталось два. Поэтому он шел, не останавливаясь, только отмечал, что желоб как бы поднимается, хотя, он это знал, местность была плоской, поэтому предполагал, что наступает усталость. Позади, вдалеке, прозвучали собачьи взвизги, что означало спешку разгоряченных охотников. Лукаш ускорил шаг, но едва он это сделал, как понял, почувствовал самым нутром, что он не один. Тогда бывший узник, а теперь свободный беглец Лукаш Иньский, потянулся за самодельным ножом в карман. 3. - Не надо этого делать, - произнесло отчетливо, - - ты никак не можешь атаковать меня, потому что с тобой общается нематериальное. Я - дух давно ушедшего из этого мира, дух некогда могучего воина, чьи пальцы быстрее, чем сабли, ноги необыкновенны, это ноги бегателя по желобу, значит ты не сможешь уйти от меня. Не хватит скорости. - Первым делом Лукаш решил, что от жары у него нарушилась функция головы, поэтому он, не раздумывая, перебросил наверх рубаху, продолжая быстро идти. Он решил не отвечать, переждать немного, чтобы бред кончился. - Однако, несносный Лукаш Иньский, - произнесло вторично, - - ты хочешь тягаться со мной - не выйдет. Смотри, как я поступаю с непокорными! - И немедленно камень под ногами беглеца стал как-то уходить, как эти железные бочки, что нелепо везде, в качестве для детей. - Теперь ты понимаешь, упрямец-беглец, что не уйти от духа, некогда могучему принадлежавшего воину? - (в таком размере произносило, что напрочь выворачивает фразу). - А что ты предлагаешь мне делать? - Вырвалось у так старавшегося не отвечать Лукаша. - Желанный контакт достигнут, - послышалось ему, - - теперь следи за мной и ты всех обманешь, но сделаешь это не как жалкий беглец, а как достойно великому воину. Остановись. Повернись навстречу своим преследователям. - 4. Лукаш выполнил, ничего другого не оставалось. Он повернулся. Зелено-серая пелена как бы опускалась в сторону погони. - Следи за мной, - произнесло совсем рядом, и Лукаш увидел, как воздух принял форму огромной фигуры, раскинувшей руки, в одной из которых как будто сверкал, а потом он понял - это сверкание было звуками, которые он слышал внутри всего себя. - Следи за мной, Лукаш Иньский, и повторяй слова древнего заклинания Бегателя По Желобу Быстрее Всех: " В противостоянии водопада ломающейся воды. Кровь в камнях оставляет движущиеся следы. Имя мое - стремительный Барагдын. Я растворяюсь, как разогретый дым. Я протекаю сквозь рассохшиеся года. Когда вода уходит в поисках льда. Я остаюсь, сверкая. Имя мне - Горомар. Я - гигантский, кровью живой комар. Поступь моя быстрее, чем колесо в потных ладонях преследователей беглецов. Глаз моих стержни скручиваются в кольцо, когда поверну свое устрашающее лицо и запою песню о тех углах скал, вручающих имя мне - Меломах. Краски мои сливаются, как юла. И обернется любая, что рядом со мной, скала, если кричу ей - я - золотистый гнев, копий владелец. Имя мое - Альмеф. Я - это воздух, живущий себя вовне. Бронзы сигнал, ответствующий войне. " (перевод Лукаша Иньского) 5. Лукаш, как мог, повторил чужеродные звуки и почувствовал, что ноги его стали скользящими, руки приобрели иное свойство движений. Тогда он двинулся вниз по желобу, победил всех преследователей. Их собак отпустил в лес продолжать охоту. Затем он вернулся в тюрьму Муонг, где отыскал того самого надзирателя, которого звали папаша-Эзра. Лукаш долго разговаривал с ним, но Эзру не привлекал в качестве собеседника движущийся воздух, поэтому он молчал. 25.12.1990 Сибирь