Елена Попова

На грани рожденья травы

* * *

Параллельно

линии жизни

лежу.

Утро невзнузданное

скачет

мимо меня.

* * *

Слезы на завтрак.

Пляски в обед.

Дешевый портвейн

на ужин.

* * *

Грустный вечер,

не похожий на весну,

как заключенного глаза,

сверлит мне спину.

* * *

Слова жуют

бумаги чистоту,

чтоб обозначить

факт существованья.

* * *

Нечем спать -

сапоги

на ресницах грез.

* * *

Ночью встает

и тихо ступает,

открыты незряче

глаза.

Лунный свет

щиплет пальцы,

в ладонях

осколки лица.

* * *

Линзы надеть,

смотреть, худеть

в двери проёме,

исчезая

на свету

в пространстве.

* * *

Он – фиолетовый!

Отрезок между

шторами из

глубины окна.

Шагнуть в беременный

проем осталось.

* * *

Наедине с собой

задуматься

о смысле.

Но нет мне

места быть

наедине с собой.

* * *

Звонишь безудержно

в закрытую дверь…

Может быть, нет

никого дома.

* * *

Неухоженной хижиной

остаюсь средь зимы

одна.

* * *

С бегонией сливаюсь.

Убегаю от реальности.

Цвету.

* * *

Кот

сторожащей собакой

спит у порога.

Помесью ночи

С клубничным

вареньем

сыта.

Кот

ловит надежды

спящих.

Сладость подушки.

Плакать нельзя

Потому что однажды

Будет легко.

* * *

Белой кистью

в белом сне

белой краской

я раскрашу

бело-белые цветы.

* * *

Научусь

словам молитвы –

буду читать её

в небо густое,

чтобы достать

до Господа рукой

в холодном мире.

* * *

Прохожего

вспугну неслышно.

Пылающей ладонью

дотянусь издалека -

той самой,

которая недавно

оттаяла копеечку

из лужи.

* * *

Задыхаюсь

в дожде

одиночества.

Босиком,

по лужам зимы, -

к тебе.

* * *

Стану тишиной

между твоими

губами.

* * *

Вздох

твоего сердца

бьется

в моей груди.

* * *

Предвлюбленность,

предувлечение,

предсимпатия.

Почти желание,

почти страсть,

почти мечту

ты разбудил

во мне, уснувшей.

* * *

Мало ли

Много ли…

Счастье -

ловить

звуки

с губ

твоих.

* * *

Когда ты будешь

кормить меня

из рук своих,

я стану нежной

и земной.

Когда ты будешь

петь мне

колыбельную,

я лягу рядом.

* * *

Медовый секс.

Пьяняще

губы

целуют кожу.

Уходите, чужие

звуки

слухи

стоны -

мы лишь вдвоем

в огромном

небе.

* * *

Пластилином

растекаюсь

по постели.

Ночь урчит меж пальцев

негой.

Мрак дыхания в лицо

нежен.

И осталось

полсекунды

до рассвета.

* * *

Грудь – река.

Инь — кожа.

Много ласки.

Губ её

скольжение

по взлетной

полосе

одеяла.

* * *

Танец рук

моих уставших,

чувства поющий,

лови

на стене

взглядом.

* * *

Уши гладить

твои мохнатые –

ньюфаундлендом

сидишь напротив.

* * *

Умная твоя собака

улыбнулась краем уха.

Мне сегодня

не до слова,

мне сегодня

не до звука -

лишь печаль

мне громко снится.

Лишь печаль

и вечер сонный

остаются вместе,

рядом...

Скоро стану я старухой,

Рыжею твоей собакой.

* * *

А я уснула быстро,

я во сне стонала...

Живые локоны

запутались во сне.

* * *

Ночь во сне.

Сон в ночи

снится мне.

Не кричи.

* * *

От той ночи

осталась только

горечь на губах,

и где-то там,

внутри,

желанье жить.

Остался только голос,

что заставит умирать

от отчужденья.

* * *

Закрой скорее дверь,

чтобы я не ушла

и не оступилась

с лезвия ножа.

* * *

Пальцы касаются кожи.

Пальцы касаются лба.

Ну до чего же похожи…

Осталось совсем немного:

поставь запятую и вот…

Громко крича и тоскуя,

небо стремится

мне в рот.

* * *

Мука плеч.

Губ и пальцев

икебана.

Снежный всхлип.

Закинь крючок,

мучь меня –

мне так теплее.

* * *

Вчера она

была одета

в мою одежду.

А завтра

другая

будет

надевать

мою одежду.

Я существую

лишь сейчас!

* * *

Услышав неясные

осколки слов

оправданий чуждых,

пила я слёзы

из пустого стакана

пополам с водой.

* * *

Рвалась интрига…

А чайка кралась

берегом реки,

выискивая

пропитанье.

* * *

Чем ближе -

тем дальше.

Холод.

Сводит зубы.

Не хочешь

моей любви?

Бог с тобой...

* * *

Ножницами

отстригни

меня от себя –

получится.

* * *

Память угасает.

И только ткань подушки

солона на вкус,

когда ее лизнешь

наутро.

* * *

Я одна. Ты один.

Мы сидим в разных

углах маленькой

комнаты.

Ты – своей. Я – своей.

* * *

Смотрим

в одно

окно.

Видим разное.

* * *

Счастье мне –

любить болью.

Горе мне -

харкать душою

на листы.

* * *

Но эти чувства –

сквозь стекло

и ощущенья –

через ткань.

Не кожа к коже,

не дыханье в унисон.

* * *

Я о тебе заботилась,

я дарила тебе свои руки,

но ты от меня ушел.

* * *

Мои руки живые –

они легкие и безумные.

Я видела:

мои ладони горят

бледно-голубым светом.

Они — горячие и любящие,

мои руки живые.

* * *

Знаешь,

настали те времена,

когда я стала спокойной

каменной бабой,

лучами согретой,

укутанной мхом...

Мудрости пламя

закладкою скрыто

в каменной книге -

в моей одинокой

груди.

* * *

Остается ждать,

пока худеют

сочные девушки,

оставшись без

красной икры

на подиуме

жизни.

Остается ждать,

когда

в их каменной груди

появится

живое молоко.

* * *

Флейта –

тоска о любви

наизусть.

* * *

Утренний снег.

Безлюдно вокруг.

Зуб остриём

царапает

воздуха серость.

Ворона крик

и волна

колокольного звона

падают вниз.

Хочется плакать,

и выплакать

душу.

* * *

Бензин – в нос.

Кто-то плачет

рядом.

Ничего не вижу.

Темно.

Скользко.

* * *

Вокзал.

Тусклые лица.

Влаги хватит на всех

с неба.

* * *

Сонный экспресс

везет меня вдаль.

Влечет за собой

очертания дня.

В салоне его

тепло и темно,

там обитают

люди и тени.

Они растворятся, -

уснет, наконец,

сонный экспресс.

* * *

Осколки лиц

пантомимой света

складываются

в витражи.

* * *

Картонные коробки

высотных домов

скапливают

на дне дворов

усталость.

* * *

Столб и дерево

спаяны вместе.

От столба

растут ветви,

а от дерева

бегут провода.

* * *

Ветки голые простерлись

в тучи низкие, в надежде

каплю солнца получить

из прорехи в небосклоне.

* * *

Ворона кричит

о просроченном лете

и больше не будет

молчать.

* * *

Сквозь окно маршрутки

небо серое, а не голубое,

как быть должно.

* * *

Меня преследует бумажка,

которая упала

мимо мусорного бака.

А я боюсь машин

и вздрагиваю на

перекрестках.

Оставьте

меня в покое.

Просто

хочу тишины.

* * *

Живу,

вгрызаясь

в кучу мусора,

как

белый медведь

вгрызается

в снег

для созданья

берлоги.

* * *

Неловко

рвется об ветви

ветер.

Он ловит сонных людей,

он дует им под ресницы,

в пустые до боли

глазницы,

которые оживают

лишь от теплого шума

чайника

в холодном, застылом доме.

* * *

Город вымер.

Даже воздух -

нежилой.

Пульс громок,

как удары

Грома. Здесь,

Жизнь имея,

Обладаешь

Чудом.

* * *

Отживший день

на тыщу лет забыт.

Царит в безлюдности,

с начинкой белою

из снега ночь.

Изгои мертвых крыш

уходят глубже всех.

Сугроб, примятый

их одеждой,

две пары глаз,

опущенные вверх –

лишь сон ребенка

из другого мира.

* * *

Босыми ногами -

по голой земле

без асфальта

и шороха шин...

Теплая почва

Ссыпается в кожу,

Оживляя сухие глаза.

* * *

Выйти из дома

за час до рассвета.

Темное небо

и запах воды.

Птицы проснутся

еще не скоро.

Путь одинокий,

следы тишины.

* * *

Сгусток души

хочет забиться

в рисунок ветвей,

не одетых листвой.

Его так манит

зов рваного,

смелого неба.

* * *

Иду собирать мусор:

осенние ветки да листья.

Достаточно неба

на солнце,

чтоб видеть

опавшие письма.

* * *

Спит надежда,

одеялом укрыта.

Сквозь дебри рук

ей пробираться

завтра.

* * *

Новое время творить

Много ли лет?

* * *

Вытаем из

луж январских,

с ветром влажным

улетим.

Нам и без

тел хорошо.

* * *

Мокрые щеки

наших дорог

ждут.

* * *

Розовое тощее светило

на мрачном ночном

небосводе, -

то нечаянно

поранилась луна.

* * *

Всю ночь шел дождь.

И лужам

слишком мокро

от слез небес.

* * *

Последний полет

бабочки

с подоконника

раскрытого

окна

в мерзлый воздух

осени

над крышей.

* * *

Сентябрь скончался.

Листья мёртвы.

Играет похороны

ветер.

* * *

Стрелка отсчитывает

секунды

от смерти,

прошедшей

мимо.

* * *

Время остановилось,

оставив память

на моем лице.

* * *

Капли воды

отмеряют время.

Сколько

от бесконечности

осталось?

* * *

Часы сломались.

Время жизни

считает пульс.

* * *

Свечи в воде.

Розы в банке

Наступаю

на пятки

своего будущего.

* * *

Запомни,

что было вчера, -

много столетий

назад.

* * *

Над облаками небо -

темное и ясное -

выше звезд.

К нему сломались

ступеньки.

* * *

Пара новых

шаркающих

подошв

в озере

безмолвия.

* * *

Пролил чернила бог,

когда писал стихи.

Уснул,

забыв стереть.

* * *

Свет луча на стене.

Что-то дышит во мне.

Что-то слышит во мне

свет луча на стене.

* * *

Странно чешется

между лопаток...

Может,

так

прорастают

крылья?

* * *

Не отпускайте

меня

высоко,

иначе я упаду.

* * *

Как мышцы,

крылья

белой птицы,

теряющей покой.

* * *

Тонкая ниточка мысли,

змея небесного хвост,

вдруг улетела из рук.

* * *

Красная клеенка

на кухонном столе.

А на ней рисунок:

птицы и цветы.

Когда все уснули,

очень любопытно

пальцем повторять

его очертанья.

* * *

Красками,

карандашами

на белом

клочке бумаги

мысли свои

рукой

неопытной

обведешь.

* * *

Фортепьяно

молчало в углу,

пока пальцы

клавиш не касались.

Вздохнув,

оно заныло сладко

внутри темноты.

* * *

Пьяница

идет за солнцем -

ее зовут.

* * *

Звон

величальный

плывет

сквозь

паутину

листвы.

* * *

Однажды

плюшевая собака

завиляет хвостом

и в черных её зрачках

проплывут золотые

рыбки.

* * *

Я совсем как кошка

побегу неслеженным путем,

чтоб найти свой край

неба.

Там смогу лакать я

парное молоко.

* * *

Там лошадь смеется,

и пахнут дети

цветами реки.

* * *

Рыба-река

блестит чешуёй,

играя боками

на солнце.

Новый виток ее опьянил.

Выскочить

из берегов!

* * *

Лошади бархатные губы подбирали

колючую холодную траву,

усыпанную льдистою крупой.

Хвост, вздрагивающий равномерно,

отгонял роящихся кругами

промерзших белых мух.

* * *

На грани рожденья травы,

сознанье забыв удивить,

собой удивляешь себя,

рождаясь в течение дня.

Чем чаще,

тем ярче видней:

это голуби

крошки считают.