Виталина Ромашкова

Иностранец

«Главное – не закрывать глаза», - подумала Марта, делая шаг вперед. Земля под ногами кончилась как-то уж очень неожиданно, но это почему-то не пугало. Марта видела приближающуюся землю, по которой лениво полз ручеек мутной и вонючей воды. «Я не умею плавать», - спокойно подумала Марта.- «Так даже лучше».

Она видела все, что происходило вокруг. Равнодушные облака не обращали на нее никакого внимания, какая-то женщина истошно орала, стайка парнишек собралась на том самом месте, где еще совсем недавно стояла Марта. «Интересно, какая тут высота?» – успела подумать она.

Больно не было. Было только немного неприятно от слишком пристального внимания, центром которого стала она. «Я никогда не любила толпу», - подумала Марта, машинально отметив, что говорит о себе в прошедшем времени.

**************************

А народу становилось все больше и больше. Кто-то вызвал «скорую», и Марта с нескрываемым отвращением терпела прикосновения людей в белых халатах. Какой-то молоденький доктор с бледным лицом пытался нащупать что-то на ее шее. «Если ты пытаешься нащупать пульс, то спешу тебя разочаровать – его уже нет», - улыбнулась про себя Марта. Ей хотелось только одного – чтобы ее оставили в покое. «Так, надо припомнить, что будет потом. Сперва, само собой – морг. Ну, это я переживу. Потом – церковь. Ах да, самоубийц же не отпевают. Тем лучше, я сумею сама оправдаться перед Ним. Кладбище. Это хуже, не люблю темноту».

**************************

В морге было холодно и скучно. Марта попыталась разговорить своих соседей – седого старичка и бабульку с волосами, крашенными синькой, но они не отвечали. «Видимо, думают о чем-то своем. Дети, внуки, пенсия – о чем они еще могут думать. Хорошо, что у меня нет ни того, ни другого, ни третьего – голова будет свободнее», - хмыкнула Марта и отвернулась к стене. Но там тоже не было ничего интересного – стена как стена, только железная и холодная. «Ну никакой заботы о человеке! Можно было поднапрячься и поместить людей в приличное помещение. Они наивно полагают, что мы ничего не чувствуем. Какая чушь! Хоть бы подушку с одеялом оставили! Нет, надо поскорее линять отсюда, а то так и до простуды недалеко. Так, вот сейчас окроется дверь, и они крикнут: «Марта, на выход!». Да, так и будет». Дверь действительно открылась, но вместо вежливого приглашения выйти наружу Марта услышала шарканье и кряхтение старушки-уборщицы.

Наконец пришли и за Мартой. Принесли одежду. «Неужели! Хоть холодно не будет. Эй, я сама способна натянуть на себя свое платье! Убери руки!». Но они не слышали ее.

***************************

«Насколько я знаю, сейчас должен появиться Его посланник. Что-то он запаздывает! Так, надо воспользоваться передышкой и продумать свою пламенную речь. Последний случай выговориться. Итак, аргументы: во-первых, я не выношу перепада температур, вечная весна рая для моего здоровья гораздо педпочтительнее пекла ада. Во-вторых, я никогда не состояла в партии – надо же это учитывать! Нет, слабовато. А если Он спросит, почему я прыгнула? Ну, вариантов много. Можно сказать, что я оступилась (трава была скользкая после дождя), что хотела только посмотреть вниз, а потом не знаю, что на меня нашло (пусть гадает сам). Или пойти напрямик и сказать, что решила проверить Его могущество. Нет, не стоит, разозлится еще… Ладно, сориентируюсь на месте, не впервой. Где же этот посланник? Что-то он не торопиться спасать заблудшую душу». «Планируешь разговор?», - услышала Марта молодой задорный голос откуда-то сверху. Прямо над ней, скрестив руки, висел блондинчик в ночной сорочке и иронично улыбался.

«Вот еще!», - парировала Марта. – «Просто жду кое-кого».

«Уж не меня ли?» – блондинчик сделал загадочное лицо.

«Да нет, тот постарше должен быть».

«Ладно, хватит болтать, тебя ждут великие дела. Пошли».

«А, так это ты? А где тот, прежний?».

«Старика повысили, он теперь высокими гостями занимается. А я вместо него. Все вопросы по дороге, времени нет».

Но Марта уже начала закипать злостью. «Это что же такое, я, значит, уже не высокий гость, а так, завсегдатай?!»

«Хватит кипеть, пошли, по дороге расскажу все. Тут такое творилось!» – блондинчик театрально закатил глаза.

Шли они, как ни странно, молча. Марта не выдержала первой.

- Тебя хоть как зовут-то?

- Ну не все ли тебе равно? Допустим, Игорь.

- Слушай, я тут подумала…

- Знаю я, о чем ты подумала. Не стоит, он не любит таких выпадов. Лучше с ним по-хорошему, он сегодня не в духе.

- Что же мне теперь, под его «дух» подстраиваться, что ли? - проворчала Марта. – Я тоже иногда не в настроении бываю, ну и что? Спросил он меня когда-нибудь, а хочу ли я того, что он со мной делает?

- Слушай, не кипятись, нервные клетки тебе еще понадобятся. Тем более, что мы уже почти пришли.

***************************

Его резиденция выглядела так же, как и всегда, только краска на воротах местами облупилась. «Что, на косметический ремонт народу не хватило?» – еще не остыв, с сарказмом подумала Марта. «Да нет, каждый год делаем, но его склонность к дождям портит всю картину» – Игорь открыто улыбнулся. – «Ну все, покидаю я тебя, дальше сама, ты уже большая девочка. Дорогу помнишь?» «Найду как-нибудь. А ты уверен, что…»

Тут ворота зазвенели, и Игорь испарился, успев лишь помахать ей рукой на прощанье. Марта силилась вспомнить дорогу. «Так, по-моему, сюда, а теперь вот по этому коридору направо. Нет, этой двери здесь не было…, а-а-а, ее перекрасили. Так, теперь еще раз направо и я у цели. Надо отдышаться.» Обитая дерматином дверь распахнулась, и Марта уверенной поступью прошла внутрь. Она ожидала увидеть Самого, но ее надежды не оправдались – помещение было до отказа набито людьми, среди которых не было ЕГО.

Старые и молодые, красивые и уродливые, богатые и бедные – все сидели вдоль стен и ждали своей очереди. «Коммунисты бы сейчас заплакали от радости, прямо социалистический рай какой-то, все равны друг другу, одно на всех время ожидания перед дверью, одно на всех волнение, один на всех приговор» – Марта зажмурилась. Ее память и воображение рисовали совсем не такие картины. «Да-а-а, раньше здесь все было иначе. Тебя встречали, провожали до двери, представляли, давали полную комсомольскую характеристику. Можно было договориться с провожающим старичком, рассказать ему всю «правду» про себя и с чистой душой отправиться назад в жизнь, имея за плечами прощение и благословение Самого. Теперь все иначе…»

В размышлениях Марта и не заметила, как подошла ее очередь. Стоящая перед ней бабулька с повязанным на голове платочком мышкой проскользнула за тяжелую дубовую дверь минут десять тому назад и уже вот-вот должна была выйти. «Такие обычно долго не задерживаются, - подумала Марта. – Им-то что за грехи, и так до восьмидесяти лет все искупить успели»

И правда, дубовая дверь со скрипом распахнулась, и на пороге, пятясь задом, обтянутым в ситцевое «цветочное» платье, возникла старушка. «СПАСИБО, СПАСИБО», - бормотала она на непонятном языке. Из селектора секретаря раздался оглушительный старческий бас: «СЛЕДУЮЩИЙ!». «Проходите, пожалуйста» – вежливо прошамкали глаза секретарь. Марта шагнула к двери. За двереподобным дубовым же столом, утопая в огромном кожаном кресле, полулежал хозяин кабинета и мира. «А-А-А, ЭТО СНОВА ТЫ?» - сказал он. Марта в недоумении уставилась на него. «Что-что?» – переспросила она. «НЕ ПОНИМАЕТ. ЧТО ПРИШЛА, ГОВОРЮ» «Это какой-то бред, ущипните меня!» - подумала Марта. «ВСЕ, ХВАТИТ! УВЕДИТЕ ЕЕ. СЛЕДУЮЩИЙ!»

«Он меня не понимает. Он говорит на другом языке!» – только и успела подумать Марта, прежде, чем погрузиться в холодный и негостеприимный мрак…

Высказаться?