* * *
Давеча видел Вас в гробу;
Вы ведь и там не изменились!
Вы, как принцесса на бобу,
На нас оттудова глумились.
Венки обиженно размылись,
Издёргал щёки дождь лозой,
А мы стояли и давились
Дешовой беличьей слезой!
Сиреневый сон
От холодного моря огней,
От пропахших селёдкой кальсон,
От невидимой тяжести дней -
Я уйду в мой сиреневый сон.
От заржавых, со скрыпом, ворот,
От того, что приносит гарсон,
От того, что я знал наперёд -
Я уйду в мой сиреневый сон.
От того, что что ломится в окно,
От того, что стучится в дверь,
От всего, что забыто давно,
И чего не забыть мне теперь.
От дышащих на ладан мужчин
И от женщин, грузящих бетон,
От последствий и от причин
Я уйду в мой сиреневый сон.
Я уйду от того, что, долбя,
Истончает в нас Млечную Суть
Я уйду от того, что, трубя –
Призывает в нас Вечную Муть.
От того, что не знает Огня,
От того, кто играет шансон –
Я уйду от себя, от меня –
Я уйду в мой сиреневый сон.
Наполеон
Помолимся слащавому
Французскому торту!
Помолимся прыщавому,
Оскоминой во рту!
Помолимся-оскомимся -
Раз революсийон,
А после - оскоромимся -
Бо то ж - Наполеон!
Я жду тебя
В этом городе, где все урны пахнут Невой,
Где все шлюхи кривляются розовыми губами,
Где подохли все сны, а время стало халвой,
Где мы снова бьёмся о лёд полысевшими лбами.
Где вся суть опустела и пылен постылый день,
Где дома, как гробницы и в ужасе некуда деться,
Где подъезды домов давно провалились в тень,
И свет в окнах блуждает, как призрак былого соседства.
Где плоть города - камень и имя ему - гранит,
И она здесь сковала всё - и тебя и меня,
Погребальной песней в кронах деревьев звенит
Уходящий солнечный луч февральского дня.
Где и небо, как саван, навечно накрыло нас,
Где над профилем крыш тёмной ночью желтеет луна,
Где огни фонарей стреляют, как пули из глаз,
В почерневший китайский фарфор беспробудного сна.
Я жду тебя.
Изломнуто-оспорло
Изломнуто-оспорло,
Взято c комком в кавычки;
У города - за горло,
У Ницше - да за нычки!
Словями не ополбясь,
Со лбом не слобызаясь,
С дурилкой не омолвясь,
Со снегом не сползаясь
Царапаясь о дышло,
Сквозь патрубок зловейный,
Чего, в натуре, вышло -
По ейну, бля, по ейну!
Я это кровью драже
Заполощу-замою,
Дабы на летнем пляже
Христосоваться с тьмою;
Когда нас Умань манит
И давит под народом,
И чередой дурманит,
Морочит новым годом,
Когда cмех ссыльных пятен,
Коричневых, целковых,
Кроватен, блатен, ватен,
Любовью бестолковых,
Когда зимой землится
Приветливое чудо
И хладный окунь мнится
В проникновеньи уда,
Когда зола немеет,
Пустеет старым звуком
А вобла не имеет
ПривкУс собачки с луком,
Когда сырец крепчает,
А сухость мановеет,
Когда волос мещает,
А грелка тупо греет,
Тогда и вспомнить можно,
И взять комком за горло,
Бледнея осторожно,
Изломнуто-оспорло.
Тишина в обкоме
Жаждою влеком
Я пришёл в обком
А в обкоме –
Ти-ши-на!
Я пришёл в обком,
В двери кулаком,
А в обкоме –
Ти-ши-на!
Кому же ты нужна,
Такая ти-ши-на?
Плохая ти-ши-на -
Вдоль окна...
Я открыл свой сейф,
Взял лиловый шлейф,
Повязал им всё кругом.
Я открыл свой сейф,
Мой лиловый шлёйф
Там опутал всё кругом...
И комнаты
Считали меня врагом -
Кругом!
Все комнаты
Объявили меня врагом...
Я давил сплеча
Бюстом Ильича
Все герани на окне
Я давил сплеча,
Махом палача –
На войне, как на войне!
И я понял,
Что отныне всё во мне –
Вдвойне!
Потому что,
Дело вовсе не в цене,
А во мне!
И я понял, что
Мы преданы вдвойне,
А мне,
Остаётся
Лишь побыть наедине!
Мне! МНЕ!
Сяду у окна,
Моего окна,
А в обкоме -
Ти-ши-на!
У окна она,
Вне меня она,
И во мне – она!
Вот и всё.
* * *
На влагалины прогалину
На влагалины прогалину
На влагалины прогалину
Опускался Гершля нос
У него носки в полосочку
У него гробочки в досочку
У него губочки в сосочку
И труха от папирос
У него душа сермяжныя
Рапросталась банным веником
Да берёзовыми слёзами -
Сердце соком изошло
У него звезда бумажныя
Да на ниточке под члеником
Под резиновыми розами
Чудо моцное взошло
У него грибок на вилочке,
Жизнь трепещется в бутылочке
Замирает сном в могилочке
Потный бяша - дядя Страх
У него-то сны дремучие,
Мысли тараканотьмучие
И намеренья ведь сучие
И огонь Любви в кострах
У него бомжи невинные
Коротают ночи длинные
Коротают ночи блинные
Ручкой ржавого ножа
У него-то стрёма времени
И Сократ гнездится в темени
Кровь гнилая роду-племени
И мозги покрыша ржа
У него... ?!!
Да впрочем, совестно,
И мне кажется, чудовестно,
И конечно - прикословестно
Вам рассказывать о нём
И конечно же - упадостно
Да к тому же - сладогадостно
И совсем, совсем уж радостно
(Ведь для этого жЫвём!)
У него души прогалина
У него души влагалина
Чёрный ворон, красно зарево,
Да горбатый шнобель-нос
У него носки в полосочку
У него гробочки в досочку
У него губочки в сосочку
И труха от папирос...
Сноха
Сотрясалась сноха, сотрясалась сноха!
Cотрясалася в день выходной,
Бо у ней в волосьЯх завелася блоха -
Песнью диавольской, бля, заводной!
Сотрясалась сноха, билась крупом об стул,
Головешкой - по краю стола,
А из горницы в зал ветер правильно дул,
Мимо красного, значить, угла -
Где висели иконы партейных вождей,
Приторочены к дубу доски,
И хотелось снохе видеть разных людей
Из-за русской пiздатой тоски.
И хотелося ей всех их видеть и брать
За промежность насущных идей,
И хотелося ей гнойно бредить и рвать
На клочки этих чудных людей.
И подумалось ей, сквозь блошиную спесь,
Сквозь совместный, ея крови, пир,
"Ежли было вчера, ежли я ныне здесь,
Что же завтра придёт в энтот мiр?"
И упала сноха, посинела сноха,
Умерла, изошла, как во сне,
Покосилась доска, поиссохлась доска -
Криво Сталин висит на стене...
Топология
Топология синих поступков
Совершенных в малиновой мгле,
Талость воска серебряных кубков
На распахнутом в нежность столе!
А вокруг – лишь неясные стены
Чёрный мрамор, да саван небес...
И холодные, вечные вены,
И крестов лабрадоровых лес.
В лицах – Зеркала мутная мякоть,
В душах – Робота рудный Предел,
Не пристало Любви трогать слякоть,
Не пристало ей быть не у дел!
Нам грядущее встречу назначит
Завтра, в Доме Закрытых Дверей,
Настоящее в свитку заплачет
Под мерцание чужих фонарей.
Утро память берёмную вскроет
Вечер будет пронзительно бурн...
И к рассвету печаль нас накроет
Рыжим пеплом кладбищенских урн!
* * *
Хбода, хбода -
Без отхода,
Кукарачат поезда,
Целых три свинцовых года
Наступают холода.
Коля, Федя,
Взяв заточку,
На закате трудодня
Запихали в черну бочку
Сиплым ворохом меня.
* * *
На тёплый кафель городского морга,
В коричневых, в полосочку, носках,
Сержант Бобров попал из военторга -
Внепланово, нелепо, впопыхах.
Его везла куда-то неотложка,
Да вот, представье, и не довезла!
Теперь лежит он, скорчившись, как кошка,
Лежит сержант на краешке стола...
Как жить нам дальше?
- А никак!
Зачем-то жЫдзни сумасброство?
Да плоти пламенное скотство?
Душонки подкидной дурак?
Ненафига. Сержант уснул.
Сержант всех приглашает в NULL.
©
Александр Альпер