Олег Горшков
ДИФИРАМБ ПРАЗДНИЧНЫМ “ПЕРИПЛАМ”
И вот это все-таки случилось! Аккурат на полпути между двумя равно замечательными, но такими разными праздниками, по обыкновению сливающимися у нас в непрерывную, сплошную череду разухабистых огнедышащих торжеств на фоне непреходящей головной боли, всенародного братания и круговорота подарочных вещей в природе, вышел в свет долгожданный новогодне-рождественский выпуск “Периплов”.
Он вышел, несмотря на все приключения, предшествовашие этому, скажу скромно, неординарному событию. Впрочем, о приключениях, закваской которых были извечные, “достоевские” вопросы самоопределения личностей, мы сегодня благоразумно умолчим. Поговорим лучше о том богатом, черноземном пласте поэзии, который был поднят упомянутым выпуском. Праздничные “Периплы” явились своего рода квинтэссенцией того разнообразия голосов, стилей, школ, концептов, парадигм поэтического мышления, которое создавалось всеми предыдущими выпусками, вместившими в себя 57 авторов “Поэзии” совершенно неповторимого интонационного звучания.
Этаким роскошным, изобильным, изысканным стихотворным пиршеством сможет насладиться, на мой взгляд, самый отъявленный в своей привередливости поэтический гурман. Здесь присутствует непостижимо легко и бережно, будто с задержкой дыхания, проникающая в самые глубины, в самые атомы человеческой природы Татьяна Литвинова. А вокруг “литвиновского” человека, сотворенного из этих, добром и злом слепленных атомов, то обманчиво неподвижных, то приходящих в безумное, страстное, непостижимое логикой здравого смысла движение, дышит своей вечностью Природа. Природа, якобы сторожимая человеком и, на самом деле, неусыпно сторожащая его. Поэзия потрясающих наитий, поэзия изумительной живописи смыслов и живописи сада у дома, снега за окном, неба над головою. Из какого же воздуха сделан ее всепроницающий поэтический скальпель?
…Последнюю монетку бросив
И все поставив на нее:
Дожди из Боговой ладони,
Подкожные наитья рек,
И оголенных губ бездонье,
И душу, голую, как снег,
Как снег, безмерный, безоглядный,
Построчно восходящий ввысь…
И на ухо мне шепчет ангел:
Не обмани, не обманись…
А рядом с Литвиновой соседствует совсем иной, смущающий ум, вносящий переполох в сердце, выворачивающий душу наизнанку, меткий, причудливый, изысканный, фантасмагорический взгляд поэта Ксении Щербино (olwen). Меня всегда занимало, как, “из какого сора” рождаются эти ее причудливые, бликующие, восхитительные миры с россыпью аллитераций, с образами, вырастающими из ведущего и ведомых слов, с этой немного плутовской игрой ассоциаций, с неподражаемой свободой поэтического дыхания? На самом деле, когда читаешь Ксению, всегда создается ощущение, что ты слышишь первоклассный поэтический джаз.
… гленн миллерз бэнд играет раг-на-рок
в промежности между душой и джазом
о финго фунго фанго фрекен бок
мой пес издох, так выпьем горе сразу
и из горла - зачем безумцам кружки?
подайте, нелюдь, нищему душой -
он невосстановимо одинок,
он снова существует понарошку…
А какая, в результате, сермяжная правда, какая густо насыщенная суть о нас вырастает из этих импровизаций.
А не хотите джаза, то вот Вам, скажем, Игорь Царев, виртуоз, мастер абсолютно выверенного поэтического штриха, счастливый добытчик единственно верного для запечатления образа слова. Вся громада русской поэзии, весь ее веками накопленный опыт чувствуется за каждой строкой этого Поэта. Обращение обыденного, привычного, узнаваемого в заурядности нашего бытия во что-то невыносимо больное или нечто до боли смешное – это искусство, доступное очень немногим, искусство, требующее такого незаурядного вчувствования в мир, каким как раз обладает Игорь.
…В гулком пространстве безлюдного дома
Громкая слава – досадное бремя.
Пыльную кому нетопленых комнат
Не обратить в драгоценное время.
Сердцу уже не до смеха прелестниц –
Старость сжигает усталое тело.
Лишь карандашные контуры лестниц
Душу уводят в иные пределы.
Смотрит в окно с непонятным укором
День, подслащенный уколом глюкозы.
Не торопите художника! Скоро
Он завершит свои метаморфозы…
Объем этой аннотации не позволяет подробно сказать обо всех, кто представлен в первом разделе “Периплов”, но, поверьте, каждое из имен, собранных в этом разделе, заслуживает нисколько не меньшего внимания, чем уже произнесенные. Каждое имя – удивительный, самобытный, тонко чувствующий поэт, способный подарить вам радость сопричастности с подлинным искусством. Мудрый, пронзительный в каждом своем лирическом наблюдении Михаил Резницкий (Сэр Хрюклик). Боже, какая боль и какое счастье для друга услышать в стихотворении Михаила, посвященном “Новым друзьям уходящего года” такое:
Вот ещё одну осень прожили, промчались, проехали,
Да не все: что ни год, то теряю надёжных людей.
И уходят они, покрывая пространство прорехами...
Тем важней обретение новых друзей, тем ценней!
Боль от утрат. Счастье, что у тебя есть такой друг, что и ты, кажется, в числе новых обретений. И если уж речь пошла о друзьях, то пусть прозвучат еще три имени. Замечательный, парадоксальный, обнажающий космос до прожилки тополиного листа Андрей Грязов.
…весь мир – это чьи-то глаза, весь мир – это уши и
рты,
из слов и для слов создан ты… но я не хочу, не могу,
я лгу, оттого что не лгу… и снова в молчанье, как в
грот,
заполнив опилками рот от рубки вчерашних лесов,
от чучел профессорских сов… от…
Да простят меня читатели за нескромность, за цитату из стихотворения, посвященного автору этого обзора, чьи собственные стихи не стоят ни строчки из произведений любого из вышеперечисленных и ниже перечисленных здесь поэтов.
А теперь второе из обещанных имен. Игорь Крюков. Поэт, играющий свои произведения, как музыку, от первой до последней ноты, поэт, завораживающий звучанием смыслов, их многомерностью, полифоничностью, от притчевости до затемненной игры контрапунктов подсознания, поэт-мыслитель. И ни аптекарского грана, ни йоты преувеличения в этом утверждении.
Подняв упавшую в цене
хоругвь,
- неистовый мессия,
он все нудит о судном дне,
бренчит веригами России...
На клич сбивается братва,
шумит хмельное панибратство
и пьяно склабится Москва
поддёвочным охотнорядством.
… С ёлки бахнется кукушка
И окажется подружкой
Бывшей ёлочной игрушке…
И опять наоборот:
Все уснут: бухнув, подружка,
С ёлки сверзнувшись, игрушка,
И совравшая кукушка –
Потому что Новый год!
Правда, чтобы по-настоящему дать вам почувствовать всё изящество и очарование этой шутки, мне нужно было приводить это стихотворение целиком, от начала до конца. Ну, пусть у вас будет лишний повод заглянуть в праздничный выпуск “Периплов”.
Этот обзор был бы, конечно, неполным, если бы я не упомянул про обычно ироничного и неподражаемого, искрометного, изобретательного, замечательного в своей иронии Ивана Чернышова (О. Бедный-Горький). На сей раз, он предстает в совершенно иной ипостаси – плетущего зыбкие нити лирика, пишущего мягкой тушью художника, выдувающего на флейте само время музыканта. Разве это не удивительно хорошо?
…Снег валится, печален и тих,
И куранты с последним ударом
Осчастливить сулят молодых
Новым годом, нас балуя – старым…
И разве можно было не сказать про светящееся детское стихотворение Светланы Скорик, его подлинное обаяние, обволакивающую гармонию этих простых и единственно верных, зримых, слышимых, вдыхаемых образов.
В сказочно-красивый, самоутверждающийся, праздничный, искушающий, соблазняющий, оркестрово звучащий “яяяяянварь” пригласила нас Татьяна Чеброва. Но оттого еще проникновенней и слышней затихающая нотка искренности и подлинности чувств наших, ощутимей растерянность нас самих, прячущихся друг от друга в этой золотой январской пыли. Так мог написать только истинный поэт.
все это
шито
нетленными шнитками
белыми виршами полдня январского
туго спеленато снежными свитками
кованым золотом ханства хазарского
скреплено намертво стянуто скобами
погребено под глухими сугробами
но каждый год с Рождества до Крещенья
от пианиссимо до крещендо
но в словаре архаизмов любовном
в незамерзающем русле стиховном
все это…
…тише
И последнее из имен первого раздела, но не последнее по своему значению и моей любви к ее стихам, Людмила Буратынская.Мемориальное девятистишие. Совсем короткие, иногда из двух-трех слов строки. И какая магическая бесконечность, протяженность, всесущесть всего самого сокровенного в нашей душе. Впрочем, я уже умолкаю…
Так тихо и бело...
Озябшей строчкой -
На застругах
синичий лёгкий след.
Синелью день расшит
и оторочен
Печальной нежностью.
И боль...
И свет...
Второй раздел выпуска, “Персона Грата” как всегда, посвящен творчеству одного из поэтов нашего сайта, который представляется целой подборкой своих произведений. В обозреваемом, праздничном, восьмом выпуске “Периплов” такой “Персоной” мною был избран Леонид Малкин. Право, я долго удерживал себя от искушения дать в “Периплах” достаточно весомый срез творчества Леонида Малкина, который, безусловно, давно этого заслуживал. И вот не удержался. В разделе представлено восемь стихотворений Леонида и, наверное, нет смысла пытаться что-то сказать о каждом из них. Мне кажется важным только выразить свое ощущение от целого. Когда читаешь Малкина, невозможно не почувствовать, что переносишься в совершенно особое поэтическое пространство, созданное человеком, обладающим даром воспринимать саму жизнь, как поэзию, и преломлять через магический шар поэзии весь космос суеты и смуты, происходящей вокруг него. А потому, у этого человека есть удивительная возможность жить поэзией. Не в меркантильном смысле понятия “жить”, а в его подлинно духовном значении. Леонид Малкин способен питать поэтическим свой разум, постигать себя и мир через любимых поэтов и собственное творчество, вести диалог с людьми и временем, опираясь на накопленный духовный багаж. И не надо уличать меня в излишнем пафосе и торжественности. То, о чем я сказал, может ощутить, почувствовать, понять каждый, кто даст себе труд внимательно почитать поэзию талантливого поэта. Она самая, что ни на есть настоящая, а потому не требует ни защиты, ни прочувствованных умилительных разборов.
Я процитирую лишь одно стихотворение Леонида Малкина, открывающее подборку, так как это процитировать надо, потому как эти стихи, оказались одной из структурных доминант подходящего к своему завершению обзора.
Иосифу Бродскому
Над мёрзлой пеной серых крыш,
среди ветров из белой ряски
ты очарованно стоишь,
внимая звукам без опаски:
и слышишь улицу и крик,
за петербургской канителью,
где одинокий снеговик
скорбит как Покрова на Нерли;
и грани тонущих оград
не в тон лагун, не в иглах пиний,
и умирает снегопад
под тяжестью трамвайных линий
тех площадей, где волен бог
косноязычием облыжным
растрогать душу… где листок
за океаном станет книжным;
и сколько б не было тоски
на виа Роса или пьяцца,
как хочется хоть на мыски
над горизонтом приподняться!
Где кажется вселенским свет,
что выпал вдруг как из под спуда,
где бьется сердце и посуда,
когда на кухне бога нет...
Дорогие друзья и недруги, поэты и зоилы, я, кажется, не испортил праздников, который мы еще не успели завершить? Да, было сказано великое множество добрых слов, порой очень восторженных, если учесть, что речь идет о наших современниках, многие из которых практически неизвестны, не входят ни в какие писательские союзы, печатаются мало или не печатаются вовсе. Да, не было сказано ни одного критического слова. Пристальный, пристрастный и придирчивый взгляд наверняка найдет какие-то изъяны даже в приведенных мною фрагментах поэзии. Но, господа хорошие! Хочу сказать вам вот что. Во-первых, я был совершенно искренен и считаю все свои оценки и впечатления, содержащиеся в обзоре справедливыми и объективными со своей, субъективной, точки зрения. Во-вторых, речь шла все-таки об избранных авторах и избранных произведениях авторов нашего ресурса. Доколе же не будет пророков в своем отечестве? В-третьих, гневных, едких, амбициозных, раздражающих, оскорбляющих, вносящих раздор и порождающих самые непристойные базарные разборки обзоров было уже, по-моему, предостаточно. Цена их, к сожалению, хорошо известна. Так неужели вы еще не наелись? В-пятых, если кто-то способен по-настоящему увлекаться, завораживаться, получать самое натуральное наслаждение от творчества своих собратьев по перу, то это уже, по-вашему, преступление? В-шестых, так праздник у нас или, черт возьми, заупокойная месса по современной русской поэзии? А кому этих вопросов еще недостаточно, те пусть еще раз перечитают название этого обзора.
На этом расстаюсь и остаюсь с вами,
Ваш Олег Горшков