Журнал "Аполлон"
Номер 1, 1909 год
Содержание
Если кто стихами напишет учебник географии, здесь еще не будет никакого декадентства; его не будет и в том случае, если вся иногда весьма поучительная и интересная работа по технике стихотворства попадет в литературу лишь в качестве научного материала. Но если является попытка ввести в самую поэзию то, что заведомо не поэзия, это — уже поэтическое декадентство.
Наше декадентство конечно, не западное: оно имеет свой колорит. Например, приходится видеть, как меняются между собой то акростихами, то печатными надписями вроде Другу и Брату крупные и серьезные поэты, а за ними и слетки — хотя в общем и менее экспансивные, чем старые лебеди.
А кто не слышал о рифмах Брюсовского сонета, которые угадал Вячеслав Иванов?
Вы можете также проследить, пожалуй, перелистывая сборники последних лет, за ходом состязаний в версификации на красиво заданные темы.
Ангел благого молчания
[В. Брюсов и Ф. Сологуб]
Лето Господне благоприятное
[Вяч. Иванов и Кузмин]
И все это печатается Все это хочет быть поэзией. Не декадентство ли самые эти состязания?
Только не спорьте, нет.
Скорее, похоже на то, как монахи в воскресный летний день между повечерием и всенощной — в виду белой кладбищенской стены занимаются метанием по озерной глади круглых галек — кто больше и дальше угонит от берега мгновенных кругов.
Что в нашей литературе проходит струя византийства [французы и не разделяют теперь слов decadentisme и byzantinisme] в поэзии особенно чувствительная, — для кого же это впрочем тайна?
Между тем и по существу, слово так долго было в кабале и помыкании. Что же мудреного, если, почувствовав наконец свою силу и ценность, и то, как им гордятся и как его любят и наряжают, — оно, слово, требует теперь, чтобы с ним хоть чуточку, но пококетничали его вчерашние падишахи!
Да и страсть к декорациям, нас донимающая уже не первое десятилетие, как хотите, а должна была здесь сказаться. Так ли далеко от виньетки или заставки до вычурного имени для сборника, а отсюда уж и до акростиха? И кто виноват что резвая и быстроглазая рифма Пушкина у Макса Волошина стала изысканной одалиской? Или кто возьмется положить грань между
