Прекрасные слова, но оба в применении к новаторам поэзии — сравнительно еще очень недавние, даже во Франции.
В первый раз, как пишет Робер де Суза, поэтов назвал декадентами Поль Бурд в газете "Le Temps" от 6 го августа 1885го г. А спустя несколько дней Жан Мореас отпарировал ему в газете же "ХIХ siecle", говоря, что если уж так необходима этикетка, то справедливее всего будет назвать новых стихотворцев символистами.
Я не думаю, чтобы после данной исторической справки было целесообразно разграничивать в сфере русской поэзии имена или стихотворения по этим двум менее терминам — как видите — чем полемическим кличкам. Символист — отлично, декадент — сделайте одолжение. Этимологически, конечно, в каждом из наших стихотворцев есть и то, и другое. Такие серьезные люди и изысканные мастера, как В. Иванов и В. Брюсов, печатают акростихи и вяжут венки из сонетов. Так неужто же они отказались бы от титула декадентов в добавление к другим, столь же, если не более ими заслуженным?
Когда-то, еще в боевую пору новой поэзии у французов, Артюр Рембо [Rimbaud] напугал читателей (а еще больше не-читателей) сонетом о гласных, где каждый гласный звук властно вызывал в душе поэта ощущение одного из цветов и символизировался различными мельканиями и звучаниями жизни.
И вот не-читатели ожесточенно нападали на поэта, отлившего в классическую форму сонета, такой казалось бы бред.
Недавно кто-то дал, однако, очень простое решение загадки, пробуя оправдать и Рембо, и тех, кого в то время сонет все же заинтересовал, как смелая попытка фиксировать и объединить слишком мимолетные восприятия, не подчиняясь общепонятным схемам, — оказалось, что в какой-то старой азбуке, по которой, может быть, учился и Рембо, гласные буквы были раскрашены и едва ли не так же, как в пресловутом сонете. Террор обратился в идиллию, а желание удивить мир — в сентиментальное воспоминание.
Только декадентства, — если мы все же условимся не смешивать этого слова с словом — символизм — в сонете Рембо, пожалуй, что и нет. Поэтическим декадентством [византинизм — как лучше любят говорить теперь французы] можно называть введение в общий литературный обиход разнообразных изощрений в технике стихотворства, которые не имеют ближайшего отношения к целям поэзии, т.е. намерению внушить другим через влияние словесное, но близкое к музыкальному, свое мировосприятие и миропонимание.