Журнал "Аполлон"
Номер 1, 1909 год
Содержание
Во всяком случае, если для физиолога является установленным фактом близость центров речи и полового чувства, то эти стихи Брюсова, благодаря интуиции поэта, получают для нас новый и глубокий смысл. Прежде всего что такое неприличное, т. е. запретное слово по существу? αρρητον (απορρητον) значит — несказанное, запретное [не смешивайте с αφατον тоже несказанное, но уже потому, что оно ищет символа, — который, может быть, забыт].
Оба они и αρρητον и αφατον, и суть слова по преимуществу, т. е. звукосочетания, действительно сознающие себя таковыми, а не дающие забыть, за обыденностью жеста, о том, что они — слова.
Не здесь ли ключ к эротике Брюсова, которая освещает нам не столько половую любовь, сколько процесс творчества т. е. священную игру словами. Я не люблю эротики Брюсова, и мне досадно, что она меня захватывает. Я хотел бы понять ее иначе... чтобы в ней было больше настоящего Брюсова:
Как сладостно на голос Красоты,
Закрыв глаза, стремиться в безнадежность,
И бросить жизнь в кипящую мятежность!
Как сладостно сгореть в огне мечты,
В безумном сне, где слиты "я" и "ты".
Где ранит на смерть лезвеями нежность
["Все напевы", стр. 39]
Любовь, как пытка, любовь среди палачей, костров, смертей — такова эротика Брюсова, и никто лучше этого поэта не открыл нам страшный смысл умирающего костра —
Бушует вьюга и взметает
Вихрь над слабеющим костром,
Холодный снег давно не тает,
Ложась вокруг огня кольцом.
Но мы прикованные взглядом
К последней, черной головне,
На ложе смерти никнем рядом,
Как в нежном и счастливом сне.
Пусть молкнут зовы без ответа,
Пусть торжествует ночь и лед, —
Во сне мы помним праздник света,
Да искр безумных хоровод!
