Пролог. Глава первая. Глава вторая. Глава третья. Глава четвертая
- Мир вам, святые отцы, и вы, добрые люди! - Pax vobiscum, сэр. Езжайте с миром, - ответил старший монах. От его шерстяной сутаны за пять шагов пахло немытым телом. - Я хотел бы просить об исповеди, святой отец - я две недели не посещал церковь, - Ланселот придержал коня и пригляделся к процессии. Два монаха в коричневом, верхом на ушастых мулах. Четверо солдат с алебардами. Мозглявая лошадка с телегой. На телеге - мальчишка, связанный по рукам и ногам. - Отправляйтесь в аббатство Шрусбери, сэр. Мы спешим, - монах покосился на телегу и размашисто перекрестился. Видимо пленник опасен, подумал Ланселот - ему впервые в жизни отказали в исповеди: - Что же торопит вас? Быть может, вам нужна помощь? Монаха передернуло. - Я же сказал, сэр - мы спешим. Необходимо как можно скорее доставить несчастного юродивого в... - Сам ты сумасшедший, предатель!!! - мальчишка вскрикнул так громко, что у Ланселота заложило уши. - Когда я верну себе трон - всех повешу! И плевать мне, что ты монах! - Видите, сэр - этот отрок вообразил себя принцем, - монах сочувственно покачал головой. - В монастыре над ним проведут экзорцизм, и, надеюсь... - Не верьте им, добрый сэр, - мальчишка буквально захлебывался словами. - Они хотят запереть меня в келью и выстричь тонзуру... - Да заткните ему рот, наконец! - рявкнул второй монах. Ближний к телеге солдат ткнул мальчишку древком алебарды. Пленник упал спиной в сено, но даже не застонал. Он совсем не походил на безумца. Ланселот подъехал ближе... Если мальчик и не принц, то вполне мог бы им стать. Ланселоту вдруг вспомнился юный Артур - та же чистая ярость во взгляде, та же огранка лица - ни одной лишней черточки. - В самом деле, сэр рыцарь, ехали б вы отсюда от греха-то подальше, - полульстиво, полунахально встрял один из стражников. - Мы свое дело делаем, вам-то что до придурка блаженного. - Подожди-ка, любезный, - Ланселот наклонился над пленником, - Как, говоришь, тебя зовут, парень? Даже сквозь пот и пыль было видно, как исказилось лицо мальчишки. - Я Персиваль, принц Уэльский, сын короля Ламорака Свирепого и законный наследник престола! Короля Ламорака Ланселот помнил. О сыне не слышал, что, впрочем, ничего не доказывало... До любого из стражников уже можно достать мечом, святые отцы в бой не вступят. Разогнать этот сброд труда не стоило, но Ланселот не хотел ошибаться. - Святой отец, вы уверены, что мальчик болен? Его слова не выглядят ложью. - Доставить отрока в монастырь повелел король Гильдебранд, Владыка Уэльса, - монах схватился за четки, он явно нервничал. - Я не вижу причин, по которым вы могли бы задерживать юношу далее. А с королем я поговорю сам, - сомнений у Ланселота не оставалось. Старший монах, ни слова ни говоря, кивнул страже. Но выставить алебарды они не успели. - Стоять. Я, Ланселот Озерный, приказываю вам сложить оружие, - рыцарь говорил спокойно, даже не обнажая меч. Хотел бы он видеть простолюдина, который его ослушается. Стража шарахнулась от его взгляда. Ланселот тронул поводья, Гром шагнул вперед. - Ну?! Алебарды попадали на землю. Старший монах зашлепал губами - кажется, он читал молитву. Младший монах побледнел и помянул черта. Уже не обращая внимания на толпу, Ланселот спешился, разрезал веревки, подхватил мальчишку и поставил на землю. Затем обнажил меч и взял за лезвие, словно крест. - Я, Ланселот, рыцарь Круглого Стола, вассал Артура Пендрагона, беру тебя, Персиваль, сын Ламорака, в оруженосцы, дабы служил ты мне верой и правдой в войне и мире, к вящей славе твоей и моей и всего благородного рыцарства. Клянись! В глазах мальчишки попеременно скользнули удивление, недоверие, радость. Мгновение он колебался, потом опустился на одно колено. Ланселот обернулся к монахам: - Благословите, святые... святой отец, - одного из служителей церкви уже не было видно, второй затравленно озирался. Но выбора у него не было. - Et nomini pater, et filis, et spiritus sancti, - монах посмотрел на стражников - они тихо пятились подальше от благородного рыцаря, - и закончил, вздохнув, - Amen. Ланселот вскочил на коня, протянул Персивалю руку и помог сесть позади себя. Перепуганному до колик святому отцу оставалось только смотреть им вслед - сделать он ничего не мог. Ночь выдалась тихой. Месяц только что народился, в лесу было темно. Дым костра отогнал мошкару, думалось Ланселоту легко. Перед закатом пришлось сделать привал - Гром начал уставать, а Персиваль держался в седле только силой воли - упорства у него хватило бы и на трех королей, но сила осталась мальчишечьей. Юный принц уснул над ломтем оленины. Ланселот остался сидеть у гаснущего костра - следовало выбрать дорогу. Погоня за ними будет. И скоро. Сэру Гильдебранду лучше, чем старшему брату, подошло бы прозвище "Свирепый". После смерти законного короля он преспокойно уселся на трон, старую королеву казнил, обвинив в измене престолу, а наследника, не мудрствуя лукаво, решил заточить в монастырь. И если б не Ланселот, через несколько дней сам Артур не смог бы снять с мальчика постриг. Теперь же осталось всего лишь помочь принцу добраться до Камелота - верховный король Британии не любит самоуправства. Хорошо бы попасть в Замок Веселой Стражи - кто-нибудь из рыцарей Круглого Стола там окажется. Или... За несколько часов, проведенных в пути, Персиваль успел понравиться Ланселоту. Как говорит притча, надежный спутник сокращает дорогу вдвое. Персиваль всхлипнул во сне. Ланселот обернулся. Нет, все в порядке. Скоро придется будить парня. До Замка Веселой Стражи ехать дней десять хорошей рысью. Гром пока держится, но в ближайшей деревне надо добыть какую ни есть клячу - иначе далеко не уйти. Костер затрещал, доедая последние веточки хвороста. Ланселот отправился за дровами. Он довольно долго плутал в низинке, пока не наткнулся на сухую осину. Плохо, но лучше, чем ничего. Он сломал мертвое деревце и потащил к огню. Ветки трещали, цепляясь за корни, хруст злил Ланселота - это могло их выдать любым внимательным ушам. У костра стояла белая лошадь. Казалось - она светится в темноте. Струилась паутинная грива, лоснилась шерсть оттенка свежего молока, влажно чернели глаза. Ланселот перекрестился. Потом позвал ее: - Госпожа, - он решил, что их посетила фея. Лошадь мотнула изящной головой, переступила копытами и шагнула туда, где спал Персиваль. Подойдя к мальчику, она заржала - так кобылица говорит с жеребенком. Принц открыл глаза, улыбнулся счастливо, провел рукой по белоснежной шерсти: - Боже мой, какая красавица! Сэр Ланселот, вы прятали вторую лошадь в лесу? Ланселот невозмутимо заметил: - Она изволила явиться сама. Собирайся, пора ехать. Прошло три дня. Погони Ланселот не дождался, впрочем его это не огорчило. Персиваль оказался хорошим оруженосцем - сообразительный, ловкий, разговорчивый в меру, он разгонял дорожную скуку и одиночество. Ланселот не думал, что ему не хватает общества, но живая душа рядом действительно грела. К тому же, для своих четырнадцати лет Персиваль был неплохим воином и в случае схватки вполне был способен прикрыть спину. На первом большом привале Ланселот сделал ему копье из запасного наконечника и подходящего дубового стволика. А меч парню дадут уже в замке. На четвертый день они встретили старого рыцаря. Прежалкое было зрелище. Запаленный конь, лет десять назад бывший боевым, кольчуга висит мешком на тощем теле, всклокоченная седая борода торчит из-под дырявого шлема, левого стремени не хватает... Старик, как ему казалось, мчался во весь опор, но лошадь уже едва перебирала ногами. Впрочем, смешным он не выглядел - рыцарь ехал сражаться с драконом. Как оказалось, тварь давно жила в скалах, но раньше ей хватало овец. А сегодня с утра вместо барашка дракон утащил пастушку, рыжую Рози. Деваться некуда, долг сюзерена - защита своих вассалов. И, хотя рыцарь был очевидно негоден к бою, Ланселоту стоило немалых трудов уговорить старика вернуться в замок, предоставив им с оруженосцем честь победить чудовище. - ...Значит так, парень, будешь делать то, что я говорю. И не дай тебе Бог ослушаться. Возьмем с собой копья и меч, лошадей привяжем в лесу, - Персиваль слушал внимательно, глаза у него горели, - Дракону ни в коем случае нельзя дать взлететь, с воздуха он практически непобедим. Этих тварей берут на выходе из пещеры. На медведя ходил когда-нибудь? - Только видел, как отец охотился, - Персиваль сглотнул. - Ладно, не страшно. Бьют драконов в пасть, подмышки и пах. Можно еще в глаза, но туда попасть сложно. Если тварь упала, пробуй перебить ей хребет, но осторожно - на крыльях когти, как у летучей мыши, одним махом может вспороть бок лошади, а ты без кольчуги. - А как защититься от огненного дыхания? - Персиваль подался вперед. Ланселот сплюнул в пыль. - Сказки все это. Вонюч - да, хоть нос затыкай. Но никаким огнем он не дышит. - А вы уже сражались с драконом, сэр Ланселот? - Троих завалил. И никакого желания встречаться с четвертым я не испытываю. Дело грязное и тяжелое. - А как же... - Слава? Оставь. До вечера надо выследить логово, к пещере лучше всего выбраться на рассвете, в самый холодок. Тогда дракон будет сонный и неповоротливый. Я попробую распороть ему пасть, ты возьмешь копье и будешь бить в пах, если тварь вылезет. Если меня убьют - не геройствуй, в одиночку ты с ним не справишься, а мое тело дракона отвлечет. Есть у этих зверюг привычка тотчас жрать добычу. Тогда ступай в Замок Веселой Стражи сам.
|