DJПронин (c).


DeadJournal №3: 
По Горчевским местам.

Я пришел туда вовсе не потому, что мне не о чем писать. У меня полным полно друзей, коллег, родственников и других людей, которых я хотел бы перестрелять хотя бы на бумаге. Мне есть о чем писать, это вам вот, видимо, читать не о чем, если вы здесь. (В чем я лично сильно сомневаюсь.(С)) А вот и читайте тогда о Горчеве, о Горчеве обычно любят читать. Даже самого Горчева любят читать. Возможно – это как-то связано.

Страница, должно быть, хорошо оформлена. Но я в этом ни черта не понимаю, как и вообще в художествах. Поэтому я даже не пойду в ГРАФИКУ. Потом как-нибудь. Когда буду не так лирически настроен.

Ни черта я также, кстати и сразу, не понимаю в поэзии, поэтому я не стану искать здесь Диминых стишат. Рассказы всякие оставлю на потом, а сперва пойду в ГОСТЕВУЮ.

Да-а… Ну и сразу отсюда уйду, совершенно понятно, потому что там только самое хорошее. Мне не интересны такие гостевые, я люблю, когда гадости всякие пишут. Потому что тогда сразу видно: от души. А здесь и не разберешь. И вот значит иду дальше по меню.

ССЫЛКИ. Там нет ссылки на ВГ. Больше и сказать нечего.

МУЗЕЙ. Бог ему, Горчеву, судия. По этой, я хочу сказать, части.

ВОЛЬЕР. Я не понял, что это.

СВАЛКА. Это тоже что-то для биографов.

Вот же блин, как тяжело писать о странице Горчева.

ЧТО ЧИТАЛИ. Это такой личный чемпионат Горчева, выигрывает пока «Блядь». На втором месте – «Мудак». Больше слов, напоминающих матерные, в списке нет. На последнем месте – «Один благородный рыцарь». Статистика. Это я понимаю, это очень хорошо для медитации перед сном. Но – скользкий путь к алкоголизму. Уж лучше просто пить, чем с боли за читателей.

БИБЛИОТЕКА. «На самом деле я не знаю, зачем нужна эта библиотека.» «Просто захотелось собрать в одном месте те книги, которые стоят у меня дома на полке,…» Шесть авторов. Наверное, дома у Димы несколько полок. И одна не заполнена еще. Ну, в общем, не будем придираться. Горчев не знает – я тоже не знаю, куда ее, библиотику, пришить.

РАССКАЗЫ. Алла акбар, что-то родное.

Начнем как положено, снизу. «ПРО РАЗНОЕ». Типа раздел. Ну, это вовсе не рассказы пока. Это какие-то дразнилки про Бука, Вовку, БГ, и еще покемонов, и еще кажется Быкова… Быков. Ну везде успел.

Вот и снова мы приехали к Быкову, который, кстати сказать, пишет теперь и в «Русском Журнале» тоже. Некоторые даже успели изволить высказаться, что, мол, вот как кинул Быков ВГ, а ведь обещал там Русру обозреть. Я этого не понял. Ну ясно же как день: чтобы обозреть Русру, там надо побывать, вот Быков и получил редакционное задание внедриться и осмотреться. А как же иначе? Правда, сеансы связи пропускает… Волнуемся. Ждем.

Да, как-то про Быкова живее получается… Значит, надоело мне обозревать Димину (я о Горчеве опять) страницу. Ну что в самом деле, можно подумать! Буду как идиот кликать по каждому рассказу… Читать их еще… Да я за это время лучше свой рассказ напишу.

«СЕТЕРАСТ.

Афанасий Николаевич Стояк был тайным сетерастом. Настолько тайным, что и от других сетерастов это скрывал. Бывало ночью усядется за компьютер, влезет тайком в интернет, и давай там всякие извращения отыскивать. Как увидит подходящий грязненький разговорчик, так сразу и присетерастится там. Сперва с краешку, а потом уж и активно. Но поскольку Афанасий скрывал свою страсть, то сетерастился онанимно. Но онанимомал зато страшно! До того дойдет в исступлении, что бросится к спящей жене своей Клавдии, разбудит ее, и ну возбужденно ебать! И так полночи – разбудит и ебет, разбудит и ебет бедную женщину. Уж она ему говорит: «Афанасий Николаевич, ты уж заманал будить меня сплошь и рядом!» Он было уймется, а потом опять с собой совладать не может. Тогда и будить перестает уже, ебет прямо так, бесчеловечно. А потом и ебать бросит, а прямо пиздит сразу, и оттого свой сетеристический кайф особенно остро ловит. Вот так и все оставшиеся полночи, а утром Клава встанет и, натурально, спрашивает: «А отчего это, Афанасий Николаевич, я вся с утра такая отпизженная?» А он только морду маньячную воротит: «Жрать давай, поистаскался я.» Ну даст, понятное дело, жаль мужика-то. А он вечером опять. По-новой. Казел.

Уж и к экстрасенсам она ходила, и к врачам, и даже к соседу Гавриилу Джабраиловичу Когану, а все пустое: никто вылечить не берется. Да еще и каждый выебать норовит.

Бросила Клавдия это дело, и теперь сносит все терпеливо, в ожидании преждевременной смерти мужа своего. И по-прежнему каждое утро встает отпизженная. Вот такая, блять, история, на хуй.»

Естественно, от этого моего рассказа не надо ждать ни попытки пародировать, ни тем более в чем-то упрекнуть Дмитрия Горчева. Сказано: не в свои сани не присядь. Просто что-то захотелось немного не к месту выразиться, извините. Как-то мне горчевского творчества не хватает. Щекотно от него. И хочется все развить…

Так вот Горчев. Читая его рассказы, практически один за другим, (это я соврал, что не буду читать) я грустнел не по дням, а по причине мутного душевного осадка. «Енот и папуас» очень хороший рассказ, вступление пародирует Джерома, заключительная часть – песню группы «Пикник», а посередине лучше всего. Один у этого рассказа недостаток, значительный при том: рассказ довольно старый, но автор жив и продолжает творить.

И лезет из-под его пера всяческая мерзость. Мерзость, конечно, ручная, бегает строго где положено, с юморком и коленцами. Но беда в том, что это и не мерзость вовсе… То есть мерзость, но такая магазинная мерзость, игрушечная. Потому она и дамам шибко нравится, эта мерзость. И не спроста! Горчев – самый настоящий дамский писатель. Вот. А в какого прозаика обещал вырасти! Наколол, грубо и банально наколол. Спекся. Конечно, кое-что осталось от былого Горчева, гордого и начинающего, подающего надеждам на хлебушек. Вот вроде как язык остался. Вот иногда еще что-то вдруг провернется, выскочит какая-то… мысль – не мысль… но хоть сравнение… То есть читать-то конечно можно. Но нужно ли? Не оставляет впечатление, что меня Горчев больше не ждет. Он ждет даму. Он спрятал бутылки под кровать, оставив две, чтобы выглядеть импозантным пьянчугой. Окурки под ковром, завернуты в носки – это чтобы сдержанно пахло мужчиной. Холодильник пуст. То есть пуст и чист, никаких там нет огрызков, огрызки не ранят женское сердце. Женское сердце ранит чистота полок. Одним словом, все прибрано. Все! А вот бюстгальтер, что выглядывает из ящика, эстетично придавленный, он наверняка одолжил у соседки. По дружбе. Вот даже какие гадости я начинаю думать про Горчева.

Но я не осуждаю его. Так, слегка. Есть рассказы для детей, есть рассказы для дам. В одних вам напишут о веселых приключениях лесных зверят. В других – об удивительных и смешных мыслях-кошмариках, якобы живущих в голове маргинального писателя. (Как будто там есть жизнь! Или хоть могла бы быть.) Но, в сущности, это не так уж важно, к какому жанру относятся произведения. Был бы писатель хороший. А там, глядишь – что-нибудь и напишется. Когда перебесится.

И не буду я ползать дальше по странице Горчева и читать кокетливости, как его не любят милиция и женщины. Мне-то что с того? Меня женщины не любят совсем за другое – они думают, что я не люблю Горчева. Что, с одной стороны, правда, но, с другой, и нелюбви у меня к нему тоже нет. А уж за это, кажется, меня не любит милиция. Вот такая диалектика.

***

Бонус-трек для дочитавших. Тоже, само собой, ничего хорошего.

Сперва вспомним Карлсона – это важно. Говорят, что разгоняя педерастов, он кричал: «От винта!». Говорят также, что однажды второпях он надел штанишки наизнанку. Так появилась электромясорубка.

Текст, который я набрал выше, сам по себе ужасен. Слова цепляются друг за друга невыносимо-непроизносимыми сочетаниями звуков, запятые ухабят дорогу, слова-паразиты, изменив своему предназначению не облегчают усвоение мысли, а лишь напрягают читателя. (Буде таковой сыщется, не устаю я повторять, уповая на благоразумие хомо кликающего.) Текст, который я набрал, нечитабелен и не делает чести даже мне.

Однако таков уж DeadJournal. По-хорошему, эти страницы должны бы украсить черепа со скрещенными костями, как символ не пиратства-роджерства, а смерти тихой и достойной. Здесь – специально отведенное для умирания место, что бы там ни говорил DJРепин в своих самоупоениях и авторефлексиях. Здесь ищутся пути к тщательному захоронению и языка и стиля, и духа и буквы, и, конечно же, Его Величества Сюжета, да упокоится этот живчик с миром. Тихая обитель.

Так стоит ли перед лицом такой важнецкой дамы, как Смерть Сетературы, уделять внимание таким мелочам, как превращение нечитаемого текста в читаемый? Вполне достаточно того, что я приволок сюда Горчева, а уж раскрасить цветочками катафалк он сможет самостоятельно. У него полна страница цветочков. И времени на это - практически Вечность, или пока ему самому не надоест.

Теперь снова вспомним Карлсона. Ангела нашего детства. Хулигана в законе. Борца хрен знает с чем. Так вот: тогда он был в самом расцвете лет. Тогда он был мужчиной. Но годы шли и он сносился. Стерся. Поблек. Ему все труднее биться со всякой дрянью, особенно с покемонами…

А писатель Горчев, блин, пишет про покемонов!!! И еще на МАССУ повлиял, агент вливания проклятый.

Ну почему не написать про Карлсона? Про ниндзю-Чебурашку?

Покемон – символ упадка и упрощенчества.

Бей покемонов русской литературы! А мертвых складывайте тут. В DeadJournal.

Пока все, пиво кончилось. Читайте Горчева, в пруду довольно места, там утопилася Эрастова невеста.

Высказаться?