Журнал "Аполлон"
Номер 1, 1909 год
Содержание
Цилерих казался живо заинтересованным. Он подпевал цыганке, хлопал рукой по столу в такт и только иногда взглядывал на Мишу, которому, нагибаясь через стол "барон шептал: — Одно слово, Ваше Высочество, одно слово и все будет исполнено. Не только высшею мудростью соединены мы, но и постоянною готовностью во всем, не щадя живота, помогать взалкавшему брату. Доверьтесь мне. Откройте ваши желанья.
Миша разглядывал белую с отточенными ногтями руку барона, на левом мизинце заметил он черный перстень.
— Вы и ваши друзья масоны? — спросил он вместо ответа.
— Видимость, только видимость, — нагибаясь еще ниже от Цилериха заговорил тот, — не все ли равно: "Петр к Истине", "Владимир к Порядку"? Все это только оболочка. "Ночного Принца" ищем мы, и находим, и служим. В исполнении воли его последняя истина. Избранный не должен противиться.
Лицо барона не менялось, розовое в белокурых локонах. Цыганка кончила, красной шалью размахивая, соскочила с возвышенья и обходила зрителей с тарелкой. Смеясь, она отбивалась, когда кто-нибудь из студентов старался слишком упорно задержать ее, схватив за талию. Подойдя на знаки Цилериха к столу, она заговорила, улыбкой показывая белые зубы:
— Щедрый барин, счастливый. Дай ручку, погадаю.
Миша тупо и пристально смотрел на женщину. Из под платка выбились черные косы. Смуглое лицо с накрашенными губами наклонилось к нему.
— Что смотришь, красавчик, ручку пожалуй — всю правду скажу.
— Робок он y нас, — засмеялся Цилерих.
— Молодой барин, пригоженький, чего бояться меня, не съем, угости — погадаю, — не унималась цыганка — Сесть рядом позволишь?
— Пожалуйста, пожалуйста, — заторопился Миша, сконфуженно отодвигаясь к барону, который с брезгливой гримасой смотрел на приставанье, очень радовавшее старика.
— Не утесню тебя, не утесню, — улыбалась Степанида и, сев совсем рядом, обняла Мишу, прижала одной рукой его голову к своей, другой взяла Мишину руку и раскачиваясь начала обычные предсказательные приговоры:
— Счастливый будешь, сахарный мой, меня любить будешь, а уж я-то тебя буду на пуху носить.
