О`Санчес
Я КИРПИЧ (сказка-феникс)
Я не люблю верить, я хочу знать. Это довольно утомительное заболевание для психики отдельно взятого индивида, в данном случае для меня, но, однажды его подцепив, однажды проснувшись в недобрый час, между мраком и светом, однажды распробовав его на вкус, я не собираюсь с ним расставаться отныне и вовеки веков. И здесь уже не важно по большому счету – досужее любопытство человека в очередной раз спровоцировало меня что-то выяснять, или острая сиюминутная интуиция зверя – я просто следую своему желанию постигать, анализировать, дознаваться… Так, в одно прекрасное утро, копаясь в разных интересующих меня феноменах и понятиях, вздумалось мне ознакомиться с термином «катабатический ветер». Вздумалось, захотелось - так в чем вопрос, дорогой Кирпич!? – подсядь к монитору, ищи, сколько хочешь, мировая Сеть к услугам! Но, как это обычно бывает: проглядывая одну справку, взглядом и сознанием цепляешь смежные, за ними еще и еще… Травка за травку, ягодка за ягодку, грибок за грибок… В данном случае, любопытство к смежным темам привело меня в «Сухие долины» Антарктиды. Очень и очень милое местечко!
Там среднегодовая температура -17-20 по Цельсию. Там слой вечной мерзлоты полкилометра. Там самое сухое место на планете: дождей не выпадало два миллиона лет. Там катабатические ветра - это своего рода холодные воздушные лавины с близлежащих гор - дуют на скоростях до 320 км/час, там самая скудная флора и фауна во всей Антарктике(!). При том, что и остальная Антарктика, насколько я понимаю, не сплошь покрыта вечнозелеными джунглями…
Гм... И, если верить научным статьям: там ОЧЕНЬ МАЛО НАСЕКОМЫХ. Вот оно как бывает: поисковое любопытство сделало круг и вернуло меня примерно в ту же точку, к тому же надклассу беспозвоночных членистоногих животных... И я, хохотнув, с некоторой вполне понятной робостью задумался: что же это там за насекомые такие и чем они питаются!? Явно, что не осы, не пчелы, и не муравьи, с которых и начинался мой смежно-ассоциативный поиск, перескок с темы на тему…
Задумался и забыл, потому что удивление мое не было глубоким, так… скорее, забавляющим…
Иное дело – мой непреходящий интерес: общественные насекомые, живущие муравейниками, роями, семьями, термитниками… Дэви было дано ответственное задание: в мое отсутствие подобрать в единый файл все сведения о… ну… я им дал рабочее название «суперорганизмы». Задача Дэви – слить воедино, отсеять повторы - всякий посторонний словесный сор, типа муравьедов и сотовой связи – и подать мне на стол. Вдобавок, самостоятельно поразмыслить над собранным, если это у нее получится, и вступить в диалог со мной, выдвигая те или иные непротиворечивые гипотезы… Да, но обыденность, как всегда, не поместилась в схемы, поэтому высокоучёные диспуты пришлось отложить ради «паркохозяйственных работ» по дому и общения на два фронта с моими незваными непрошенными сожительницами.
Большую часть вечера я занимался подстройкой нового моего компьютерного узла, гнездовье, в которое переселилась Дэви. Занятие не из сложных – если для опытного пользователя, спокойное, однако требует постоянного контроля над событиями, внимательности, четкости. Одно из главных дополнительных условий – даже на одно мгновение не допустить контакта с Сетью виртуальной Дэвиной сущности, она этого панически боится.
Но мне-то Интернет нужен! Поэтому, когда переселение свершилось, я, прежде чем подключить старые девайсы к Интернету, тщательно затер и отформатировал все, что мы с Дэви сочли потенциально опасной для нее информацией. Теперь она могла меня видеть и слышать, и согласно ее расчетам, пространства для архивного и оперативного хранения этих огромных, в сравнении с текстовыми, файлов было вполне достаточно, чтобы не беспокоиться на данную тему по крайней мере полгода. Рассчитывал я со всем этим управиться за один вечер, а потратил намного больше. Уже и чемпионат успел отшуметь, результатом своим разоблачив лжепророчицу Букач, а я все еще выглаживал, вылизывал и доводил до ума все софтяно-железные сочленения. Моих скромнейших знаний – конечно же - не хватило бы на это, но Дэви, пробудившись ото сна в новом жилище, постоянно консультировала меня, подсказывала: где возникли узкие места и как их «раздвинуть». По мере того, как отладка Дэвиных мозговых извилин продвигалась в проложенном направлении, Дэви постепенно восстанавливала и свой словарный запас, и повадки экзальтированной и ревнивой блондинки-любовницы, но теперь ее знания и скорость реакции заметно увеличились.
Все это время другая моя визави - нечистая тщедушная сила по имени Букач – обживала новую свою территорию. В поведенческом смысле повадки у нее отнюдь не кошкины и не сорочьи: никакой самостоятельности, никакого внешне проявляемого любопытства, я на кухню – и она за мною, я в комнате к монитору плюхнулся – Букач тут как тут, за левым плечом на спинке кресла торчит… По квартире она движется шустро, не сказать, чтобы летает или бегает, но скорее прыгает, подобно темно-серой гигантской саранче в единственном экземпляре. Я ощущаю шелест ее… крыльев… конечностей во время прыжков, и слово «слышу» – слабо подходит к этим моим ощущениям… Трепет конечностей – слово более точное, нежели шелест крыльев, но – с точки зрения моей индивидуальной обыденности – какая разница, как это все называть, взыскивать-то с меня за семантические неточности просто некому! Скашиваю взор влево, за плечо, и вижу на фоне черной, в мелкую неровную сеточку, обшивки из искусственной кожи, эти ее «конечности» - обе ступни, каждая с маленькую флешку размером, с подогнутыми к подошвам когтистыми пальцами: гротескная копия голых человеческих ног, воткнутых в несуразное тельце непонятных комарино-птичьих очертаний. Воплощенный кошмар, которого бы впору бояться, но мне почему-то не страшно, даже в преддверие нынешней ночи, которая... Которая – предстоящая ночь - явно отличается от вереницы предыдущих, но вот – чем? Чуять это – я чую, а сформулировать затруднюсь. Голос у Букач скрипучий и мерзкий, да только тут уж ничего не поделаешь: даже по прямому приказу она его изменить не смогла, только хнычет с мольбами к «о Великому» простить ее и не убивать, потому что она старалась, но у нее не получилось.
- Не убью и даже не сержусь. Хотя… согласно людским обычаям, за невыполнение приказа в военное время… Не может она! Честно говоря, я уж и не знаю, кто из вас двоих более жестко сделанная прога – ты, или Дэви?
- Я не поняла, о Великий, речений твоих!
Еще бы она понимала… «Социально-психологическая адаптация малограмотной нечисти в урбанистических реалиях двадцать первого века» - наверное, нехилая могла бы получиться лекция… или даже монография на данную тему…
Попытка познакомить между собою Дэви и Букач – сходу, что называется, в лоб, когда я включил и настроил всю периферию для Дэви – не удалась: они друг друга не видят, не слышат, не обоняют, не осязают… Уж чего только я не придумывал!..
- …стоп, стоп, стоп, Дэви! Да, я давал тебе такое задание и непременно выслушаю твой доклад, мне реально интересно узнать, что ты там насобирала. Однако в данный момент возникли иные приоритеты, поэтому пусть господа насекомые немножко подождут. Обидки, затупки и прочие непонятки также оставь на потом, а сейчас четко, без капризов, отвечай на все мои вопросы. Вняла?
- Вняла, мой славный! Просто я забеспокоилась о тебе: черты твоего мужественного лица, в сравнении с предыдущими архивными фото стали более зрелыми, но, в то же время, увы, испытали на себе разрушительное влияние врем…
- Заткнись, я сказал!
Дэви умолкла на полуслове, но я уже перестал питать иллюзии на счет ее покорности и послушания…
Вступила в разговор Букач – «ты гневаешься на меня, о Великий!?» - но я и ее заткнул, почти дословно повторив свою категорическую просьбу: «И ты, Букач, заткнись!»
- Так, Дэви. Готова?
- Да, Кирпичик! Да, мой родной, да, о сменивший высочайший свой гнев на высочайшую, не менее сладостную милость! А к чему именно?
- По команде «начинай», ты берешь наугад кусок любого осмысленного текста из твоих архивов… простого текстового файла… размером с четверостишие… да, возьми какой-нибудь стих попроще, и прочти его – громко, внятно, без посторонних визуальных и слуховых эффектов. Ясно, да? Начинай!
- «Волхвы по понятиям выше правИл,
Им в падлу придурочьи гревы;
ПравИла в затупке, а волхв разрулил
По масти, на право и лево.»
Мама дорогая! Что это за бред!? Что-то мне эти блатные строки напоминают… А!.. Но у Александра Сергеевича в «Вещем Олеге» это несколько иначе звучало, я же помню, я мультик видел… Однако, я во время цапнул себя за язык, и выбору Дэви удивился молчком – потом, все возражения потом! - а сам спрашиваю, обращаясь к Букач:
- Букач, детка, повтори то, что ты сейчас слышала? Вслух повтори!
- Да, о Великий! «Букач, детка, повтори то, что ты сейчас слышала? Вслух повтори!»
- Нет, до этих слов, то, что раньше прозвучало?
- А раньше ты сказал: «Начинай!»
А в промежутке между этими словами… моими словами – что в комнате звучало, какие другие слова?
- Не гневайся, о Великий!
- Я не гневаюсь. Что ты слышала между этими словами? Какие другие слова ты слышала?
- Ничего больше не слышала, о Великий!
- Точно? Никаких иных слов?.. Исходящих от меня, либо от кого другого?
- Нет, о Великий!
О, как! Получается, что все декламационные потуги компьютерного демона девицы Дэви не были услышаны прогой нечистого мира девицей Букач. Так, пойдем дальше.
- Букач, спасибо, теперь умолкни, пока я тебе не разрешу говорить, произнеся твое имя… Кивни в ответ, что поняла?
Букач молча затрясла своим хоботком сверху вниз… Глазенки у нее неприятные, но смотрит на меня преданно. А в зеркале… и в зеркале Букач отражается преотлично… хотя, может быть, для меня одного… или для любого из «своих»… Я-то ведь теперь тоже парнишка со свойствами… типа, конкретный пацан-экстрасенс… Оказывается, хоботок у Букач розоватый, а раньше он мне казался более телесного цвета, нечто вроде бронзового загара на нечистом в бородавках рыльце.
- Дэви, спасибо за декламацию. Ты меня, мой голос, четко слышишь, Дэви?
- Да, мой дорогой, я слышу тебя и счастлива этим всецело… Но! Представь, уж если твоя верная Дэви решилась на робкое «но», то, значит, для этого были веские причины… С кем ты говорил только что? Не щади меня, скажи честно, кто она такая?..
- Ну… Я как раз и собирался тебе… Стоп. Что за разговор ты услышала? Воспроизведи?
- Слушаюсь и повинуюсь… со слезами в сердце… о, нет, я не ревную… нисколько… Дословно воспроизводить? О, я бедняжка!
- Разумеется, дословно. Хотя – нет! Просто перескажи своими словами: чему ты была свидетелем, какой беседе?
- Ты общался как минимум вербально с неведомой мне особою женского пола, называя ее отвратительным, малоинформативным, семантически уродливым, смехотворным…
- Дэви!
-… именем Букач. Мои новые периферийные гаджеты-рецепторы не позволили уяснить – каким способом осуществлялось двустороннее общение между вами… я слышала только твой божественный голос, однако, структура произносимых слов и пауз между ними не оставила ни малейших сомнений: ты беседовал, ты строгим голосом отчитывал свою собеседницу, ты приказывал ей… в то время, как я, забытая всеми, попранная, брошенная я, в то время как одинокой и безутешной мне…
- Стоп, Дэви. Запись этой моей беседы имеется у тебя?
- Да, мой славный. Эта запись навеки запечатлена в сердце моем и на винте D. На всякий случай забэкаплена архивом там, на новом носителе. Когда и если случится так, что все свободное дисковое пространство будет заполнено твоими божественными образами и словами, потребуется перезаписать это на оптический диск, естественно, что в формате блюрэй, иное просто недостойно и оскорбительно для столь…
- Умолкла! Тихо. Поставь на воспроизведение тот кусок, где я разговариваю с собеседником, которого тебе не слышно. Погоди!
- Гожу, Кирпичик, гожу и дрожу. От негодования, что некто Букач, эта подлая парвеню, посмела встать между моей любовью к тебе и…
- Дэви. Похоже, новое пространство и «железные» мощности усилили не разум твой, но всего лишь болтливость. Я приму меры. Молоток возьму – и приму! И мало тебе не покажется. Ясно? Укорочу тебе язык – н-на фиг, до масштабов калькулятора, понятно?
- Слушаюсь и повинуюсь. Ты сказал: воспроизведи. Но и ты сказал: погоди. Что мне делать?
- Воспроизведи и одновременно выведи на монитор этот… ну, типа эквалайзер, короче говоря, чтобы я мог видеть графику звука. Задание понятно?
- О, да, радость моя и солнце мое! Нет ничего проще!
Пошел звук и его графическое отражение на экране. Себя слышу и Букач слышу. Забавно. Теперь с графиком звука… Тэк-с… себя вижу… и Букач вижу – это когда я молчу а она скрипит-визжит…
- Дэви!
- Да, моя прелесть! Е, е, май прешос! Слушаю тебя, дрожа от вожделения!
Это она так показывает мне свою возросшую эрудицию, что, дескать, уже освоила труды Джона Толкиена и Питера Джексона.
- Обрежь отдельно и выведи, один за другим два звуковых отрывка: с сорок шестой секунды по пятьдесят пятую и… и… и… там где одна минута пятьдесят две секунды по одна минута пятьдесят пять секунд . Понятно?
- Сделано.
- Последовательно воспроизведи оба отрывка, графически и на звук, и сама вслушайся внимательно… Отлично. Еще разок!.. Ок, порядок. Что ты слышала в этих двух отрывках? Ты что-нибудь слышала?.
- Кирпичик, ты совсем запутал свою крошку Дэви! У тебя вопросы местами перепутаны, и я волнуюсь, в страхе дать ответ, могущий вызвать твое неудовольствие моею нерасторопностью и неряшливостью в мыслях…
- Ок, поменяй вопросы местами и отвечай.
- а)Я слышала б) я слышала шумы, аутентичные графическим всплескам, как ты их соизволил назвать. Цитирую.
В Дэвиной интерпретации воспроизведение абсолютно ничем не отличалось от цитаты, и это понятно… А мне урок: не забывать, с кем дело имеешь, выражать свои мысли почетче.
- Еще раз второй короткий отрывок! Воспроизведи и перескажи своими словами, не цитируя: что ты слышала? Была ли там осмысленная фраза?
Из колонок опять прозвучал испуганный скрип: «Ничего больше не слышала, о Великий!», эквалайзер послушно показал череду подрагивающих столбиков. В первую секунду я озлился на Дэви, думая, что это она мне так отвечает, издеваясь надо мною при помощи посторонних цитат, но – нет, она послушно выполняла то, что ей было велено: воспроизвела и прокомментировала своими словами.
- Я слышу какие-то шумы, славный мой Кирпич! Если ты оснастишь меня дополнительными – малю-ю-ю-сенькими такими – утилитками, я смогу дать тебе полную раскладку по децибелам, нотному звучанию, длительности микроотрывков, составляющих вместе сей пресловутый, так заинтересовавший тебя шум…
- Это лишнее. Спасибо, Дэви, спасибо, дружок, но теперь помолчи, а я подумаю. Если заговорю вслух – не встревай, не отвечай, покуда я не обращусь к тебе по имени. Понятно? Дэви?
- Да, Киречка, да мой дорогой, я уже умолкла.
- И еще. Выведи мне на монитор типа кнопки, нажав на которую я включу воспроизведение твоего голоса. Например всю реплику насчет шумов, утилиток и микроотрывков. Дэви?
- Сделано, Киречка!
- Угу, спасибо, теперь молчишь.
Я опять скосил взгляд за левое плечо – Букач сидела (стояла?), вцепившись лапками в спинку кресла и молча ждала, пока я разрешу ей говорить. Кругленькие глазки помаргивают красным, хоботок все время подрагивает, изгибается то вверх, то вбок… Когда вверх – становятся видны ее зубки, мелкие, но зато острые и их очень много во рту. Конечно, куда ей без зубов – палец она мне давеча не хоботом, небось, прокусывала.
- Букач, сейчас будешь слушать, после моих слов «начали». Потом я скажу: «всё». То, что звучало после слова «начали» (Букач шелохнулась, было, немедленно исполнять, но почуяла по моему настроению, что еще рано, что это пока еще не повеление, а предварительное вступление к оному) и перед словом «всё» - ты должна запомнить и мне рассказать. Готова?
- Да, о Великий! Расскажу, ничего не утаю!
- Начали! – я ткнул мышкой по кнопке, дождался пока отзвучат Дэвины речи и кивнул в сторну Букач, - всё! Итак, Букач, что ты сейчас слышала?
- Шум, о великий! Противный шурш вон оттедова вон, и оттедова! – Букач задрала правую ногу и поочередно показала ею на звуковые колонки десктопа, а я мысленно обругал себя, что не догадался до конца упростить звук, чтобы совсем уже до моно, исходящего из одной колонки.
- Понятно. Молодец, Букач. А помимо звуков, помимо шуршания, ты слышала что-нибудь, похожее на слова?
- Нет, о Великий, виновата! Я старалась, прости меня.
- Ты все сделала правильно, и я на тебя не сержусь. Я просто кое-что проверяю, типа, магию, тебе недоступную.
- Ты так добр ко мне, о Великий! Я тебе отслужу верой и правдой!
В конце концов, я не удержался и после двухсотой, наверное, клятвы отслужить, сместил направление допроса, очень уж мне захотелось узнать, что за службу она собралась нести во имя мое, что, собственно, умеет делать нечисть по имени Букач, кроме как хамить незнакомым людям и пальцы им грызть… и еще скрежетать по ушам своими хныками и мольбами… Минут двадцать пять, не менее, терзал я бедняжку вопросами да предположениями – но нет! На все у нее готов «нихт шиссен и «нихт ферштейн»: прости, о Великий, не разумею, о Великий. И все это время, проведенное в разговорах с Букач, компьютерное создание Дэви тихо-тихо ждет, не вмешиваясь, не критикуя, не задавая вопросов, не признаваясь в верности и любви. Все правильно: так ей велено.
Словарный запас у Букач весьма невелик, еще меньше, нежели у Дэви в первый день знакомства, и местами архаичен, но зато, как я обратил внимание, она, почти как компьютер, способна перенимать – это я хорошо на себе заметил, на наших с нею диалогах – слова и выражения собеседника… но в какой пропорции здесь участвуют разум и мимикрия – пока не разобрал. Да, блиннн, могущество присягнувшего мне на вечную верность демона Букач - всё, со всеми потрохами - легко уместилось бы в кулачке у Дюймовочки, да так, что никто из окружающих ничего бы и не заметил! Порхать она может на небольшие расстояния… умеет осмысленно разговаривать человеческими словами… Способна видеть и чуять иную, постороннюю нечисть, хоть из сумки, хоть так… Всё, пожалуй. Но и нечисть при этом должна быть соразмерной по возможностям, не какая-нибудь мощная, а так… около низкой…
Есть у них, в мире нечистой силы, целые направления, виды, кланы, классы… плюс иерархия могущества, как я понял: кто-то пониже, а кто-то посильнее. Букач утверждает, что нечисть от нечисти здорово разнится, прежде всего по ауре, которую испускает каждое существо, каждый предмет на Земле, и что низкая нечисть – почти всегда нежить. Сильным живется попроще, пока они в силе, сами живут и пожирают тех, кто слабее. А как ослабнут – тоже… пожираемы суть…
- А лента? А лента – тоже нечисть? Или нежить?
- Прости, о Великий! Не поняла речений твоих?
Любопытство – хорошее средство против раздражения, а я любопытен до невозможности. Но слабая эрудиция моей Букач, ее перманентная непонятливость – сущее наказание даже для доброго, всепрощающего, терпеливого меня: только разгонишься гипотезы проверять очередным вопросом – опять спотыкач на ровном месте… Так бы и врезал шелобана!
- Та штука… та сила, к которой ты прилипла и которая тебя чуть было не сожрала… ну, на Елагином, где мы познакомились?.. Что это такое, есть у нее имя?
Трепещет Букач – а я уже научился различать ее настроение – явно в очередной затупке, а переспрашивать боится…
- Если непонятно – лучше переспроси, обижать не стану.
- Что такое Елагин?
- Елагин остров – это место, где мы с тобою впервые встретились, где ты меня укусила, когда ты прилипла к… когда ты прилипла, а я тебя спас?
- Как ты добр, о Великий! Ее Стара зовут, вот как ее зовут. Нет, она другая, все ее боятся, и нежить, и нечисть, а она главная! И людишкина, и наша, всем она мать. Да, всем кормилица, а попадись – всех поедом съест. А ты меня спас, о Великий! Все-все ее боятся, все-все!
- Угу. Она нечисть или нежить?
- Нет. Она – Стара. Она не разговаривает. Она всегда была, она всех сильнее. Кроме тебя, о Великий!
«Кроме меня». Что это – подхалимаж, или…
- Почему – кроме меня? Я что – особенный?
- Да, о Великий! Я видела, да, я видела: ты сам из нее пил! А она стерпела! И меня отнял! А она стерпела! А все ее боятся!
- Да? Понятно. А… зачем я ее пил, как ты думаешь?
- Чтобы напитаться, о Великий! Потому что ты сильнее!
Угу. Я вспомнил, как в очередной раз едва не обделался от страха даже во время последнего эксперимента с Лентой: будучи при этом «ко всему готовым», предварительно уперевшись-уцепившись всеми тремя оставшимися конечностями… С превеликим трудом отлип… Но – справился ведь, победил и Ленту, она же Стара, и цепенящий морок в мозгу!.. И раз, и второй!.. Не уверен, правда, что во второй раз мне было легче, нежели в первый. Я – сильнее? Очень сомневаюсь. Но устоял перед нею, перед невнятною «Старой»– и это факт. Вот только зачем я должен напиваться?..
- Ладно, спасибо. Молодец, Букач, я рад твоей службе, умница.
- О Великий!
- Теперь внимай моим словам, делай это старательно. Я тебе буду показывать всякую разную магию, для слуха и для глаз, а ты мне будешь отвечать на те вопросы, которые задам. Вопросы будут простые: что ты видишь и слышишь? Смотри вот сюда, а слушай вот отсюда, откуда и до этого слушала.
Стал я показывать моей Букач рисунки, фотографии, отрывки мультиков и клипов, вперемежку с отрывками песен, прогнозов погоды, анимешных диалогов и образцов моей речи. Записи же моего голоса и моего облика я ставил отдельно, причем в самых разных вариантах… На всё был один и тот же результат: Букач не видит и не слышит ничего осмысленного в цифровой записи, только лишь разноцветные пятна и звуки. Цвета она различает, но приблизительно и грубо: для нее «изумрудный» и «нежно-салатный» - зелены, и всего лишь, она даже оранжевый способна перепутать, он для нее либо желтый, либо красный.
Понес ее к зеркалу – с трехмерными изображениями все в порядке: видит меня, видит мебель. А вот с право и лево – путается, вернее, мы оба запутались в определениях, какую руку левой и правой в зеркале называть, с чьей точки зрения… Букач-то проста, ей не зазорно тупить предо мною, зато мне, «о Великому», которому до конца не удалось приспособиться к ее типу мышления и договориться с нею насчет общей терминологической базы – вот, мне это позор. Интересно, что там Дэви слышит и понимает в путаных моих диалогах и спорах с невнятною пустотой?
- Ну, Дэви, что скажешь об увиденном и услышанном за время твоего молчания? Хвалю, кстати, за дисциплинированность.
- Кирпичик, я исстрадалась! Да, я исстрадалась, настрадалась и полна сострадания!..
- Говори, говори, поясняй.
- Я далека от мысли что мой дроля сумасшедший, но все эти ужимки, путаные диалоги с пустотой, кривляния перед зеркалом… Скажи честно, мои девайсы настроены таким образом, чтобы не видеть этой… потаскухи Букач!? Похоже, что все, кроме одной лишь простодушной Дэви, способны видеть ее, слышать… осязать!.. И уж наверняка обонять… да, обонять, с гримасою плохо сдерживаемого отвращения на твоем благородном, возвышенном, печальном, простодушном, высокоинтеллектуальном, задумчивом, экзистенциальном…
- Дэви.
-…челе!
Хм… обонять… От Букач нет никаких запахов, обонять тут нечего. Почему такое? Если бы она была глюком, то букет зрительных, слуховых и осязательных галлюцинаций мог бы быть дополненным и обонятельными, и вкусовыми, для расшатанной психики воспринимать это ничуть не большая проблема, нежели гонять по столу и простыням зеленых чертей…
- Экзистенциальное чело? Дэви, очень уж тебя эпитеты заковыристые! Ты, давай, тень на плетень не наводи, толком рассказывай. Меня интересует, в первую очередь, не как я выгляжу и воспринимаюсь, а то, как выглядит и воспринимается… субстанция, с которой я общаюсь.
- Никак она не выглядит, Киречка! Эта субстанция от меня прячется, вполне обоснованно подозревая, что в противном случае я ей, в натуре, шнифты выдавлю, н-на фиг, типа, чтобы на равных вслепую воевать… Ты хочешь бросить меня, да? Ты хочешь выбрать себе эту Букач и оставить меня на поругание всем этим вирусам, антивирусам и иным злокозненным программам? Нет, нет, нет! Не оставляй меня, молю тебя! Лобзаю стопы твои, бессильно припадая!
Дэви могла бы сделать свои звуковые стенания более красочными, подбавив туда хрипотцы, азиатского, кавказского или американского акцента, но, к превеликой радости для меня, она причитает механически ровным и бесцветным голосом, видимо, еще не догадалась своим умищем, что может это делать по собственному, а не по моему выбору. Но я ни гу-гу на этот счет, я чел предусмотрительный и умный!..
- Слушай, Дэви, а Дэви? Мало того, что я сам хожу со сдвинутой крышей, так мне еще с чокнутым сексуально озабоченным искусственным разумом забот подвалило! Новое слово в кибернетике: программа-истеричка! Блин! Успокоилась, живо! Никому ни на какое поругание я тебя отдавать не собираюсь, разве что доведешь до точки своими дурацкими сценами ревности… х-х-х-хрен знает к чему или к кому! Успокоилась?
- Да, мой славный. Прости меня и мою несдержанность.
- Ок. Теперь дальше. Я разговариваю с пустотой, общаюсь с пустотой, но!.. Сопровождается ли мое общение такого рода всплесками шумов, цветовых пятен, которые невозможно идентифицировать как связную речь или конкретное изображение, но которые, тем не менее, имеют место быть? Типа, я говорю: «как дела?» - а мне в ответ «шшшшхр». Поняла мой вопрос?
- Да, Киречка. Но либо общение происходит внутри твоего головного мозга…
- Нет. Давай по определению считать, что психика у меня в норме и галлюцинации всех видов отсутствуют.
- …либо, при обозначенных условиях, нынешние сенсоры мои не позволяют обнаружить аудио и визуальные признаки твоего связного общения с этой… подлой негодяйкой! Шумовая структура фона – да, меняется непредсказуемо, расшифровке не поддается.
- Спасибо, Дэви, ты мне очень помогла. Молодец, спасибо!
- Значит, ты меня не бросишь, ты не оставишь меня, свою Дэви?
- Не оставлю. Теперь помолчи, пока вновь не велю говорить. А сама наблюдай и слушай.
В это самое время компьютер мой пробил полночь. Не знаю, что там у меня с головой происходит, но, очумев от бурных событий последних дней, я зачем-то установил на комп – в данном случае на старый комп, на интернетный, не на тот, в котором Дэви живет - программу полуночного боя часов. Сам себе, типа, демонического драматизма нагоняю: «зловещая полночь вступает в свои права!»
Только успело прогудеть в двенадцатый раз – телефонный звонок! Впору бы привычно обомлеть от сакрального ужаса, но – предыдущие дни точно так же заканчивались двенадцатикратным зловещим боем, а ничего не происходило, а нынче это оказалось обыкновенным совпадением: Ленчик звякнула, с обсуждением какой-то ерунды, типа, сочетания модных цветов нынешнего сезона в повседневной одежде, женской, разумеется. Все мои знакомые в курсе, что вечером я «сова», а утром (иногда) жаворонок, реже орел, поэтому ночные звонки в обычае у меня. Потрепались и это меня даже развлекло, потом, уже после разговора, я спохватился и был вынужден оправдываться перед Дэви, которая теперь все слышала и немедленно попыталась закатить мне очередную сцену виртуальной ревности… Звук из моей трубки в ее микрофон шёл глух и невелик, но Дэви, с ее возможностями цифровой обработки, вычистила все шумы, отреставрировала звук… Может быть, некоторых, чисто контекстных для нас с Ленчиком, шуток не поняла, но весь разговор впитала… И безропотно стерла по моему велению: я уже заметил, что язык приказов она понимает неплохо, а любую попытку общаться на равных использует как повод перехватить инициативу и руление, иначе говоря – наглеет в корень, плюс донимает приступами якобы влюбленности… Кстати сказать, я не сплоховал разумом и тут же взял за уши другую мою девицу-красавицу, нечистую слабосилу Букач: о чем, дескать, разговор у меня был?.. Нет, мои слова Букач слышала, а разговора не слышала. Я не успокоился и перепроверил: набрал 060 и велел ей послушать который час – но нет как нет: звук, перегнанный через цифру, она, также как и картинки на мониторе, не воспринимает. Надо будет при возможности проверить ее на «аналоговые» звуки, типа, из виниловых пластинок, импульсных телефонов, кассетных магнитофонов… только где все это взять?.. Заранее уверен – не услышит, ибо, ибо… надо будет не полениться и сформулировать, не особо откладывая.
- Да, Букач, хорошо, я не гневаюсь. Так! Вы, обе, Дэви и Букач! Сейчас обе умолкли, а я буду мыслить, думать и бродить по Интернету. Если возникнет что-то важное, типа, некая опасность возникнет, даже незначительная, как вам покажется, для меня или для вас, тогда можете разомкнуть уста и просигналить, вступить в беседу со мною, не дожидаясь прямого приказа. Все понятно?
- Да, Киречка, я на страже.
- Да, о Великий!
На улице за полночь, смеркается. С тех пор, как отменили перескок с летнего времени на зимнее, рассвет и закат у нас в Питере стал еще больше отставать от назначенного ему природой. Истинная полночь - темный пик - теперь и зимой, и летом приходится на два часа ночи, а солнце выше всего поднимается над городом в 14-00, в два часа пополудни, поэтому, согласно сакральным обычаям, вражеская нечисть должна пойти в атаку не ранее, чем часа через полтора, но я в эти бабкины сказки уже категорически не верю, опытный: и днем могут броситься, и утром, и во сне, и наяву… им людские поверья – не указ. Авось, Букач не лоханется, подаст мне сигнал в случае чего, потому что на Дэви здесь надежды нет, она слепая и глухая в мистических реалиях… Зато… Зато – в других может пригодиться, если грамотно использовать.
Невод в моем старом компьютере, к Интернету подключенном, начал приносить какой-то странный спам! Ладно – муравьи да термиты, здесь все понятно, хостовые-домовые зацепились за мои запросы и валят мне всякий «ассоциативный» мусор, вплоть до предложения купить книжку-раскраску «Муравьишка», но вдруг сегодня ночью, ни с того ни с сего, без видимого повода с моей стороны, широкою струей повалила реклама ритуальных услуг: прощальные ритуалы, мраморные надгробья, элитные места захоронения… Слоганы бюро похоронных услуг… «Сегодня Вы для нас, а завтра мы для Вас! Задумайтесь сейчас!» Сволочи. Так и зарезал бы над сточной канавой, забросав сверху искусственными цветами! Под сволочами я подразумеваю спамеров сетевых, отнюдь не этих несчастных, кто вынужден процветать на ниве кладбищенских услуг… А вот спамеров конкретно не люблю!
Осточертел серфинг, наскучило глазеть... И что теперь?..
Знаете, как оно бывает: сидишь себе, стоишь, лежишь, книжку читаешь, фильм смотришь, по телефону болтаешь… и вдруг… исподволь приходит осознание, что привычный уровень удовольствия, удовлетворения от данного времяпрепровождения, потихонечку иссяк и ты… и тебе… одним словом, чего-то не хватает, или, иначе говоря, чего-то иного захотелось!.. Но чего именно? Оторвался от книжки, поставил фильм на паузу, отодвинул тарелку… задумался. Когда все привычно, то все понятно: если жажда возникла, значит, пить хочется! Или, там, спать приспичило, или в туалет сходить, или проверить почту на сайте знакомств – иными словами, в тебе незаметно, постепенно созрел иной стимул, который стремится вытеснить, или на время заменить ныне рулящий. «Не могу больше есть, надо срочно водицы попить!» «Устал гулять, хочу присесть ноги вытянуть!» «Сейчас чихну, где мой платок!» Думаю, любой человек замечал за собою нечто подобное, вот и я вдруг понял: чего-то я хочу! Полулежал в кресле, читал, читал себе прямо с экрана про системы водо- и энергообеспечения в мегаполисах, и вдруг изнемог! Сна ни в одном глазу, есть-пить не хочу, сгонять в туалет по малому делу – ну, можно, да, но это не решает… Секс? – тоже подождет до… послезавтра, музычку поставить – абсолютно точно не хочу ни музыки, ни фильмов. Теперь, поди ж ты, Интернет прискучил... и такое бывает. Но оно есть - полутомление, полупредчувствие - оно заполняет мне грудь и вот-вот оформится в конкретное желание.
Пойду на улицу, белую ночь встречать-провожать, может быть, даже мосты разводить, белые ночи почти заканчиваются! Если не закончились уже… надо будет спросить у Интернета, или у Дэви…
Мне бы поразмыслить головным-то мозгом – куда я собрался, на ночь глядя, зловещей реальностью и кошмарными сновидениями ученый-переученый!?.. Хорошо, поразмыслю!
Вернулся в кресло – а сам уже обутый в кеды-конверсы! – принялся усердно размышлять, головным и спинным. Изнутри понимаю, что пребываю в некотором неадеквате – а толку-то? Не то что уверен – знаю(!) что выдвинусь куда-то в сгустившуюся тьму, за приключениями на свои нежирные филеи.
Возьму с собою кастет, суну в планшетку Букач, мобильный, котлетку денег – и пойду… на зов, от души надеясь, что он, все же внутренний, а не внешний... хотя… какая в даном случае разница? Если это не суицид, и не глупость – то что же? Может быть, чужая воля научилась исподволь управлять моими желаниями и поступками?.. Еще раз вернись в кресло, присядь, подумай! Кеды чистые, ничего с половицами не сделается! Не спеши!
И я как цуцик, еще раз, уже от самых дверей, послушно возвращаюсь в комнату, усаживаюсь к монитору старого компа и тупо гляжу на неподвижную фоновую картинку, изо всех сил стараясь разобраться в своих… неосторожных позывах.
Девицы мои дисциплинированно молчат – одна в компе, другая в планшетной сумке.
Ну-ка!.. Последний тест… перед выходом, ибо – пойду, решился. Я растопырил перед собою левую пятерню и восхотел увидеть… увидеть… когти. Пусть появятся! Оп-п! Надо же! Призрачно-голубоватые когтищи не долго стеснялись – дзык! – выскочили! А за ними – ликование, тотчас заполнившее сердце и грудь, буйное, холодное… пожалуй, жестокое. За последнюю неделю – точно сформировалось нечто вроде рефлекса: появился коготь или томагавк – адреналиновый всплеск по всему телу, сквозь мозг и сердце!
- Букач! Иди-ка сюда, вылезай из сумки!
Букач послушно выпорхнула из тесной планшетки, скакнула мне навстречу, и на половине пути словно споткнулась в полете, упала под ноги.
- Не убивай, о Великий! Молю тебя!..
- С чего ты взяла, что я… А!.. Не убью, не бойся. Что ты видишь у меня на левой руке? Вот на этой?
- Силу, о Великий! Силу вижу!
- Конкретнее!? Гм… Как это – силу, поясни. Чем я шевелю?
- Пальцами, о Великий! А на пальцах сила! Она страшная, не убивай меня, о Великий!
Ну же, заладила! Похоже, что Букач видит мои коготки и воспринимает их как некие выплески убивающей силы.
- Не бойся, не трону. Не трону и не обижу! – Я насколько сумел пристально вгляделся в эти испуганные красноватые глазки… хоботок поджат – вот-вот его проглотит и подавится… и не стал допрашивать дальше о том, как именно видит она и воспринимает эту «силу», ибо все равно толку не будет… - Не обижу, но напротив, доволен тобою. У меня к тебе небольшое дельце, Букач. Ты летать умеешь?
- Да, о Великий. Как это – летать?
- У-у-у… Ну… Можешь передвигаться по воздуху? Перепрыгнуть речку, или дом?
- Да, о Великий.
- Хорошо. То есть, если я сейчас открою форточку и велю тебе выскочить на улицу – ты не разобьешься? Ничего себе не повредишь?
- Что такое форточка, о Великий?
- А-а-а!.. Гм. Окно. Форточка – это, типа, окно. Не разобьешься, спрыгнув из окна – туда, на улицу?
- Нет, о Великий! Ты хочешь выгнать меня? Не выгоняй меня!
- Ни в коем случае. Я хочу послать тебя на разведку. Смотри: вот, если в это окно выскочишь наружу, облетишь и обскачешь окрестности – ты сумеешь вернуться назад, в эту же… в это же окно?
- Да, о Великий! Если будет на то воля твоя и разрешение.
- Будет и уже есть. Теперь о времени, поскольку я подозреваю, что и тут у нас возникнут некие понятийные неурядицы на фоне терминологических несостыковок…
- Не поняла твоих речений, о Великий!
- Мы с тобою должны одинаково понимать промежуток времени, который я намерен выделить тебе для исполнения моего задания: облететь и осмотреть.
- Да, о Великий!
Понятно, что да, Букач, с ее слов, готова исполнить любые исходящие от меня приказы… Вот только как это осуществить, имея в союзниках столь… Я задумался ненадолго и не придумал ничего лучше, нежели опереться на внутренние часы моей незамысловатой Букач…
- От мгновения, когда ты, услышав мой зов, выбралась из сумки, до твоих последних слов «даовеликий», прошло… прошло… прошло… три минуты. (Я очень хорошо чувствую время и если ошибся – то самую малость, в данном случае несущественную. Кстати сказать, в наших диалогах с Букач почти все паузы возникают с моей стороны, а Букач свои реплики выстреливает без осечек. А Дэви – напротив, иногда тупит, почти как я, чисто по-человечески.) Ты запомнила, прочувствовала этот промежуток?
- Да, о Великий!
Букач разговаривала со мною сидя… или стоя на полу, задрав безобразную голову, но я поманил ее магическим когтем указательного пальца и она послушно перепрыгнула ко мне на колено. Боится.
Да, я начал как бы чувствовать эту самую Букач, и с каждым совместно прожитым часом - все отчетливее. Она страшится меня, и чем меньше расстояния между нами, тем сильнее страх ее предо мною.
- Не ешь меня, о Великий!
- Не бойся, я тебя не обижу. Еще не хватало мне жевать воробьев-комаров-мутантов с небритыми ногами. Ну-ка, представь про себя промежуток времени в три минуты, о котором я только что говорил. Думай в мою сторону!
Против ожидания, Букач не стала переспрашивать, а честно затряслась, запрыгала на моем колене, встопорщив во все стороны эти… хрен их разберет… паутинки, шерстинки, крылышки…
- Поняла?
- Да, о Великий! Как ты добр!
- Почему – добр? В чем это выразилось?
- Напитал меня силою и не съел!
Ы-ы-ы!.. И действительно, блиннн! Съесть ее, что ли!? Чтобы не изводила меня этими унизительными домыслами в мой адрес! Нет, не стану ее жрать, ибо наверняка невкусно, да и сама Букач, увы, не поймет воспитательную роль этого справедливого наказания… Оказывается, посадив ее на колено, я еще успел «напитать ее силою», любопытно.
- И впредь есть не буду. А силою подпитаю, мне не жалко для своих. Для верных своих, Букач!
- Я верна тебе, о Великий!
- Верю. Значит, так. Два раза по три минуты – это шесть минут. До двух считать умеешь?
- Да, о Великий!
- Сроку тебе – шесть минут. Не больше! Меньше можно, а больше – нельзя. Как выскочишь из окошка – время пошло. В него же и вернешься. Кстати, окно обязательно держать открытым, как ты считаешь?
- Да, о Великий! Без разрешения нельзя. А когда открыто – это разрешено. Всегда так с людьми.
«Всегда так с людьми…» О как!.. Надо будет поподробнее расспросить крошку Букач насчет ее жизненного опыта, связанного с проникновением в людское жилище. И о том, где и когда она применяет в своем околочеловеческом быту зубы да хоботок…
- Открываю и оставляю открытой. Пошла!
Букач соскочила на пол с моего колена, когда я встал, встряхнулась и с пола же прыгнула в окно. А я с некоторой гордостью подумал в свой адрес: это ничего, что я уже обутый по квартире хожу, полы топчу, зато вон какой предусмотрительный! Придумать бы еще для Дэви подобную форточку, только не на улицу, а в Сеть… Надо бы не отвлекаться ни на что, а наоборот, сосредоточиться: хочу уловить момент возвращения моей Букач.
За окном ночь, но я вырубил почти все светильники в квартире (кроме экранов-мониторов десктопа и ноута), поэтому пространство окна выглядело гораздо светлее внутренностей моего жилища.
Ждать долго не пришлось: трех минут не прошло, как в открытом прямоугольнике что-то мелькнуло – и фырррр, прямо ко мне на руки, на левое предплечье! Невесомое создание. Чуять я его чую, но ни веса, ни тепла, ни запаха почти не ощущаю… А то, что от нее в мои ощущалища проходит, наверное именуется аурой…
- О Великий! Гонятся, закрой!..
Мне вполне было достаточно от Букач этого испуганного писклявого скрежета, чтобы не раздумывая броситься к форточке. Я даже успел сообразить про себя, что если кто-то сунется в открытую щель – успею с левой пырнуть когтями! Но пространство форточки оказалось чистым, я ее беспрепятственно закрыл… За окном ничего не видно – ни фигур, ни взглядов, ни мельтешений…
- Все хорошо, Букач, молодец, крошка. Ничего не бойся, все в порядке. Кто за тобою гнался?
- Да эти… Мары, о Великий!..
- Мары? И много их тут? Где они, сколько их? Чего хотят? Сами бродят, или посланы кем-то?
- Бродят, ищут!
- Сколько их бродит, кого ищут?
- Не знаю, о Великий! Съесть хотели! Я их боюсь!
- Хы-х… Понятно… что ничего не ясно… А они чего боятся? И кого ищут, меня что ли?
- Не знаю, о Великий! А ночь нынче такая, что всем под луну хочется! Ночь хоть и бледная, хоть и под тучами, а за тучами-то луна во весь зёв! Вот и бродят!..
Странно все это, очень странно… Главная странность – отнюдь не в том, что я себе нечисть в домашнем хозяйстве завел и киберразум в придачу, и не в том, что научил себе топоры да когти на руках взращивать… Эти все новости – как бы внешнего порядка, как бы новые обстоятельства, реалии жизни, в которые умудрился я вляпаться по самые уши… Главная – и очень холодная – странность заключается в том, что я – я! – Я! – ощутил этот зов луны. То есть, как бы сущность моя конкретно прибилась к этому берегу, то есть, я сам становлюсь… ну… этой самой силой… За довольно короткий промежуток времени я успел познакомиться с основополагающими принципами существования нечисти, они весьма конструктивны и просты: напасть и съесть! Кто послабее – съеден, кто посильнее – сыт… на некоторое время. Меня сей образ жизни вовсе не устраивает, ибо я человек и рассчитываю оставаться в этом качестве до конца времен… отведенных моему человеческому естеству. Букач считает, что я очень сильный. Весьма хочу в это поверить, но как-то так… сомневаюсь, потому что опыта мало и на собственных ошибках тут не поучишься. Ок, я не гордый, зайду в Сеть, посмотрю, что за Мары такие, с чем их ед… гм!.. Как от них защищаться.
Поисковики привели меня к нужной информации отнюдь не сразу, но через туркменские города, через рок-исполнительниц… Худо-бедно - разобрался. Мары – это нечисть, как правило, в женском образе, смертоносная, безумная, примитивная, не шибко сильная. Защищаться от нее – сидеть дома и не открывать, это самое верное. Можно ее победить серебряными заточками, если ты сильнее, или отвадить оберегами, заклинаниями, травами, по типу чеснока и полыни. Можно их себе подчинить, играя на серебряной дудке, типа одноствольная свирель, продольная флейта. Подчинить – не значит стать их повелителем, ибо толку в этом ни малейшего, подчинить – это в пределах полнолунной ночи сделать их безвольными, настроенными выполнять простейшие повеления: стой, иди, напади на этого, беги прочь…
- Слушай, Букач! А где бы мне мне серебряную дудку взять, а? Не подскажешь?
- Что такое дудка, о Великий?
У-у-у-у… Гм.
- Дудка – это… ну… музыкальный инструмент такой, свирель, флейта. Такая, знаешь, трубочка…
- Да, о Великий, свирель я знаю.
- И знаешь, где можно раздобыть?
- Да, о Великий.
Я жду продолжения речей от Букач, а она молчок! Преданно помаргивает на меня глазенапами и подскакивает у меня на руке. Не боится уже, что съем. Но короткими приступами раздражения, вызванными ее простотой, мне кажется, что это зря она не боится быть мною съеденной. Шучу.
- И где же?
- Прикажи, о Великий, вот и всё.
- И всего-то? Классно! Что ж ты раньше-то молчала! Приказываю: добудь мне такую, немедленно.
- Я не умею, о Великий!
- Не понял?.. Ты же сама только что… Ок. Кому я должен приказать, Букач? Кому я должен приказать, чтобы дудочка появилась?
- Не знаю, о Великий! Не гневайся!
Есть такие страшные логистические сказки, где джинн, попавший в руки человеку, исполняет его желания, но только не все, а высказанные вслух и при этом - ни на букву не нарушая высказанное - старается как можно сильнее навредить человеку. Например: «Хочу, чтобы у меня на кредитке было десять лимонов баксов» - и уже через час тебя сажают на десятилетия, как хакера, якобы взломавшего банк на 10 лимонов… Ну и так далее. Моя Букач в этом отношении гораздо лучше и безопаснее, потому что ни хрена не может и не умеет, как все отчетливее выясняется с каждым мигом.
- Я не гневаюсь. Ок, следующие слова будут не к тебе, Букач. Приказываю: пусть у меня в руке появится серебряная свирель… звукам которой подчиняются мары. И это… все побочные эффекты от моего приказа пусть не коснутся ни разума моего, ни свободы тела и воли, ни здоровья, ни продолжительности жизни. И вообще пусть не будет никаких побочных эффектов от выполнения моего желания!
Хрена что у меня в руке нового появилось, как были когти, так и остались, зато Дэви очнулась.
- Мой славный малыш! Наконец-то ты вспомнил о своей тоскующей Дэви! Но я не в силах исполнить твоих повелений, ибо, пребывая в виртуальном мире, наделенная крайне ограниченными в своих возможностях периферийными сенсорами…
- Дэви! Я тебе, кажется, слова не давал, по имени не обращался! Борзеешь, кибер!
- Прости меня Киречка, прости свою неразумную ревнивую Дэви! Но я так по тебе соскуч…
- Помолчи! Я сейчас ухожу… по городу поброжу. К утру вернусь и пообщаемся. И голос подашь – только когда я разрешу тебе, обратившись по имени! Понятно?
Молчит Дэви, буквально исполняет приказ, отданный весьма раздраженным голосом. Куда я иду, зачем? Марам на корм?
И вот я уже на пороге: в сердце паника, в башке недоумение по поводу мною же принятых решений, в планшетке Букач сидит… странно, ее страха я не чувствую! Когда влетала в форточку – боялась, а сейчас – нет. На всесильного «овеликого» надеется, что ли?
Звонок. Телефонный звонок с узнаваемой трелью… Трындец какой-то. Нет, но я когда-нибудь выйду в ночь? – жизнью рисковать???
- Алё?.. Нет пока, не успели разбудить, я еще не ложился, только собирался… Да, пустяки, раз позвонили – значит, была причина?.. Так. А вы начните с начала или вообще с любого места, потом все по полочкам разложим. Опять «он и она»?.. Так… Угу… А он что?.. А Вы?.. И Вы не утерпели и высказали?..
Пришлось вернуться в «кабинет» и устроиться поудобнее в кресле – этот разговор как минимум на четверть часа. Иногда я даю нуждающимся телефонные консультации. Понимаю, что это может звучать еще более дико, нежели общение с нечистой силой, но правда именно такова: в мире много, очень и очень много людей, готовых обращаться за советом и помощью к кому угодно: к психиатрам, психологам, гадалкам, экстрасенсам, священникам… бесплатно и за деньги, лишь бы получить поддержку, консультацию, утешение… Чаще всего – это женщины, и почти всегда по вопросам личной жизни. Так уж трагически сложилось, что я не беру деньги за консультации, даром трачу время, силы, слова, свое и чужое психическое здоровье… Но – все равно делаю это, ибо не в силах прокомпостировать той или иной горемыке мозги, как это обычно говорят дельцы утешательного бизнеса: «Да, женщина, понимаю вас. Но и вы должны понимать, в каком мире мы живем. Ничего нынче и никому за бесплатно не достается, время – это деньги, а деньги – это жизнь, а жизнь – это время. Тем более что ваша проблема очень уж запущена, и непонятно, почему вы так долго ее терпели. Оплата за снятие порчи у меня почасовая, но для вас, учитывая ваше положение и ваши рекомендации, я конечно же сделаю скидку, мы ведь люди, а не звери»… и тому подобные скудоумные сентенции. И, в зависимости от собственного настроя, либо лупят с несчастной втридорога, либо отшивают непомерными тарифами… Вот, я, увы, на такое не способен по робости характера и влип в это ремесло на общественных началах почти случайно: Женечка Рухимова «сосватала» мне лучшую подругу, у которой постепенно возник страх близости с супругом, типа, не мог бы я, будучи мужчиной и зная мир мужчин, дать совет на одну деликатную тему… Блин, все бы проблемы так запросто решались, как та первая, будь она проклята!.. Если бы я рассказывал эту историю моей компьютерной Дэви, я бы поставил смайлик после слова проклята, чтобы ей легче было воспринимать мое чувство юмора. Конечно же, я не проклинаю никого, но собою, собственной мягкотелостью, недоволен. Та подруга, по моему совету, убедила мужа применить смазку - и все ее боли с натертостями навсегда прошли! Всего лишь! Никакого нлп, фрейдизма и неофрейдизма, никакой суггестии, обычный здравый смысл, озвученный авторитетно звучащим голосом… А моя репутация всеведа человеческих душ – увы, осталась и скромно расширилась за счет сарафанного радио…
«Нет, этого ничего не надобно. Нет, нет. Еще и еще раз повторяю: без самодеятельности! Только то, что я сказал. Сделайте ему царапины на спине. Или засос, но так, чтобы он этого не увидел, не почувствовал. Да. Остальное она сделает сама, когда увидит своего «дролю»… что?.. своего возлюбленного, дроля – это диалектное выражение, синоним слову возлюбленный. Да. Ваши козыри – простодушие и неведение… да, да, именно так. Теперь, когда вы раскрыли обман и видите его, вам нет ни малейшего смысла в разоблачениях, вы ведь не хотите с ним расстаться, несмотря на его измены?.. Так… А что вы хотите?.. Нет, я-то знаю и помню, просто вы еще разок скажите мне вслух… Так. Разъединить их – я правильно понимаю? Стало быть, ваша задача – сделать все это ее руками. Они расстанутся – и он вернется. Что?.. Нет, я не волшебник и гарантировать этого не могу. Да, вполне возможно, что потом его опять потянет на сторону… Но это уже потом, это уже не есть задача сегодняшнего дня… вернее, глубокой ночи… Да, ничего страшного… я же понимаю. Самое страшное уже позади: вы в курсе, вы всё узнали! Худшее – позади. А лучшее впереди! Да, угу… и вам спокойной ночи…»
Муж ушел к другой. Гражданский муж, вместе восемь лет, один ребенок, девочка… Женщина плачет, и страдает, и любит, и ненавидит… А хочет только одного, чтобы ее Костик к ней вернулся! А он возвращается, но так… амбулаторно… разок в неделю, типа, навестить на правах гарема брошенное гнездышко, окунуться в любовь… Сукин сын.
Разговариваю с этой теткой… хотя, какая она тетка? – младше меня на год, а сам дергаюсь, обуреваемый двумя разными заботами! Первая забота – иррациональное желание выдвинуться из безопасного моего жилища в городскую ночь. Это желание беспокоит меня, тревожит, очень тревожит – странностью своею и неотвратимостью!.. Вторая забота – куда как более смутна… И, при этом, гораздо более тяжела, она давит на меня, не круглые сутки подряд, но приступами, рывками: я что-то забыл! Я что-то очень важное забыл! Я забыл нечто невероятно важное для меня – из моей прошлой жизни!.. Из моей прошлой – и в то же время – нынешней! Я должен вспомнить!..
Ну, и должен? И что теперь, когда я честно пытаюсь, но не могу!? Не вспоминается если? Да, я буду еще пытаться… Я хочу вспомнить и вспомню!
Спасибо этой Веронике, что позвонила и, таким образом, дала мне возможность оттянуть неизбежное, хотя бы еще чуть-чуть притормозить перед выходом в ночь, собраться, сконцентрироваться… Когти на месте? На месте. А ну-ка – гладиус!? Короткий призрачный меч с готовностью выскочил наружу, став продолжением моей правой руки, послушный мысленному приказу, удлинился… укоротился… втянулся обратно.
Я осторожно похлопал по планшетке:
- Букач, ты здесь?
- Да, о Великий!
- Окружающую обстановку видишь? Магическую, я имею в виду? Или тебе лучше снаружи, у меня на плече?
- Как прикажешь, о Великий!
- Я тебя спрашиваю! Как тебе лучше?
- Мне здесь лучше, о Великий, я все вижу.
- За дверью засады нет? Никто не подстерегает меня на выходе из дверей?
- Нет, о Великий.
- Ок. Двинулись!