к этому типу легкомыслия; но взяв любую книгу его рассказов мы увидим, что "Источник Св. Клары" написан на полях "Fioretti" Св. Франциска, и что под рассказами "Сliо", "Balthazar", "L'Etui de Nacre", сквозят стихи Илиады, тексты Евангелия, повествования Лас Казаса и страницы средневековых хроник. У Ан. Франса всегда были склонности историка. Он не любит сочинят. Он любит пересказывать и дополнять.
Такова последняя его книга "Les sept femmes de la Barbe-Bleue", написанная на полях сказок Перро. Как моралист и историк A. Франс интересуется теми метаморфозами которым слухи подвергают первоначальное событие. Как те еретики первых веков, которых увлекала мысль о реабилитации Каина, Люцифера, Иуды и других отрицательных персонажей Ветхого и Нового Завета, так и Анатоль Франс ищет оправдательных документов для различных исторических лиц, оклеветанных литературой. С той же иронией опирающейся на знании механизма Молвы, с какой он в рассказе "Putois" низвел возникновение мифа до простой провинциальной сплетни, он доказывает, что король Макбет был на самом деле мудрым и справедливым правителем, который никогда не убивал короля Дункана, а что Синяя Борода был добрым и честным дворянином XVII века, семь раз неудачно женатым, очень пострадавшим от неуживчивого и сварливого характера своих жен, и наконец, предательски убитым братьями и любовником своей жены. Другие рассказы, написанные на полях Перро повествуют о судьбе одного министра при дворе родителей Спящей Царевны, заснувшего вместе с нею но, тем не менее, отрицавшего существование фей, и дают новый вариант о рубашке счастливого человека, приноровленный к нравам нашего времени.
Но A. Франс еще обаятельнее, когда он рассказывает не о современности, а о
средневековье. Ему нравится замыкаться в этот мир, такой тесный такой уютный, со своим адом, чистилищем, землей и двенадцатью небесами сравнительно с этим безмерно широким миром, раскрывшимся для современной мысли, которая всю звездную вселенную с миллиардами её солнц может себе представить в виде одной капли крови какого-нибудь крошечного насекомого, возникшего в непознаваемом нам мире, как это делает A. Франс на первых страницах "Сада Эпикура". Подробности, сообщаемые им о чуде Великого Святого Николая пленяют больше всего в последней его книге. Св. Николай совершил чудо, не упомянутое в житиях святых, но запечатленное в народной песне: он воскресил трех мальчиков, которых злой трактирщик разрезал на куски и посолил как свинину в бочке. Воскрешенные мальчишки оказались проклятием жизни Св. Николая. После буйного детства один стал воином-грабителем, бесчинствовал в том городе где епископствовал Св. Николай, и лишил невинности его племянницу, Миранду, другой стал ростовщиком и описал все церковное имущество; третий прошел через все ереси и произвел такие смуты в стране, что Св. Николай был лишен епископства и изгнан. Он удалился в пустыню и там встретил того самого злого трактирщика, который когда-то посолил трех мальчишек, но после их воскрешения раскаялся, ушел в пустыню, спасался и жил там радостный и счастливый. Они поселились рядом и стали спасаться вместе, удивляясь неисповедимости путей Божьих, столь различными дорогами ведущих души человеческие к спасению.
Это же самое удивление остается от последнего романа Андрэ Жида "La porte etroite". Каким человечным, уютным и безопасным кажется это средневековье A. Франса с его адом, кострами, ересями и насилиями если