Журнал "Аполлон"
Номер 1, 1909 год

остальной (кроме Баварии) Германией, так же как и Luitpoldgruppe заявили себя выше всякой меры вяло и безынтересно.

"Sholle" состоит из части Мюнхенцев — А. Мюнцера, Эрлера, Л. Путца — художников слишком хорошо известных по воспроизведениям в журнале Jugend, чтобы о них распространяться. В их технике заметно общее стремление к еще более мозаичному, крупному мазку. Мюнцер по-прежнему гораздо интереснее в своих рисунках, чем в масле. Эрлер — достигает красивых гамм, пурпурно-фиолетовых, зеленых; Путц любит складывать из перламутровых мазков обнаженных девушек и их отражения в зеркалах.

Отдел Secession’а — богаче красками и смелее переливами их, но все же пейзажи Питча (Pietzsch) только терпимы и останавливают внимание больше рисовальщики (W. Georgи) и офортисты (Graf).

Очень пошлы портреты Келлера, картины Слевогта и вошедшие в такую моду — "акты и натурщицы", воспроизводящиеся в "Jugend" И "Die Kunst" Габермана. Его слава решительно изобличает стремление возвеличивать посредственности для создания хоть каких-нибудь но новых имен.

В другие отделы приходится переходить опять через Kunstlergenossenschaft. Здесь: собаки, "мельницы", старые церкви, Interieur'ы, но одно хуже другого, и стремишься только поскорее уйти от этого ужаса. О! благообразие, переходящее всякий предел подлизывание под заслуженные восклицания публики — wunderschon — полный застой или возврат к 60-м годам?

Возврат, так как еще недавно такие произведения были бы неприемлемы на выставку где участвует и "Сецессион"... Остается еще — Kunstlerbund Bayern. Здесь верный себе и Беклиновским перепевам Урбан (Herman Urban) и Марр (Marr) — дающий чудесные декоративные мотивы из сплетения пламенеющих женщин.

Хаммер (Hammer Дрезден), о котором уже упоминал, школы Цвинтчера: в саду, рисуясь на фоне неба стоят разделенные колючею порослью, "Адам и Ева", её взор — плотский, желающий, теряющий себя, свою волю. Интересно.

Затем иностранцы: Пенель (Penell, Лондон) передает город — его движение шум, дым, кошмарность; офорты Пенеля долго остаются в памяти.

В том же отделе Геркомер (Herkomer, Лондон). Большой холст — заседание Совета Академии художеств в Лондоне. Лица — такие лица бывают только у англичан — восторгаюшие своею благородной озаренностью; старые, молодые, насыщенные исторической культурой.

Отдел Испании.

Тона сильные, сочные, контрастные. Черные, зеленые, синие, огненные гаммы и бронзовые лица — это Зовага (Zowaga).

Триптих Чихарро (Chiharro) упоение, душевный экстаз, выраженный на лице женщины в красном одеянии, молящейся перед распятием, на фоне зеленого мутного "витро", — красивый холст… И несмотря на отсутствие знаменитых Англады, Гандары, Зулоаги, отдел дает впечатление цельности, особенно в подборе красок (темных, желтых, синих, очень сильно покрытых лаком).

Австрия, как всегда и всюду, обставившая свои комнаты декоративно по-новому, однако, не представляет это новое с тою захватывающею интересностью, как прежде. Все-таки — редкой красоты тональная пыль, сетка рисунка и гамма-тема, веющая архаически-эллинской эпохой, вообще — вся музыкальная декоративность Климта.

Вспоминается наш Денисов. И становится понятным, почему он не выражает, несмотря на все потуги, скрытого, безусловно, в его душе родника сказочных грез: не хватает интеллекта, технического умения, власти над формой. Нет в Денисове знания, культуры,