часть 1. часть 2. часть 3. часть 4. часть 5. часть 6. часть 7. часть 8. часть 9. часть 10. часть 11. часть 12. часть 13. авантюрный роман. рисунок Screamer (c) 14.
- А это - особенно хреново, Мао. Тогда придется отрабатывать карму. Как ты на это смотришь? - Я против. Апулей, хорош издеваться, ты лучше подскажи что делать мне, что б все в ажуре было. Ну чего ты как в школе? - В школе надо было учиться, а не гримасничать. - Апулей посмотрел на Борхонджона и оба гаденько усмехнулись. Так бы и ткнул отверткой паразитам. - Вот что, надо договориться. Условия просты: ты выполняешь некоторые просьбы Борхонджона, а он отказывается от своих к тебе претензий. Как? - я молчу. Я и в школе больше молчал. - Он согласен, Боря. Он у меня понятливый малый, и, конечно, очень переживает о случившемся. - Да и мне он сразу понравился! - расплылся узбек. - Вот что, ты не волнуйся так, с каждым может случиться. Да и просьбочки у меня к тебе будут так, пустяки одни. И всего-то пять. - Три. - оборвал его Апулей. - Я же только что сказал: три наше последнее слово. Или идемте в суд, товарищ. - Да посмотри же на него, Апу, что ему стоит? Молодой, красивый! Мао, ведь правду я говорю? - Мао, молчать! - Апулей аж подскочил. - Боря, лезть с вопросами к моему клиенту в обход меня - это безнравственно! - Да что его спрашивать? И так все понятно! Мао, скажи ему, что ты не такой мелочный! Я хотел ему сказать, что б он слушался Самаркандыча, но тут Апулей сильно толкнул меня копытом и я проснулся. Нас звали в монастырь, на разговор с настоятелем. Где-то невдалеке кто-то стучал по рельсе. Райфайзен отряхнул на мне штаны, похлопал по щекам Филиппа, что б ожил, сделал знак Саиду что б убрал автомат за спину и мы пошли. Внутри там здоровенный вроде бы зал, ноя не уверен, потому что колонн полным-полно, как в лесу. Тем более что они деревянные. И мы пошли как-то наискосок, так что я все налетал на эти колонны, и устал, и пошел вдоль, чтобы потом свернуть, ну так же проще. Шел-шел, и потерялся, вся толпа куда-то вбок подалась. Я хотел было их покричать, как в лесу, но застеснялся. Потом вижу - монашек бежит, маленький, но тоже лысенький и в сандалиях, как обычный. Я его поймал за рукав. - Слушай, а где у вас для гостей комнаты? - У нас гостей нет! Каждый гость у нас становится монахом, хоть на день, хоть на час! Только живет во дворе, и не допускается к работам на кухне! - орет как Цуруль, даром что маленький. - Родной, мне не надо на работы. Мне просто надо на кухню. - я уж понял, что ему надо все разжевывать. - Жрать я хочу и выпить. - Ужин по расписанию! - и вывертывается из моей руки, так и крутится весь. - Пока территория не убрана, пока мантры не прочтены, за стол не садятся! Ну что делать? Ткнул я его отверткой в бок, что б старшим не перечил, он заверещал было. Но я тут же ему отвертку к шее - мол будешь орать или спорить, отправлю к Апулею, в небесную канцелярию. Он притих, бок ощупал, потом закивал и потянул меня куда-то. Пошли. Как они среди колонн дорогу находят - не пойму, если б я был настоятелем, я бы указатели повесил. Ну да тут страны на дураков богатые. И привел меня монашек к какой-то дверке, через нее во дворик крохотный, там баки с объедками и где-то за перегородочкой свинка хрюкает. Вот тут я обрадовался и расслабился, чуть хотел поудобнее руку перехватить, ну он и вырвался. Заверещал и в какую-то щель провалился, я и не погнался за ним даже. Зашел в дверь на кухню, ее сразу видно: за ней кричат и шипит что-то громко, и запах. На кухне само собой грязь, запах этот, смесь горелого с гнилым, сумрачно и жарко. А что поделать, иначе готовить еще никто не научился, у афганцев котлы с рисом на улице - это ж не кухня, это название одно. А здесь готовят нормальную еду, сразу понятно. Вот я иду, кругом пар, справа-слева какие-то монахи пробегают, но у меня у самого голова лысая. Пошарил я по столу, схватил какую-то деревянную ложку, где-то что-то зачерпнул-попробовал - отрава. Попробовал в другой кастрюле - сырые овощи. Обжегся только. Это, думаю, не дело. Надо сперва выпить. Пошел искать подсобку какую-нибудь, но никак ничего не нахожу. Уже несколько кругов сделал по кухне, уже на меня поглядывать эти жирные повара стали, а никакого места что б ящики с водкой поставить не нахожу. Что ж это за столовка? И вдруг шагнул я чуть вбок - и оказался перед столом, над столом открытое окошко, ветерком весь пар отдувает. А за столом сидит толстенный монах, щеки по плечам распушил, мясо с кости жрет. Жует и смотрит на меня. Ну пока он прожевал я тоже мяса взял (там целая миска стояла), проглотил, и еще успел его кружку понюхать. Нет, запах там как из сортира. Хотел я обратно в пар отступить, но подумал: сколько уже можно? Здесь хоть мясо как мясо, хоть и без хлеба. Взял еще. Монах прожевал, из кружки отхлебнул, улыбнулся мне. - Ты кто, демон или иноземец? Если демон, то поспеши вон, сейчас я позвоню в колокольчики. - он взял откуда-то чудную шапку всю в железячках, колокольчиках, бубенчиках и потряс ей. Ничего звук, приятный. - Так ты не демон? Тогда скажи мне: по какому праву ты ешь мое мясо, а потом скажи: как ты попал в монастырь? - Слушай, дядя, - я вдруг совсем себя усталым почувствовал. - Я тебе все расскажу, честное слово, только давай тяпнем по стакашке. Нервы на пределе, сам видишь. Он было нахмурился, но потом поводил-поводил бровями... - Следуй за мной, босой иноземец. И мы вышли снова в тот дворик и тут же зашли в другую дверь. Там была крохотная комнатка с лежанкой во всю длину, ковриком и тумбочкой. Монах нагнулся, так что вытолкнул меня на улицу своей здоровой задницей, и вытащил из-под лежака сундук. Потом обернулся, втащил меня внутрь и прикрыл дверь. Вот такие люди мне нравятся, они решительны и доброжелательны. Монах мгновенно достал бутылку с темной жидкостью, вроде коньяка, две пиалки и коробочку конфет, вкусных таких, типа "60 лет Октябрю". Наполнил, тут же выпил, я даже с ним чокнуться не успел, и зажевал конфеткой. По комнате пошел запах, ну настолько хороший, что я даже помедлил. Пожалуй, до тех пор я ни разу не выпивал с таким удовольствием. Выпил. Он тут же наполнил еще, снова выпили, конфетки, присели на его койку. Он смотрит на меня, и я понимаю, что пора рассказывать. Ну что ж, начал: как меня зовут, где вырос, как учился, как в пионеры не приняли... На пионерах он расчувствовался и еще налил. Потом говорит: - Знаешь, иноземец Мао, у меня вот тоже была такая грустная история... - и рассказал мне, как хотел жениться на одной девушке, но она его не любила и ушла работать проституткой в город, и тогда он оскорбился, тоже сбежал из своего колхоза и ограбил и убил на дороге какую-то семью, приоделся, пришел к ней в контору и снял ее на всю ночь, и всю ночь предлагал ей уехать и врал что он теперь крутой деляга и она конечно согласилась и побежала утром за шмотками и тут он ей написал записку на стене чтобы шла она на фиг тварь такая и сбежал не заплатив, а через пару часов на дороге его взяли и упекли в тюрьму за его и чужую мокруху и хотели сажать на кол, но его спасло неожиданное осеннее наступление коммунистов и его забрали в армию, но он сбежал, а его забрали в другую, но он сдался американцам в плен, а они когда отступали его бросили. Очень грустная история. Он бы и еще говорил, но тут на улице стали бегать и орать мое имя, и он сказал: - Если это не китайцы пришли громить наш монастырь, то это ищут тебя. Проваливай, славный ты парень, хоть и язычник, а я пока вздремну. (продолжение следует) |
