часть 1. часть 2. часть 3. часть 4. часть 5. часть 6. часть 7. часть 8. часть 9. часть 10. часть 11. часть 12. часть 13. часть 14. авантюрный роман. рисунок Screamer (c) 15.
Я не очень хотел уходить, да он меня вытолкнул и дверь запер. Мимо бежит тот самый мелкий монашек: - Мао! Мао! Я его ловлю опять за плечо: - Ну я - Мао. Ну и что? - Тебя сам настоятель ищет! Так сильно ищет! Не стал я дальше ним разговаривать, пошел. Он спереди забежал, руками разводит, повороты подсказывает. Так вернулись в зал с колоннами, потом в какую-то высокую дверь, по ступенькам и в большую комнату. Комната вся в коврах, по стенам статуи и монахи, некоторые с палками, посередине вся моя кампания. Саид без автомата, Филипп без подсвечника, Райфайзен только с книжками, но за книжки держится двумя лапами ярко одетый мужик в высокой шапке с колокольцами и что-то Райфайзену втирает, и время от времени книжки к себе дергает. Но Райфайзен не отпускает, цепко прихватил и что-то тоже цедит в ответ. - А вот и Мао! - заорал Саид. - Ты где шарился? Давай скорей какой-нибудь документ, что ты Мао, у нас неприятности! - Нету у меня документов, - говорю, - Что случилось-то? - Без документов или свидетельства надежного человека я не могу поверить, что этот оборванец носит то же имя, что и покойный Великий Кормчий братского китайского народа! - басит тогда мужик в шапке. - И таким образом ваше заявление рассматриваю как провокационное и отдайте сейчас же книги! - Каких тебе людей надо!? - орет Саид и прямо наскакивает на этого мужика, но косится на монахов с палками вокруг. - Каких? Вот нас трое, все говорим: Мао его зовут! Родственник и наследник же! - Мао! - говорит Райфайзен, - у тебя здесь ну хоть где-нибудь знакомые есть, а? Ну хоть кто-то, кто тебя знает? Ты пойми, у нас книги забирают, разбойничают, сейчас не время скрывать, что ты - родственник Вождя! - и мигает мне. - Ну да. - я ж не дурак, мне много мигать не нужно. - Родственник я. Дядя его, китаец. И знакомый есть, сейчас приведу. Я повернулся, хотел пойти этого своего друга позвать, но в дверях уже монахи с палками. Загалдели на меня, палками машут, я чуть не упал. Настоятель говорит: - Мы сами позовем твоего знакомого. Надеюсь, это окажется достойный человек. Как его имя? Как давно вы знакомы? - Знакомы с самого детства. Как зовут не знаю. Жирный такой, шея как у слона, около кухни живет в чуланчике. - Ван Сяо? Наш уважаемый главный повар? - настоятель был удивлен. - Это хорошая рекомендация... Только почему ты не знал его имени? - Они друг друга называли только детскими кличками. - говорит Райфайзен. - Ты помолчи пока. - погрозил ему настоятель. - И какие же были клички? - Какие клички? - Ну которыми вы друг друга в детстве называли? - Ну... Он меня называл Мао. А я его - Ван Сяо. Настоятель посмотрел на меня внимательно, помолчал, потом хлопнул в ладоши: - Позовите Ван Сяо! Минут через двадцать его привели. Сонный, разморенный, идет - качается. Встал прямо перед настоятелем, вздохнул. Даже я запах почувствовал, хоть от меня от самого несло. - Чем это от тебя пахнет, Ван Сяо? - Пищу пробовал в столовой... - ворочает глазами Ван. - Отравился кажется... Чувствую себя неважно... - и рыгнул еще. Очень похоже вышло, что он отравился. - Прости, Ван Сяо, что я побеспокоил тебя в минуты болезни, надеюсь непродолжительной, но имеется важное и, думаю, срочное дело. Знаешь ли ты этого человека? - и настоятель ткнул в мою сторону пальцем. - Ага. - сказал Ван. - Иноземец он. Мао. - Знаешь ли ты его давно? Можешь ли ты поручиться, что он и правда родственник Великого Мао? Подумай хорошенько, прежде чем ответить! Эти люди утверждают, что действуют по заданию Пекина, и тогда я остерегусь причинять им зло. Но если они самозванцы, то мы обязаны отобрать у них Свод Небесных Законов, книги Нибелунгов! - Книги Нибелунгов? - Ван Сяо даже икнул от удивления. Я стал мигать ему как мне мигал Райфайзен. Ван Сяо почесал левую подмышку и говорит: - Да, я знаю этого товарища давно. Он учился в России, почетный пионер, проверенный товарищ, никогда не оставит друга в беде, активно занимается общественной работой, мы с ним вместе Сайгон брали. - Сайгон? - уважительно так спрашивает Настоятель. - Ну тогда другое дело. Ван Сяо, вы должны были рассказать мне сразу. Ай-яй, товарищ Ван Сяо. Проводите, пожалуйста, наших дорогих гостей в столовую, я подойду чуть позже. Надо вам одежду и обувь подобрать, не хочу, чтобы в Пекине плохо думали о нашем монастыре. И мы пошли в столовую. Ван Сяо обнял меня за шею, очень крепко, и зашептал в ухо: - Вот что, Мао, вы все в моих руках, и меньше чем за треть я вас не выпущу. Так своим и передай. Дело простое: одну книгу отдаете мне, это гарантия. Дальше вы выбираетесь за кордон сами, встретимся в Таиланде. я тебе адресок скажу попозже. Если вас неделю после срока нет - я сам ищу покупателя. Если придете, продаем обе книги, вместе они подороже пойдут, и честно все делим. И никак иначе, понятно? - Понятно, - а что тут скажешь, шея хрустит. - Ван, а бутылочка еще найдется? - Не будь дураком - и все тогда найдется. - он меня выпустил и повернулся к моим друзьям. - Прошу вас, товарищи, прошу! Мы шли по залу, а по сторонам стояли монахи и смотрели на нас как звери. А Боло даже проворчал, что если б он знал с кем дело имеет, закопали бы они нас в горах, коммунистов проклятых. Наконец Ван привел нас в столовую, она у них ничего, большая, только темноватая. Посадил нас за длинный стол, а сам ушел распоряжаться насчет пожрать. Я ему напомнил про бутылку, но он сказал: после ужина заглядывай. Монахи толпились возле дверей и что-то бормотали между собой. - Дело ясное. - сказал Райфайзен. - Настоятель запуган китайцами, и монахи на самом деле тоже. Поворчат и разойдутся. - Не нравится мне здесь. - говорит Саид. - Одни мужики. Вот действительно, педики лысые. А Настоятель - так точно гомосек, самый главный тут. - Ван - нормальный мужик, - рассказал я им. - Он говорит: дайте мне одну книгу и встретимся в Таиланде. И продадим кому-нибудь кто читать любит. - Ничего мы ему не дадим! - отрезал Райфайзен. - Книги какие-то очень важные. Денег стоят много, а нам собираются дать конвой до Пекина. Я не хочу в китайскую тюрьму. Пусть твой Ван выводит нас из страны, а там посмотрим, сколько ему отстегнуть. - А пока для проверки пусть из этого гомосечного Монастыря нас выведет! - Саид совсем загрустил. - Давайте сперва пожрем, а? - сказал Филипп. - Пока будем кушать, что-нибудь случится, и все будет ясно. Может быть, нас сейчас отравят всех, так зачем же раньше времени голову ломать? Тут как раз подошли монахи, стали швырять перед нами миски со жратвой, ложки и кружки с вонючим пойлом. Ну, пожрать так пожрать. Мясо, правда, было не такое хорошее, как на столе у Вана, жесткое, но есть можно. Саид, правда, почти не ел, только головой покачивал и вздыхал. Но зато и Райфайзен и Филипп навалились, да и я тоже, ведь выпивка еще не выветрилась, самое время было поесть. Монахи все так же стояли у входа, поглядывали на нас и фыркали, заводилой у них был Боло, он нам кулаками грозил. Так мы все и съели, запить только было нечем, потому что один Райфайзен мог эту бурду пить. Он сказал, что это тибетский чай, с жиром яков, и что это очень полезно. Но все равно его стошнило прямо на стол. Тут и подошел Настоятель. Я так понимаю, что он собирался с нами вместе ужинать, и очень удивился, когда на столе из еды только то, что ему Райфайзен оставил. Монахи за его спиной стали ржать, а Боло до того оборзел, что крикнул: "Это тебе подарок от твоих китайских товарищей!" тихо так крикнул, но все услышали и замолчали. А Настоятель побагровел, медленно к нему повернулся, и говорит: - Ты, отродье неместное, подойди. Тишина настала гробовая, только Райфайзен икает и Саид вздыхает. И Филипп еще ложку уронил. И я говорю, мол, гостья придет. А вообще было очень тихо, Боло подошел, посерьезнел весь. - Ты думаешь, Боло, ты тут самый крутой? Ты думаешь, Боло, что я боюсь твоих кулаков, а? А где были твои кулаки, когда здесь летал как у себя дома этот чертов китаез, простите дорогие товарищи, где были твои кулаки? Когда он набрал полную бочку помета и швырялся в нас сверху и мы полдня не могли выйти из дому, где были твои кулаки? Нет, я не боюсь твоих кулаков. И эти ответственные товарищи тоже не боятся твоих кулаков. Потому что они - Солдаты Красной Армии. Проси у них прощения, гнида. Не у меня - у них. На коленях. Боло стоит, сопит. Райфайзен наконец откашлялся, говорит: - Господин Настоятель, мы право слово не обижены. Мы, собственно, ничего и не слышали. Да и вообще, спать пора. Давайте поутру спокойно во всем разберемся. - Нет, я не могу спать опозоренным! - продолжает заводиться Настоятель. - Я давно замечал эту тварь в антипартийных настроениях! Пусть просит прощения или я его на ошейник посажу! - Не посадишь... - бурчит Боло. - Посажу! А ну, десять человек ко мне! Но никто к нему не спешит. Думают монахи. Пока они думали, Саид взял кружку из-под Райфайзена и засветил ей Боло прямо в лоб. Кружка раскололась, Боло глаза выкатил, стоит, кровью обтекает не спеша. Саид стал орать, чтобы Боло шел к нему и он его запинает, но я решил, что еще рано. Взял еще кружку и тоже бросил. Но она была с чаем и я не попал, только облил Настоятеля. Тот психанул и раскричался: - Всех вас к матерям сгною если сейчас же не скрутите Боло! И этого еще поганца! - тыкает он в ближайшего монаха. - И этого! Ну! Слушаешь меня или нет? И этого скрутить! И я стал понимать, что через минуту Настоятель прикажет скрутить весь монастырь. Вот, думаю, интересно как: кто же этим займется? Саид хотел вскочить Настоятелю на помощь, но Райфайзен в него вцепился: - Дело снова хреново оборачивается, сейчас монахи мятеж устроят! Свернут шеи всем подряд, и не узнает никто. Давайте двигать к Вану, он где, Мао? Я им показал как к нему в комнату пробраться, как раз кухня сзади нас была, и они побежали. Я тоже хотел, но вижу - Филипп спит. Хороший он парень, без суеты, не зря я его сразу полюбил. И хорошо так спит, похрапывает, я его даже по голове погладил, прежде чем за ребятами бежать. Тут монахи и начали бить Настоятеля. Я хотел задержаться и посмотреть, но Боло вдруг ожил, заорал, и бросился на меня. А парень-то здоровый, пришлось убежать. Хотя жалко, там, наверное, было на что посмотреть. (продолжение следует) |
