З.Е.К., Masha, Фима, kirtkele, Антик, Рудис, Верочка, Радуга
Комментарии к 105-106 номерам "ВГ"
З.Е.К.
СКАЗКА о ТРОЙКЕ
Для начала придется вернуться в 105-й номер к К. Лебедеву. Вот строчки из его стиха: «Покидая явь, упаду на копья/ Из утробы снящегося окна». Интересно, многие ли расшифровали их и не только их? Я не смог, пока КЛ не предоставил подстрочник: «Каждый образ здесь является глубоко мотивированным, извиняюсь за банальность, выстраданным. в том числе и там, где речь шла про сон (мне лично неоднократно снилось, что я падаю из окна на толпу людей с копьями, и по субъективному ощущению это происходило сразу после засыпания)». Кроме этого, Лебедев сообщил, что бригада его поклонников собиралась забить мне стрелку, но он их отговорил.
Я не зря привел этот кусок, потому что ситуация со стихами Лебедева и Каневского совпадают один в один. Лично для меня. Интересно, многие ли догадались, о чем идет речь, например, здесь:
Полу-римлянин, полу-еврей.
Мама, за что они меня лечат?
Я проходил пять тысяч дверей
И становился легче и легче.
Семеро престарелых ослов
У меня во сне принимали экзамен…
Ну, забежала бесподобная Верочка и, сообщив: «Каневский великолепен» (цитирую по памяти), удалилась. Да, можно порассуждать об измах, афоризмах и прочих охуизмах в стихах Каневского. Но мы ж не диссертацию пишем, а стихи читаем. Ну да, и сюда может прибыть бригада поклонников, боготворящих Каневского. Что дальше? Предполагаю, что даже КЛ, пишущий в той же манере, что и ГК, вряд ли расшифрует эти тексты. Потому что ключ к шифру, как правило, находится у одного человека – у автора.
В отражениях
Мелких зеркал,
Размещенных по кругу
(Мир возвращается
К старому трюку –
Это возврат
Беспечального диско,
Гомосексуального,
Как шип василиска).
Не, ну можно поднапрячься и чего-нибудь нафантазировать параллельно этим текстам. Мол, автор говорит о том-то и о сем-то. А мне это надо? А гипотетическому читателю, не входящему в бригаду поддержки, это надо? Да хоть кто-нибудь из тех же поклонников может внятно объяснить, про что пишет кумир? Нет, странный все же тип поэтов, одно пишущий на бумагу, а два оставляющий у себя в уме:
Мир – огромен, кишечнополостен, и от власти
И любви укрыться нам – равнo не резон…
Дверь открой, сынок: к нам стучит Человек-Слон,
У которого – Голова-Ластик
У Каневского есть символическая строчка, которая многое объясняет в его и ему подобных творчестве: «И я говорил молчание слов,/Смысл которых от вас ускользает». Если это и есть девиз автора, то все остальное становится понятным:
Легкие, расправясь, сквозь сон,
Выдыхая чуть слышно, шепчут
Тайное имя Бога. (Но он –
Все равно - легче:
Вещи
Узкой ладонью гладит –
И в них расцветает тьма.
Внутренняя тюрьма –
Просто мусор прошедших суток.
И рассудок уходит туда,
Где мои слова
Миг назад родились;
И - зачем он нужен, рассудок?..)
Действительно – зачем? Читая авторов, подобных КЛ и ГК, мне начинается казаться, что я общаюсь с сумасшедшими. И появляется жуткое желание впасть, как в ересь, в неслыханную простоту. Да, там у них в голове свой мир со своими законами и порядками, мне неведомыми. В каких-то местах их и мой миры совпадают, и я облегченно вздыхаю, начинаю хоть что-то понимать, но автор вновь начинает бредить. И только специалисты могут перевести его нечеловеческий язык на поэтический, правда, в виде прозы. Вот такой парадокс.
И свитки, приготовленные с ночи,
Раскройте: пусть почувствуют и те,
Нам каждый день грозящие облавой,
Что значит слово Мастера. Оно,
Услышанное нами в это лето,
Едва слетало с пересохших губ,
Но мы его, расслышав, записали…
Уж я перечитывал Каневского, перечитывал, а закрою файл – и ничего в памяти не остается. Он не мой поэт, а я не его танец. Так, остается что-то лишь на уровне ощущений. Что стихи Каневского истощены, как после концлагеря. После них на губах не остается вкуса. Они не имеют запаха. И вместе с тем они тяжелее самих себя. За счет отрицательного опыта жизни. Так подхваченный пустой чайник вдруг оказывается тяжелым – из-за накипи. Ощущение, что Каневский пишет свои стихи с большой долей отвращения. Не конкретно к чему-то или кому-то, а вообще.
Так белый день приходит за черным днем.
Так тропы завершаются там, где надо.
А ты не спрашивай, как нам выйти из сада:
Мы выйдем, но назад уже не войдем
Стихи Каневского истощены настолько, что достучаться до небес уже нет сил. И желания.
--------
З.Е.К.
СКАЗКА о ТРОЙКЕ
Похоже, Радуга решил устроить на ВеГоне пусть маленькую, но «культурную революцию». А в качестве «булыжника» избрал Маренникову: «мы с вами, дорогой читатель, присутствуем при появлении в Сети нового литературного поколения… мы имеем возможность знакомиться с именами, которые определенно будут задавать тон в ближайшее время… именно творчество Ксении кажется мне наиболее определившимся, создающим очень цельное впечатление, позволяющее говорить о стиле… Процесс зарождения стиля идет на наших глазах… этому воплощению аналогов не видно» и т.д. А почему бы и нет: кто-то же должен начинать и с кого-то же нужно начинать, черт возьми. Почему бы не ему с нее.
Действительно, контакт с читателем у Маренниковой не совсем обычный и в какой-то мере даже символический. Если язык Цветаевой сравнивают со скачками белки, где очень важную роль играют тире-полеты, то прием, выбранный Маренниковой, напоминает разговор глухонемых. Причем, японских глухонемых, общающихся иероглифами-символами.
«Девка Верка, жующая животом - Пионеры, сигающие без парашютов с крыши - Я пяти лет, выгуливающая первое животное - Первое животное, которое еле дышит - Отцы, выходящие на большую дорогу, - мамки Скулящие, - аборты и абортарий - Я, уходившая из дома, - говно на лямках - Мелочь в кулак, одна большая деталь - Оля, рисующая голые бедра, - немцев Море, смотрящее на тебя пристально, - пристань - Любовь, которую доставали пинцетом - День, с которого началась жизнь».
Смотрю на кисти рук глухонемых – будто птица мечется по клетке. Эмоции пальцев так же многолики, как и японские иероглифы.
Маренникова не рассказывает о событии как таковом, она лишь дает на него ссылки в прошлое:
http://у меня кружится голова направо.
http://у Виталика после такой любви зрачки красные.
http://отпиздили в электричке, держали шарфом, говорят, что еще мало.
http://живешь в пределах Садового, вот и представь себе.
http://сорок дней не прошло, мама еще с тобой.
http://острой коленкой можно проткнуть живот.
http://стоять на коленях, держаться за свои волосы, принимать на себя обоймы.
http://подумай о чем-нибудь, отвлекись, а то как корова на бойне.
С одной стороны, скачи белкой по этим ссылкам – хрен заблудишься. С другой, автор дает читателю чуть ли не полную свободу по выстраиванию общего сюжета. Потому что эти ссылки на самом деле не в воспоминания конкретной личности, а как бы в «банк воспоминаний» всего человечества. Но в определенный отрезок времени. Очень похожий прием, только в прозе, использовал Александр Ильянен в «Дорога в У» – на том же Вавилоне у Кузьмина.
Маренникова вообще помешена на воспоминаниях. И не только потому, что ей необходимо поделиться пережитым. Этого требует ею же выбранный прием: всех вместе нас может соединить лишь прошлое, но никак не будущее.
Поэзию Маренниковой можно обозначить, как НАЗЫВНУЮ, потому что Ксения не рассказывает, а называет. Будь то действие, состояние, эмоция, поза, время, безвременье, жизнь, смерть… А еще в ней недоговоренность – не по боязни или стеснительности, а потому что и так все всё знают:
«От меня к тебе идут эшелоны смерти… Одевайся уже, неприлично вот так гостей… Можно свихнуться какой ты белый… Он плывет ко мне легким венком по воде… Рядом плывет его собака… А я в той же реке по колено стираю тряпки… Он плывет на спине, голова в крови… Я мою ноги и ухожу обратно… У него как у всех был кто-то…».
Прямо как завывания молодой вдовы над гробом погибшего мужа, который и попивал, и побивал, и блядовал… да что я вам рассказываю, вы и сами все знаете… а все равно единственный и любимый. И упадет на кладбищенский холм, вгрызаясь в землю лицом, телом, плотью.
Похоронный блюз в сердце, зачем еще что-то
Зачем переворачивать страницы, если в них пусто
Зачем перекладывать вещи с места на место
Зачем вспоминать, если и так не густо
Я не уверен, что Ксения Маренникова может стать тем самым «булыжником» в революционной руке Радуги. Тем более, что такими женщинами не кидаются, к тому же, живыми. А то еще придет популярный на СИ юморист Шамиль Чилугай* и опошлит революционный порыв какой-нибудь ЗЕКовской пародией, типа: сидят в тюрьме зеки и рассказывают анекдоты: №65 – все смеются. №101. Все смеются…
--------
Радуга
Ах, до революции еще очень далеко... Просто есть несколько десятков человек близкого возраста, которые вдруг взялись писать в одной манере - и которые знают, что они пишут в одной манере. Списки имен есть у каждого из них, я ссылку дал, и они, в общем, повторяются. Но кто-то еще слишком молод, кто-то слишком ушиблен бытом, кто-то - стихами. ру.
Можно, конечно, искать предшественников, там, и все такое - и искать будем - но определенно, язык меняется на наших глазах.
И, ведь, видим, одно: эмоция, символ, крик, стягивание на себя - вот эта "помешанность". Правда же.
Ну, что. Собираем в целое - оглядываемся. И видим: экспрессионизм, как он есть. Определившийся уже и себя начинающий понимать.
Смотрим дальше - и видим уникальное женское воплощение этого экспрессионистского начала, чертовски выразительное - стих делающее реальным, но его и закрывающее. Бавильские жалуются на женщин, а в общем, можно и поликовать немного. А в списках взаимных -80-90% - женщины.
Да и среди предшественников по большей части называют женщин.
Вообще же говоря, поколение явно отделяется от бродско+постмодернистской возни, этой странной смеси несмешиваемого.
По закону возвращения обещали авангард? Вот, идет замечательный, человеческий авангард.
Мы немного потерпим, потерпим, писать научимся посильнее - придут метафизики с сюрреалистами
--------
З.Е.К.
СКАЗКА о ТРОЙКЕ
Кабанов пойдет и без цитат, потому что цитировать Кабанова – уморишься. Это яркий сложившийся в книжку поэт. Ему все наши советы и подсказки, как корове седло. Единственное, что ему от читателей надо – признание. И он его получает в любом месте и в любое время. Причем, не по блату, а вполне заслуженно. Это вам не травка, которую покуривает Рафиев. Кабанов капитально подсел на иглу. Ради очередной дозы «славы» он готов ступить и на борт иноземного корабля, потому что ВеГон для Кабанова – НЛО. А Кабанов для вегонцев – экзотика. То-то они все так на него запали.
Ребяты, неужели вы не понимаете, что Кабанов не вашего поля ягода. Звать на Палубу Александра, такая же нелепость, как Майора на Самиздат. Кабанов – нездешний. Как и Тайга. Как и Дедюхова. Вы пытаетесь перемешать тех, кто пишет традиционно и не. ВеГон по большому счету не журнал, а лаборатория для экспериментов. Пронин, Фцук, Фима, Рафиев, В.Крупский, Тибул, Маренникова (назвал лишь тех, кого более менее знаю) – вегонисты навсегда. Остальные могут присутствовать здесь лишь в качестве гостей. В том числе и я.
Со стороны это видно очень четко. Если бы вы гнались не за еженедельным выпуском ВеГона, а следили за чистотой эксперимента, пользы было бы больше. Тибул мог бы быть местным Троцким (он, правда, когда увлекается, на токующего глухаря похож, но пара выстрелов холостыми патронами его бы отрезвляла). Рафиев сильно смахивает на Хлебникова Велимира, в том плане, что многие у него подворовывают. А Верочка чем не Лиличка Брик? Любимица. Так, что-то меня не туда повело.
Возвращаясь к Кабанову.
Рафиев не случайно обронил недавно фразу о том, что от поэта, достигшего мастерства, ожидают что-то еще (цитирую по памяти). Здесь он точно попал в очко.
Стихи Кабанова можно сравнить с хлебосольным домом, где вас вдоволь накормят и напоят. И холодные закуски, и горячее, и горячительное, и экзотические блюда, и десерт. Голодным от Кабанова вы не уйдете. Образно говоря, его поэзия наполнена человеческим счастьем. Даже когда он пишет о горьком или страшном. Поминальный стол у Кабанова тоже полон яств.
Но вот то, о чем сказал Рафиев – «что-то еще» у Кабанова нет. И скорей всего уже не будет. Он никогда не пойдет не то чтобы на риск, на эксперимент. Ему это просто не придет в голову. Например, устроить банкет по поводу издания очередной книжки где-нибудь на крыше пятиэтажного дома или в развалинах стройки. А зачем? Пусть этим занимаются тот же Рафиев или Ефимов (они, кстати, этим и занимаются, от них в любой момент можно ждать «что-то еще»). Кабанову этого не надо. И его читателям этого не надо. Это надо ВеГону. Понимаете?
--------
masha
А отзывы ЗЕКа, при относительной малоформатности, как раз обладают свойствами хорошего обзора, потому что содержат не только ЗЕКа, но и обозрённого автора, причём - в достаточном количестве, чтобы сформировать и интерес, и отношение, даже когда МНЕНИЕ ЗЕКа ставишь под сомнение. Причём же, с этим мнением можно уже соглашаться или не соглашаться прямо на стадии чтения ЗЕКовского отзыва, настолько он адекватно представляет, а не только разбирает, текст.
После этих отзывов я, например, железно иду искать обозрённое, даже когда ясно, что оно - не моё, как с Маренниковой: пришлось пойти и посмотреть. А когда оказывается моим ... Короче, ЗЕК - правильный интенсификатор читания. А у Бондаренко, как мне кажется, это не очень получилось.
По существу. Вчуже мне не очень понятно: если ТАК - о Маренниковой, то какие претензии к Каневскому и Лебедеву? Ну, это - совсем вчуже.
--------
З.Е.К.
Маша, не согласен: Маренникова от КЛ и ГК отличается принципиально.
При погружении в тексты Ксении видишь практически все дно и все, что на дне находится – выбирай понравившееся и выныривай на поверхность. У КЛ и ГК шаришь по дну вслепую и еще неизвестно, какую гадость или редкость забрал с собой. Чаще бросаешь обратно, потому что вещички, може, и изячные, но что с ними делать, как ими пользоваться непонятно.
У Маренниковой вам помогает генетическая память: пальцы автоматически откручивают пробочки и отщелкивают замочки, и вы как бы вспоминаете о том, что с вами было, но вы почему-то забыли. Блин, вы вспоминаете даже о том, чего с вами на самом деле никогда не было, но могло быть. И становится трудно определить – это вам только снилось или реальность.
Но самое главное отличие, что Ксения, подключенная к «банку воспоминаний», говорит не от себя лично, а от своего поколения. КЛ и ГК зациклены исключительно на себя. Настолько на себе, что съеживаются, как… на холоде. Им не хватает опыта, таланта, объективности в конце концов. Много чего им не хватает.
--------
Masha
З.Е.К., а разница-то в чём между личным и общественным? У нас с Вами разный банк воспоминаний - и всё: с Вами - срабатывает, Вы видите дно, а со мной - не срабатывает, я вижу рябь на поверхности. Я настолько далеко от всех, что расстояние между нИми оказывается пренебрежимым по сравнению с между нАми (то есть, мной и ими). И причина непонимания оказывается одной и той же: бьют оторванными деталями, которые нужно соединять самостоятельно на основе общего опыта, а насколько этот опыт общ ... для поколения, - это, мне кажется, неважно.
Ну, короче, Вы поняли: я вообще ни фига не понимаю, поэтому мне пофигу. Но я же сразу предупредила: вчуже. Поэтому не спорю, а Вы, конечно же, правы во всём
--------
Фима
Я не люблю женские стихи, когда женщина - для женщин всея земли. Такой стержень через все творчество - как перегородка между женщиной и мной, другой половиной человечества. А я ведь жуткий бабник, мне вот за ширмочку во как хочется! Потрогать, вот этими пальцами, бегающими по клавиатуре. А не дают. Мне нравится, когда женщина-п может поговорить с мужиком-п, а не х, и растолковать ему что-то (что угодно!) в этой жизни.
--------
рудис
да ни в чем ЗЕК ни прав, по-моему.
Ну, сравните -
\ ... А Кабанов для вегонцев – экзотика. То-то они все так на него запали....
...А Верочка чем не Лиличка Брик? Любимица.... \
Просматривается метода?
Тибул экспериментатор? Рафиев? Ну, не больше чем Кабанов в любом случае. Понимаете, Маша, имена в отзыве ЗЕКа можно тасовать как угодно, и все равно будет звучать наступательно и веско, так это всего лишь интонация.
--------
masha
Вот в этом, конкретно, неправ. Что экзотика и что лилечка. Но прав в том, что "Звать на Палубу Александра, такая же нелепость, как Майора на Самиздат". Про своих и чужих, и не по стилю или уровню, а по задачам. И про лабораторию - в большой степени; я тут больше чувствую, чем знаю, но мне тоже так казалось; я не могу утверждать - прав/неправ, но чувство такое было и до того, что З.Е.К. сказал. Поэтому я понимаю, что Володимерова тут на месте, но думаю: а нужна ли кому-нибудь Оболенская?
Тибул экспериментатор? Рафиев? Ну, не больше чем Кабанов в любом случае.
Юрий, я за поезию не могу разговаривать. Но мне показалось, что больше.
Понимаете, Маша, имена в отзыве ЗЕКа можно тасовать как угодно, и все равно будет звучать наступательно и веско, так это всего лишь интонация.
Вот это понимаю гипноз хорошо сказанного слова. Но меня в данном случае гипнотизирует не слово.
Понимаете, Вам лучше знать, как на самом деле. А я могу только сказать про то, что мне кажется со стороны. Ну, м. вполне б., неправильно кажется.
А если дела обстоят иначе - это лучше или хуже?
--------
рудис
Маша, какие задачи у русписа? Писать хорошо. Остальные задачи у других людей.
Мне у Рафиева нравится процентов десять из написанного, но уж нравится так нравится, он же в лоб пишет, в самый непробиваемый человеческий орган, и если ему,на мой взгляд, удается пробить этот лоб, своей десятиной, то уж поверьте, этому никакой эксперимент не подмога, а только помеха.
Кабанов другой, да у нас с ЗЕКа был кажется однажды спор на эту тему в другом месте. Кабанов старается объект целиком раскрутить.
Ну, это особая тема.
А свой чужой, не знаю, это уж как кто тут себя чувствует, думаю с текстами это даже не очень связано, тут уж всякие чиста человеческие штуки играют.
--------
Masha
Юрий, но ведь все, и Вы тоже - то русписы, то другие люди. Поэтому задачи - то такие, то остальные. Про спор о Кабанове я помню (если Вы имеете в виду - здесь). В людях, а не в текстах? а в чём разница? Но когда Горчев вдруг появляется на самиздате, я чётко чувствую, что это не всерьёз, и что он сам не понимает, где это находится. А когда там появляется Майор, то ... Майор так благороден, что пусть бы хоть за чем появлялся, но тоже же чувствуется, что это у него даже не дача, а лёгкая такая палаточная гастроль. Ну, и прочие астральные тела. Это не плохо и не хорошо, просто остаётся такое ощущение хождения в народ. Вы думаете, это не ощущается? Клянусь, что ощущается. Ну, и конечно, это общее явление. С текстами, я думаю, не связанное. Гости и негости. Я не понимаю, почему Вы это так серьёзно, как бы болезненно, восприняли. Ага, разбирать, кто гость, а кто завсегдатай - не очень-то смысл-имеющее занятие, Вы правы. Но иногда этот аспект может пролить свет на что-то.
--------
Верочка
Про Кабанова я промолчала просто потому, что Кабанов - это Кабанов, я уже вокруг него падала в обморок, помнится, в прошлом году. А Каневского не знала раньше. Мой нюх говорит мне, что Каневский - очень поэт. И это меня восхищает. Очень поэт. И разговаривать умеет. И слух прекрасный. И голос приятный. Остальных я еще не читала внимательно, прочитаю - скажу. Но и по беглому прочтению ясно, что хорошая поэзия в последнем ВеГоне.
--------
kirtkele
Знаете, в порядке полемики с ЗЕКом насчет шифровок-расшифровок и культурных революций, захотелось мне припомнить один образчик да-а-а-авно признанный, хотя, правда, и только перевод
Меланхолия с ноготками в холе Эрения этих времен безволье Под дождем поцелуи всего больней Киссея тумана никто не танцует в ней Прерафаэлитские выцветают полотна Ветви густые золотом дарят охотно Словно обет верности липы хранят Волосы этих послушниц ниже пят Птица поет изнемогая от грусти Девочка о маленькие груди Руки озябшие греет А между пальцев ядрышко розовеет На бруске темноты наточив золотой клинок Звездные гроздья срезает и сыплет вниз Смертное приготовляя вино Месяц - пьяный Гафиз
Это – Франтишек Галлас, чех. Вероятно, где-то двадцатые годы. Во всяком случае – мне так сдается – до войны.
Я не берусь утверждать, что все воспроизвел точно – потому что – по памяти.
Дак к чему я. Что, ничего не напоминает?
Понимаете. Ну есть, скажем, Дементьев там, Щипачев, Исаковский…
Ну есть, и слава Богу. Кому-то и дОроги и близки, и понятны. И расшифровки совсем не требуют.
Так что, только им и быть?
Скулы от скуки и однообразия да от эдакой понятности и смысловитости не сведет?
ЗЕК, уважаемый!
Может уж давайте попробуем сформулировать универсальное и неоспоримое определение, что есть поэзия?
А заодно – чего уж мелочиться – в чем смысл жизни?
И все станет просто и понятно. Шаг влево-вправо расценивается как побег = растрел наместе.
Помните, у Ролана Быкова была интермедия про актера и режиссера. Актер – гриб, роль такая ему. А он никак не вживается и идет за советом. Ну, режиссер ему: «в каком ряду?», да «с текстом-без текста?», да «я эту сцену слвсвем похерил… но выже понимаете, он, гриб, он что делает? – он Р А С Т Е Т!!!!»
Вот и здесь. Р А С Т Е М и Р А С Т У Т.
А что там до расшифровывается или не расшифровывается (пока еще), да было уже или не было – дело десятое.
О попытке трактовать на тутошних и пришлых, которые де своими-то не станут...
Здесь присутствует на мои опасения полдсознательная установка на разрушение. Дескать, которые не станут мол своими - бяжите-ка отседова. Не споймут ваас тута не оценют по настоящему. Вас туточки тока за экзотики ради терпют...
А вы чего разстаралися. Оне, пришлые, насвежачка аплодисментов у вас посрывают и побегут себе дальше, в другом месте овации получать, где еще не засветились. а вашим завсегдатаям так все прежнее и давно знакомое останется. "Что проку в нем, как некий херувим, принес нам несколько мелодий чудных, чтоб воскресив бескрылые желанья в нас, чадах праха, после улететь. Так улетай же! Чем скорей, тем лучше!"
Ну есть люди с такою печальною судьбою - разрушать. Даже не по своей воле. Рок такой над ними довлеет. Может, даже и не осознают.
Критика, случается бесподобная, замечательная, интересная. Полностью с Машею согласен.
Только не стоит выуживать эти попытки сортировать на чужих и пришлых.
Журнал, в коце-концов. На то и журнал, чтобы публиковать интересных, а не только своих или только новеньких.
ЛИМБ не удержался на том - и в итоге, не удержался вовсе.
ИМХО
Это как бы логическое развитие позиции ЗЕКа в оценке Ксюши и иже с оною в последних ВГ.
Понимаешь, попытка подойти к оценке - расшифровке с одной системой мер, но при этом вряд ли эта система мер уяснена должным образом, при том, что вопрос о возможности существования абсолютной шкалы ценностей, ставился ли вообще (мне сдается, существование такой абсолютной системы отсчета просто невозможно; АЭ подвел нас к относительности в плане понимания физики мироздания, но закон, похоже всеобщий: мир не имеет абсолютных систем отсчета ни в одном из проявлений. То есть, предполагать наличие такой системы допустимо, но нам эта система, как инструмент недоступна, ибо пользоваться можем только в меру СВОЕГО понимания, что в любом случае не отвечает истинному местонахождению точки отсчета).
Вот про это я и пытался сказать, обращаясь и к ЗЕКу и ко всем.
Собственно, не только я это пытаемся сказать: бессмысленно подходить с единою меркою ко всем авторам.
Анализ просто как попытка постижения - нужен, важен, полезен. Он всем позволяет расширять арсенал.
Анализ, а не декларация непонимания и неприятия.
--------
В. Крупский
Забавно.
То, что А. Кабанов весьма крут как поэт, еще не означает, что он чужой для ВеГона, как журнала. А, кажется, такой оттенок есть в посте ЗЕКа.:-)
Тут, имхо, скорее разница в форматах. И одно дело - литальманах, другое - ВеГоновская гостевая и прочий сопутствующий трёп. Чтобы вписаться туда, надо иметь опыт общения именно в таком формате; эпоха безрассудства и штурмов, кажется, прошла.
Сложились несколько типов обсуждалок.
Тенета-Словесность-АртЛито
Лито-Салон-Лимб-ВеГон
СИ-Проза.ру-Стихи.ру
Это только основные, и обобщение грубовато. Но если человек воспитан на одном из этих форматов, в другом ему будет некомфортно.
Нынешний вегоновский стиль совмещает, на самом деле, академию (журнал) и лабораторию (гостевуха с форумами), а это достаточно противоречивые сущности. Таковы были и Лимб с Салоном, а ЛИТО уж - эклектика в чистом виде. Не утверждаю, что их сгубило только это противоречие, но... Такая система требует постоянной принудительной балансировки.
Но это я отвлекся. Что же до того, будет ли новому человеку интересно в здешней лаборатории - это смотря с чем и зачем он сюда придет.:-) Если исключить два варианта - "учиться" и "учить", то всё равно остается много занятного.
(Упаси меня Осирис советовать).
Masha
О "Твари" Фимы - в стиле Бондаренко
Такое чУдное. Праздник слова от первого до последнего. Без разгона и торможения: с места в карьер и до самого конца. Сочетание выполненного обещания рассказать - с заклемлённым приколом.
"Вот не хочу я говорить слово на букву "х", не хочу и все, вот тебе "не" перед "хочу"." - и вот я не могу оторваться, вот вам "не" перед "могу"! хоть с "х", хоть без "х". Вот, действительно, текст, который не знаешь, как цитировать, потому что невозможно выбрать, нельзя оторвать. Нужно читать целиком, а я хочу смотреть, как читают. Я люблю смотреть глазами на человека, когда он читает то, что мне нравится. Я понимаю, что мешаю читать, что нужно оставить в покое, но вместо этого спрашиваю: ты сейчас где? а-а, - а потом приходится просить: не обращай на меня внимания, пожалуйста, не торопись, читай спокойно, я просто так стою, я только водичку допью, и компьютер мне не нужен, мне вот это нужно сделать и ещё вот это, я на тебя не смотрю, ну, так как? ты сейчас где? Вот так.
Только "на уровне первого этажа" показалось мне немножко не на месте, потому что ощущение от этого - что, всё-таки, высоко, и непонятно, как я снял тварь с сука.
Вот, значит, нельзя, наверное, долго править - некоторые - тексты? Можно выдавить воздух,тесто опадёт, пышно не будет.
Я ещё раз хочу сказать, хоть это уже неприлично, но мне очень слышна такая игра - в начале - с интонацией Гаврилюка. Я говорю об этом потому, что это, вообще, как я уже вижу, свойство его текстов: они заводят, провоцируют на своё творчество. Возникает чувство, что всё можешь: тоже, иначе, лучше - неважно, но можешь, здесь и сейчас.
Ну, наверное, у меня это личное, и я сейчас связываю несвязанное, за что прошу простить.
--------
антик
А рассказ «тварь» скучен. т.е. не совсем так – предисловие замечательное... предисловие читается на одном дыхании... после него ждешь чего-то такого! а получаешь дулю. нет, ну если так и задуманно то я не против плавников и кишок... и замкнутость это тоже что-то такое милое родное...
вот беда только с памятью моей.... т.е. пока читаю вроде помню, какой кусок откуда... а как закончу – начисто забываю... это плюс... большой плюс... хуже когда перед глазами другой образ так и стоит... а тут только иллюзия.... это хорошо...
а рассказ скучен, потому, что предсказуем... предсказуем до мелочей... абидна... что все это уже тысячу раз обыгрывалось кем угодно и сорокиным и олдями и кем-только-не... такое предисловие и такой... контраст...
хотя если рассматривать все это наоброт... тогда встает совсем другая картина – самопародия и самобичевание... достаточно изощренное... если в зеркальном отображении воспринимать предисловие и рассказ... т.е. сам рассказ рассматривать в качестве эпиграфа к предисловию, тогда конечно да... тогда автор достигает своей цели... это что-то вроде прирожденных убийц получается... где вся идея фильма - в абсурдной финальной сцене, идущей уже под титрами...
и все-таки интересна самоцель произведения. т.е. извечный вопрос: а зачем?
--------
Masha
Антик,
рассказ "Тварь" НЕ скучен, он держит на нерве (имхо, имхо, имхо) от первого слова до последнего.
Вы пишете: "...... что все это уже тысячу раз обыгрывалось кем угодно ...", и я не могу ни согласиться, ни поспорить, потому что не могу догадаться, что за ЭТО Вы имеете в виду. Я не понимаю, что именно Вы считаете главным элементом текста, относительно чего - анализ на первичность. Так, всё-таки, что?
Автор сказал, что хочет вернуть "о чём"у утерянные позиции по отношению к "как", но (почему - но?) его "о чём" именно родилось из "как", "очёмов"-то не так много всего, разве что - если детектив, да и то... Трудно в присутствии автора пытаться сказать про его "о чём", ещё ошибёшься на 180, ну и бог с ним, я не претендую на глубокий копок, а только для меня этот текст - просто про эмоцию в чистом виде, про любовь и про ... то, что кажется нелюбовью, а может, и есть нелюбовь, пока всё спокойно - в сплаве, и что первая, всё-таки, хорошо как! выигрывает в критический момент, а когда момент не критический, то снова начинает казаться... неважно. Таки сколько уже про это писали! все никак не испишутся. Поэтому без "как" не обойтись. И вот это рваное, лающее, почти ритмическое, даже, скорее, уже поломавшее некий ритм, надрывно-сдержанное "как" в этом тексте удерживало меня до конца, и даже на перечитывании.
И детали, особенности "моего" взгляда, так одновременно собачьи (больше в проявлениях) и человечьи (больше во внутреннем).
Про тварьину-кашку с глазками, и пожираю назло - это, Фима, шедевр. Я знаю, что именно так. Ну, здесь я стопорю, цитировать надо абзацами, а слова показывать по одному. Бездоказательно и голословно утверждаю, очень изобразительный текст, и внутренне, и зрительно, и поечический, вот.
Мне было грустно Наверное, я читала поверху
--------
антик
Маша,
я больше смотрю на ощущения... не на анализ текста...
"сучка"
"сволочь"
похоть
"тварь"
хрипяще рычащими звуками заглушается все... даже те рыбьи глаза, что хотели заслезиться...
произведение само по себе неординарное...
просто я вижу в этом тексте перебор хрипа... как у заядлого курильщика непрекращающийся кашель... он першит и першит и першит... до бесконечности... а бесконечность и замыкает этот кашель сам на себя... что дальше?
откуда "зачем?"... а оттуда, из непонимания вторичности рассказа на фоне предисловия... вот там есть гармония и есть игра образов... рассказ сам по себе, занимая второе место привлекает этим самым кашлем-рычанием к себе излишнее внимание (как ночью - жужжание мухи в комнате), оттеняя то, что действительно звучит...
все это имхо конечно...
беда в том, что я не вижу там пса... вижу налегающим на клавиши и не вижу давящимся костью... хрип слышу... а пса? нет.
поэтому и никак.
потому что это как-будто настраиваешь телевизор - картинки нет, а звук, какой-то хриплый идет... и то прерывается... теряется... и не потому что передача плохая или телевизор... настройщик никуда не годится (это я про себя)...
не на те клавиши нажимает...
Фима, сорри, ну не вырисовывается картинка... может быть потому, что эмоции - это, чуть больше, - недосказывание... как в сайре?
--------
Masha
Я тоже смотрю на ощущения, только. А когда они оказываются совсем не такими, как ощущения кого-то другого, то пытаюсь "обосновать", найти в тексте источник. Оправдываюсь типа
Перебор хрипа ... это кажется, это не перебор, это очень быстрая и до полной гибели всерьёз типичная собачья реакция, она вовне не всегда выражается, но если не по движениям, то по глазам видно. Ну, и флегмы бывают.
Фима, простите, пришлось уйти из эфира.
Насчёт "не было в спальне" - это слова пса, абзацем выше ожидания появления из простыней. Всё логично, кроме фразы про "не было в спальне". тогда уж - "не было видно". я зануда.
--------
Фима
Антик и З.Е.К., я очень, очень сильно чешу репу по поводу предисловия. Этим я ничего не хочу сказать, пока. Но оно не должно быть сильней рассказа, это по определению. И пока мои ощущения держатся - оно более рисованное, более выпендрежное, не настоящее, что ли, при всей видимости жизненности, ну, там ВеГон, имена. Собственно, антик попался, я ведь предупреждал. Нет, для меня - сам рассказ, а все мульки и прибамбасики вокруг него специально выставлялись на показ.
--------
З.Е.К.
Предисловие к рассказу не имеет никакого отношения. Убрать его – рассказ не станет ни лучше, ни хуже. Он сам по себе. Повторю, рассказ хорош, даже очень.
Даже не знаю, достоинство это или недостаток, что я лишь в третьей главке понял, что «Тварь» – от имени собаки рассказывается. И еще позже понял, кто есть тварь. (Смешно, лет сколько-то назад я писал повесть с таким же названием, только тварью там была крыса. Я теперь ее и не найду, наверное).
Из предисловия можно было бы сделать другой рассказ, например, что есть вдохновение и что типа заказа, даже собственного.
Или оставить даже ВеГон вместе с его героями, но сделать их характерными. Ну, типа булгаковского «Театрального романа».
Странно, что Антику «Тварь» не приглянулась. Вот уж чего там нет, так это скуки.
РАТЬЕР – 5 (Давид Паташинский)
З.Е.К.
Иногда у меня возникает жуткое желание оказаться внутри мозга какого-нибудь поэта в те минуты, когда он сочиняет свой очередной шедевр. Нет, правда, какой колесик сцепляется с другим, каким образом биологическая лопасть загребает из фиг знает откуда очередную строчку, от какого энергетического импульса рождается тот или иной образ и какие кровяные шарики участвуют в качестве клея, чтобы склеить одну непостижимость с другой???
голосом что замечал живую
плоть яблока им же его отведал
лошадь надела подковы и облизала сбрую
Нет, правда, неужели вам не интересно, сколько воспоминаний и впечатлений сжигается в мозговой топке поэта, чтобы выплавилась очередная стеклянная или стальная строфа, остуженная в чернильной крови и поданная вам на бумажном блюдечке с белоснежными полями?
азы буки и веды
окружают меня поводя сиреневыми глазами
над бровями сделанными из воска
А может, Давид, не мудрствуя лукаво, просто перевернул этот мир вверх тормашками – и где брови, где глаза. Ну да, кто-то трясет эту жизнь, схватив за грудки: «А ты меня, блядь, уважаешь?». А кто-то трясет ее, как копилку с грошами, вытряхивая на свет божий дар бесценный и безнадежный:
и воздух надув себя парусами
оказывается плоским
Нет, правда, какие нервные окончания, подобно грамофонным иглам, снимают с обоих полушарий информацию? На какой запредельной волне работает звук голоса, которым поэт озвучивает полученную информацию внутри себя? От какой температуры срабатывают реле, когда выкрикиваешь матерные слова, бессвязно лепечешь в любовном угаре, проклинаешь или шепчешь слова молитвы???
что ты молчишь живая и неживая
голос твой легче лая
Нет, правда… как будто мне не задавали этот идиотский вопрос: «Как ты пишешь стихи?». Кто там, Пастернак откровенничал: «Стихи не пишутся – случаются». Ну, по большому счету – да. Даже когда нам кажется, что отключена вся интуитивная аппаратура, а пашет только Pentium или Makintosh, все равно им нужна энергия. Не важно в каком виде: в виде лунных бликов на воде или в виде восхода солнца.
сердце твое ярче чем камень
солнца что появится в четверть седьмого
СКАЗКИ о СМЕРТИ или СТРАШНЫЙ КЛОУН ВИКТОРИЯ РАЙХЕР
З.Е.К.
О мертвых либо хорошо, либо…
Виктория плюнула на эту человеческую аксиому и поступила почти нечеловечески. И уж тем более не по-женски. Никакого сострадания к отбывающим в мир иной. Смерть у Виктории – это такие цирковые трюки. Сначала в никулинском стиле, затем – в егинбаровском, и потом в стиле О. Попова.
Надо иметь определенную смелость, обладать юношеским цинизмом, да и здоровьем, чтобы смерть по твоему желанию, как дрессированная лошадь, дурашливо скакала по арене цирка.
Рассмешить меня трудно, но тут посмеялся от души. Но почему, насмеявшись, в душе осталась тревожная нотка? Особенно последний рассказ. Тревога как весенняя почка, набухает и вот-вот готова взорваться клейкой болью. Хрен отлепишь.
Явление Смерти в интерпретации Райхер такое же веселое явление, как выход коверного. Но одновременно такое же забубенное, как служба прапорщика в армии: хочешь не хочешь, а приказ есть приказ.
Взгляд автора на смерть, как взгляд человека, смотрящего из окна уютной квартирки на непогоду за окном. На непогоду, внутри которой находится другой человек. Смешно.
Смешно, пока бежишь по зыбучей поверхности текста. Есть ведь такие места с зыбучими песками. И ты вдруг замечаешь, что в каком-то месте тебя начинает засасывать вглубь. И всех становится жалко: Рубикова, Огурцова, его маму и собачку, даже стерву Наташу, и конечно Кирюшу. А особенно себя, потому что в любой момент ты можешь оказаться на чьем-то месте. И уже совсем не смешно. Это ж не клоны, не клоуны, а живые люди. Даже ангелы.
Одна мысль не дает мне покоя: неужели «Кирюшу» могла написать женщина, хоть однажды рожавшая ребенка?
|
Ссылки: |