что за причуды, право, у малолеток - каждый уверен, что ангел следит за ним. дряхлая яблоня с куклой в развилке веток, точно старуха с подкидышем неземным.
- Она сумасшедшая.. - только и услышала она через дверь. - Н-да. - Гости вышли на крыльцо. - Но вы знаете, Николай Васильевич, тут что-то не то. Сын ее был большой разбойник. И письмо странное. “Собери мои вещи по углам.” И добавляет: “Ты меня поняла?” Может, он какой-нибудь клад закопал... чего она за эту избу держится? - Брось. Какие нынче клады. - Ну, мало ли... золотишко... Я Толю попрошу, он местный, по свойски поговорит... стены вместе обстукают...
и кладущему руку за пазуху, воздух смерти нащупав губами, ты нужна. торопись, не опаздывай, капель датских побольше заказывай - ты нужна. ты одна. не другая...
Мой старый дом звучал тобой – Твоих причуд оркестром редким, Твоей скорлупкой, норкой, веткой… И все стихи мои с любой Строки своей превратным сном – Москвой, вином, горчащей речью Вмиг обращались, но сберечь их Мешало утро за окном…
открывая плечом эти черные страшные двери рюмку солнца возьму чтобы светом лечить темноту написать бы еще да чернил не достать в англэтэре да не сладить уму если слово замерзло во рту
Она думала, не читал ли он чего-то романтического на ночь? Или беда в том, что она второй год не вылезает из махрового халата? Выговорив все, что не выговаривалось лет двадцать, - получила в ответ сухие, мерзкие, какие-то не его - слова. Его слова она знала все. Помнила их цвет. Различала запах. Но эти... Это... Жизнь обмылком юркнула куда-то вниз, в темноту. И пропала.
ГУБЕРНАТОР. Премьер-министр утвержден. Если только... КРЫЖАНОВСКИЙ. Может, вместо Чубайса? А? ЛОСЬ. Министром по рыбе... или как теперь это называется? ЗИСКЕР. Лучше директором Центрального банка. Да. ХАРИН. Министром МВД... или... АЛЕСЯ-2. “Или” занято питерскими. А в МВД тоже недавно назначили. ГУБЕРНАТОР(хохочет, слушая их). Прекратить базар. Никуда не поеду. Здесь народ лучше. ПОЭТ. Народ везде хороший. Ты к нему с улыбкой, он к тебе... ХАРИН. С ломом. Или заточкой.
Мишуня потер снежинку у себя на пузе, и в домике пошел теплый мохнатый снег, что можно было даже играть в снежки, не застудив себе руки. Муравьи, таракашки, жучки, букашки и другие козявки взялись за лапки, начали водить вокруг елки хоровод и пищали какую-то свою, известную только им насекомую песню. Мишуня пританцевывал то мазурку, то гопак, то яблочко, то брейк-данс. Девочка Катя сидела на кровати под одеялом и хлопала в ладоши.
Выйдем туда, где от ветра качается даль, в легком тумане клубясь вдоль изгиба черты. Каждому дай то, что Ты мне, помиловав, дал. Нет ничего в этом мире яснее, чем Ты
Наступает кромешный и осязаемый мрак. Никаких сомнений в своей реальности нет, и опять становишься, как средневековый ведьмак, озадаченный светом оживших внутри планет
# Седьмая Вода Составитель и попечитель раздела: Masha
Невыносимая радость бытия
Вместе запели ужасно громкую песню-крик, пока кругом совсем не почернело, дома с деревьями окончательно исчезли, сделалось темно, как ночью, последние живые звуки и крики поглотила воющая со всех сторон колкая черная пыль, и тогда, крепко схватившись за руки, они закружились на одном месте, но потерявший зрение и слух Павлик уже не мог различить ничего - даже совсем близко перед собой, даже людкиных рук не видно, своего голоса не слышно, потому что кругом стоит непрерывный гул. Но радость от этого еще более возросла, сделавшись неимоверной.
- И часто вы в парк Героев ходите? - Вдруг поинтересовался парень в штатском. - Вы онанисты? - уточнил капитан, не отрывая глаз от протокола, куда он заносил чистосердечные показания. - Нет, мы в гастроном только. Когда буфет закрыт. А там до одиннадцати работает. - Приметы нападавших не запомнили? - Темно было, и в морду сразу. - Прикурить спрашивали? - Спрашивали. - Так не онанисты? - Капитан поднял голову и внимательно посмотрел на замотанного в белое Толика. - А то в последнее время там какие-то онанисты повадились, народ по ночам пугают, девушек тоже.
Операция "пощупать" уже существовала давно, и на городском семинаре, где собирались в основном мужчины, частенько звучало: "Давайте сейчас пощупаем слегка функциональную группу ЭФ, как она себя при этом покажет?" Это означало не общее выражение, а конкретный ряд сложных преобразований функциональной группы, соединенных одним не вполне приличным словом. Присутствующие студентки краснели и вздрагивали только несколько первых семинаров, а потом привыкали к терминологии и начинали бойко ею пользоваться. Несколько дней столь безобидных развлечений натолкнуло его на мысль создать операции "пошевелить влево" и "пошевелить вправо", после чего жить стало еще веселее
Куда ж мы ушли от Твардовского?.. Растерянно радостный мальчик, улыбающийся покровительствующим друзьям с новостной фотографии, и понятия не имеет, что зачеркнул он все предыдущее накрест: нет больше натурализма, ни Рабле, ни Мамлеева, и вообще ни -измов, ни искусства предшествовавшего, - как мечталось гламуру, связь поколений и школ оборвана бесповоротно, читатели - обворованы, «писатель» - оболванен заранее, до прихода (явления) и до рождения книг.
17 век — время становления и упрочения национальных государств в Европе. Принцип нации и национальных интересов становится определяющим в международной политике. Идея наднациональной империи временно терпит крах, избавляется от религиозной оболочки и, сброшенная в кювет истории, отдыхает, потихоньку обрастая идеями национального превосходства и исключительности экономически наиболее успешных народов
Очередной раз у них в гостях крыса выглянула в окно и сказала «прикольный запорожец». Жоре этот «запор» уже снился в кошмарах, особенно под утро, когда сосед его пытался два часа завести. На следующий день на этом самом месте стоял новенький «москвич», а «запорожец» пропал. И по словам Жорика, це было единственное доброе дело Мерзкой крысы, хотя лучше бы она им что-нибудь плохое так похвалила.
Слишком серьезная игра в стилизацию оборачивается, на мой вкус, скукотой непреоборимой и мертвечиной, хотя язык и конструкция вещи безукоризненны, и имеется даже свой подтекст, вполне открытый даже и юношески безгрешному читателю. Вероятно, именно этому, безгрешно юношескому читателю, и адресован, в первую очередь, столь пухлявый томина. Огромный же он по двум причинам: во-первых, цепь приключений, чем длинней, тем для читательски безгрешного юноши, может быть, и занятнее. Во-вторых, потому что, кажется, и сам автор с удовольствием играет в жизнь своего героя, рядится в его плоть, в его обстоятельства, шурует его «понятиями»
Дорогой мой и милый Федянька! А сегодня вот произошло довольно знаменательное и, надо бы думать (хочется думать так) из ряда вон выходящее событие, — но, с другой стороны, мало ли еще какие такие события они с нами учудят здесь, придумают, они же люди воображенья совершенно нечеловеческого…
Ну, вот ты уже и прыгаешь в нетерпении… Да не стану, не стану я томить тебя, дурака набитого, а все, как и было, вот сейчас в подробностях-то и изложу. Подробности-то, главным образом, ты и любишь во мне. Да и я в тебе тоже, исключительно, душа ты моя Феодор, горячее сердце, — их одни и люблю-с! И значит, друг в дружке мы любим одно и то же…
у меня, говорят тебе, клавесин, кринолин, корона меня укачало от твоих боевых действий я не шахматная, я живая на поле твоем огромном убери от меня этих пешек и их судейство
- Паскудний монголоїд, - Хрусталина предусмотрительно берет чашку раньше, чем говорит, - Як ти мене дістала своєю академкою. Мене із-за тебе з універа виженуть.
- Ах ти ж суко, - Золушка достает из чашки ложечку и аккуратно кладет ее Хрусталине на бедро. Как и было задумано, Хрусталина орет и проливает кофе на одеяло, - Це тобі за монголоїда, - мстительно говорит Золушка, - І ковдру сама випреш.
«Помолись», — вспоминает Сергей, выруливая на шоссе. Но вместо слов молитвы вдруг посыпалась в голову всякая ерунда. Привиделось Серёге, будто пишет он заявление на Божье имя. И даже увидел Серёга первую строку на бумаге: «Дорогой Бог!». Нет, так не годится. А вдруг, Бог — женщина? И вот появляется новая строка: «Дорогой Бог или Богиня! Убедительно прошу Вашего разрешения на выигрыш сорока миллионов. С уважением, Сергей Опаринцев.»
Когда я подошёл к ресторану, там уже начинался разъезд. Три человека спускали Армена со второго этажа. Его «Запорожец» стоял чуть поодаль от ресторана. Моё появление вызвало ажиотаж. Обижались все, в унисон. Особенно Серго. Я же ничего не мог сказать, ибо прикинул, что название фильма «А. Рублёв», ради которого я пропустил ресторан, никому ни о чём бы не сказало. Аргумент с корольками вообще бы записал меня в идиоты.
Однажды Бондо разбил гипсовую статуэтку у родственников. Она изображала нимфу. На неё, обнаженную, напялили что-то вроде платья. Дескать, дети бывают в этом доме. Вот это платье Бондо и попытался стянуть с неё. Отца грыз червь сомнения.
В столичном университете Васо изучал английский. Моментами создавалось впечатление, что изучал английский для того, чтобы выуживать из него французские слова. Лектор подозревала, что он владеет французским, но тщательно скрывает этот факт. На самом деле французские слова выдавали их суффиксы, написание которых было связано с трудностями. По типу – пишешь одно, читаешь другое.
Он замолк ещё раз, и вдруг разразился смехом. - Ты пятый, кого я провёл сегодня насчёт турнира. - А как же побитая физиономия? - возник логичный вопрос. - Мелочи быта, - ответили мне.
Под конец оба развеселились и вспоминали потешные случаи из военных будней. Отец рассказывал, как во время занятий расчёт, которым он командовал, умудрялся дуплетом сбивать две цели. «Вторую прямо почти на уровне травы!» Николай вспоминал, как их накрыли «Юнкерсы»
- Судя по всему, этот парень твоего возраста, - сказал мне Гриша, весело ухмыляясь. - Судя по всему, этому типу лет под сорок, как вам, - ответил я, показывая на мужчину средних лет. - Меня на этой скамейке нет, - последовал ответ.
Прежде алкоголь сплачивал целые национальности: от россиянина до чукчи. Водка была изначально национальной идеей советской России. Стакан передавался из рук в руки, как трубка мира. Под звон стекла и плеск «огненной воды» рождались кухонные революции. Но сегодня питиё стало конфликтом отцов и детей. Национальная идея отцами почти пропита. Дети подсели на пиво. А из этого напитка, как известно, ничего путевого, кроме голой Афродиты, никогда не зарождалось.