- На пароходе не пей, все доводи до конца. Если расслабишься – что-то случится.
- Тяжело водиться с людьми, у которых нет чувства юмора: если захочется кого-то послать на х…, тебе не на кого будет рассчитывать.
- Одно из самого приятного – это возможность ждать. Когда от такой возможности тебе будет не по себе, вспомни - о чем мы тут говорили. Когда от возможности ждать тебя начнет тошнить, значит все хорошее уже позади. Плохое возможно – тоже.
- Ну, за искусство! - продолжил кривляться Виталик, потом разом опрокинул в себя стопку и строго посмотрел на единственного собутыльника. Под его бдительным оком Молоков маленькими глотками всосал в себя горькую жидкость.
Девушки пригубили шампанского.
Через минуту в желудке Молокова значительно потеплело. Он с удовлетворением подцепил на вилку кусок буженины, потом нанизал малютку-корнишон и принялся слушать. Анжела разливалась, как река Волга, - довольно интересно рассказывала о том, как папа купил ей эту квартиру; сколько все стоило; какие перспективы у района в смысле развития инфраструктуры. Изредка ее прошибало на воспоминания
Главный перелом во взгляде на поэзию Фроста произошел в 1947 г., когда Рэндал Даррел выступил со своим эссе “Другой Фрост”. Даррел увидел его, как “тончайшего и печальнейшего из поэтов”, чей пессимизм – обнадеживающий выход. В 57 г. в Англии Т.С.Элиот ( который в 22 г. говорил, что стихи Фроста нечитабельны) назвал его, “быть может, самым важным, самым почитаемым поэтом Англо-американской литературы среди живущих”.
No tears in the writer, no tears in the reader. No surprise in the writer, no surprise in the reader. Нет слез у писателя - нет слез и у читателя. Нет удивления у писателя - нет удивления и у читателя.
Волшебна леса глубина, но дел полно и даль темна, и столько верст еще до сна, и столько верст еще до сна.
[читать] - Роберт Фрост в переводах сетевых авторов (с)
# Ипокрена
Репчатое настроение
Входит мышка-терминатор, за спиною штепсель прячет. Уши — кнопки, на загривке колесо в градуировке. Друг танцоров, ухмыляясь пастью истинного мачо, Глядя косо на несушку, крутит хвост для тренировки. В мыслях видятся уже И объекты Фаберже. "Меткий глаз, косые руки." "Затупил колун со скуки." "Не, скулу свернуть — не грех!" "Што ли надо больше всех?"
Ночью ходил за водкой. Нёс её в кармане, грел на груди, плюнул в витрину бутика, проследил, как слюна замёрзла. Белая капля на чёрной груди. Красиво. Почти сексуально. Напоминает французское кино. Охранник у дверей курил, но ничего не сказал, даже взгляд отвёл. Видать, и ему что-то не так, видать, щемит, но не объясняет где и по какой причине. А мне вдруг жалко парня стало. Сидит всю ночь среди трусов и лифчиков в освещённой витрине, как символ победившего феминизма. Сидит и в телефоне кнопки тыкает, наверное, кому-то в любви признаётся от безысходности.
- Knowledge itself is a power, - произнёс Роджер Бэкон, - или, по-вашему roughly speaking, so (*англ. грубо говоря, так*): знание есть сила, - и сделал указующий жест чаркой. - А у нас ещё и так говорят, - отметил Евлампий Изборский, - сила есть, ума не надо, - и сделал встречный жест своей посудиной.
А почему подрубленный старый тополь дрогнет сперва и скрипнет, потом качнется медленно - все быстрее - начнет валиться рухнет, треща, с размаху наискось через поле всеми ветвями - всеми листьями сразу?
Тут я заметила, что на пальце Эжена блестит тоненькое кольцо. Ах, вот оно что! Этот слабый блеск и привлек виденье... Девушка приблизилась к Эжену, который, кажется, все-таки обомлел, - приблизилась с равнодушным, сонно-бесстрастным лицом, опустилась медленно на колени и, точно слепая, скорее на ощупь, чем глядя на привлекший ее предмет, взяла Эжена за поникшую руку, будто это была бездушная, неживая вещь... Эжен встрепенулся, мигом сорвал кольцо и бросил его от себя подальше. Девушка стояла на коленях еще с минуту, потом медленно встала, вернулась на середину комнаты, подняла кольцо безучастно, совсем машинально, и удалилась в сад, тотчас скрывшись в игре листвы, облитой белым светом луны.
Черные жесткие кудри. Это к парочке присоседился еще один парень. И даже не парень, а паренек, совсем почти мальчик, худой, с резкими чертами лица, с шапкой черных кудрей. Смуглота его тела как бы не очень чистая, с оттенком плебейского загара, полученного не в солярии, не на пляже, — с чем-то сероватым, въевшимся в поры вместе с потом. В его кудрях блестит сперма предыдущего юноши.
Иногда коту снились сны. Особенно ему был в тему один, про то, как мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактусы – хотя это был какой-то чужой вроде сон, не его. Но приятный – ужасно. Да, он, как кот, ненавидел мышей. И он желал им зла, зла! Но так как кот жил на десятом этаже, и то ли поэтому, то ли нет – но ни одна мышь ему так и не попалась на пути, и кот мог ненавидеть мышей лишь заочно, в великой надежде когда-нибудь встретиться и тогда…
# Седьмая Вода Составитель и попечитель раздела: Masha
El Espaidero
Жильберто, получив деньги, поехал провожать фотографов до шоссе, а его жена осталась с Алисией. Какие слова выслушал несчастный ребёнок от жены своего кузена - неизвестно. Жильберто рассказывал, что, когда он вернулся, Алисия висела в самодельной петле. Поступок этот был страшен и безнадёжен одновременно. Вешалась Алисия за свою личную шею. А дышало общее тело исключительно при помощи Пепито. Через него же происходило общее кровоснабжение. Кроме боли в горле и лопнувших сосудов глаз, других эффектов повешенье не имело.
...Мчится по небу карета, на запятках мелкий бес, слух прошёл в начале лета - старый Бог опять воскрес, с новым Богом - непонятки, будут те ещё деньки, мы б играли с ними в прятки, да в лесу одни пеньки. Возле каждого - ограда, как положено - с крестом, зайцев всем из шоколада роздал нынче управдом, поиграл нам на ситаре, да заехал по зубам - вот ужо приедет барин, вспомнит недоимки вам... Только нет у нас причины тосковать - растаял лёд, вниз по Волге мертвечина к морю синему плывёт, ходят-бродят вдоль по речке бурлаки и всякий люд, на ладонях держат свечки, да акафисты поют...
Бородина играло скерцо. А после - "Травиата" Верди. Я всё бы слушал - но куда там... Я был безлик, как автомат. Ведь из меня достали сердце, латая дырочку в предсердьи, в каком-то царстве тридевятом, в котором нет координат.
Жить по-русски. Слепо. Неумело. Путаясь в страстях неутолимых. Не начав – бросать любое дело, и не кончив – покидать любимых. Пить вино, хмелея от закуски, буйствовать растерянно-плечисто… Жить по-русски. Просто жить по-русски. Немощно. Невесело. Нечисто.
Нас там ждали вдвоем. Нам беспечную жизнь обещали – в нереальной Вселенной, где счастлив буквально любой. Было так не всегда – лишь, когда мы с тобой. А вначале… Было слово вначале. И было то слово – «любовь»…
И опустилась ночь на цепи редких фонарей, и губы чудака уже сложились в подобие бессмысленного гимна, и у подьезда с молодецким матом два кореша лупили третьего об стену. Все - пьяные.
Под ёлкой было темно и Саньке пришлось наклониться, чтобы рассмотреть, что же это такое свалилось. Рассмотреть-то он рассмотрел, только глазам своим не поверил – на полу, около спящего котенка сидел крошечный человечек в красном колпачке с золотым бубенчиком, в синей длинной рубашке, полосатых штанах и смешных башмаках с загнутыми носами. А в руках у человечка был яркий фонарик, поэтому Санька и смог так хорошо его разглядеть. — Ты кто? — удивился Санька. — Кто, кто… — проворчал человечек и почесал ушибленный бок.— Гном я!
Ну, кинжал и наконечники стрел я и без этого опознала, пластины с дырками по краям оказались накладками с колчана, изогнутая штуковина — чем-то вроде наконечника жезла и одновременно боевым орехоколом, ею удобно было разбивать вражеские черепа. Были там ещё всякие бляхи и пряжки, застежки и прочая галантерея. — А это что? — спросила я, беря в руки круглую штуку с ручкой. Была она совершенно гладкой, плоской и зеленовато-голубой от окисления. — Зеркало это, бронзовое зеркало, — пояснил Марфик. — Как зеркало? — у меня перед глазами возник грозный всадник на лошади, с копьем и щитом, кокетливо поправляющий на ходу прическу и любующийся своим отражением. — Шутишь?
Однако уже через месяц она научилась телевизор включать-выключать и даже переключать на нем каналы, а еще через месяц не могла и представить, как раньше обходилась без такого прибора. Его большой экран пришелся по вкусу и трем тетушкам, и дядьке Бисову, который смотрел его через приоткрытую дверь, потому что те терпеть не могли ядреного спиртного духу, который их сосед источал, по их мнению, даже в дни воздержания. Третировавшие когда-то бабушку как неимущую никчемную старушку, тетушки стали теперь с ней весьма обходительны, и, едва та наполняла чайник водою, освобождали горевшую конфорку, чего делать раньше не приходило им голову.
От того, что он так небрежно произнес название этого журнального сайта, у меня перехватило дыхание. Сколько-то я просидел, не дыша, и недвижно, на лбу моем проступила испарина. Я наверное знал, что сведениями про этот сайт не располагал ни один даже самый ушлый у нас журналист. Это был журнальный сайт для из избранных избранных, и степень корня извлечения тех из тех была величиной не малой. Отыскать этот сайт в интернете было практически невозможно никак: у него не имелось ни обычного, ни вообще хоть какого-то адреса; и вошел я в него, нажав на один банер, едва не случайно. Правда, то был не обычный, с подмигивавшей тупою девицей или какой другой нелепицей, банер. Просто в нем мне померещился мой отчий дом, при том, что никаких домов и отцов у меня отродясь не водилось.
Мужик кивнул. Мы выпили, купили ещё. Мужик сказал, что может, если надо, меня побрить и достал огромный нож. Я сказал, что можно попробовать. Мужик начал шаркать по моей щетине лезвием, обрезал мне щёку, тут появилась Наташа и меня увела. - Просила же не нажираться! - говорила она. Кровь из щеки сочилась, я вытирал её рукавом и рассказывал, что в женщинах самое главное талия.
Слово «салонный» стало ругательным чуть ли не сразу вслед за исчезновением салонов, во второй половине 19 века. «Салонный» — значит: блестящий, но неглубокий, поверхностный, жеманный, а может, даже и пошленький. Слово «салонный» — почти что клеймо, ниже по смыслу разве что «бульварный». Уничижительный оттенок слову придали противники аристократической культуры, когда уже добивали ее. Однако были ли они так уж правы? Нам кажется, все гораздо сложней!
Ныне, говорят, наша наука в упадке. Что, по моим личным наблюдениям, не так верно: господ учёных, оно правда, подзапустили чуть не до педикулёза, но сама наука, инертная этакая вещь, продолжает катиться по рельсам при минимуме топлива – и даже довольно шибко. Только – куда? Как человек, имеющий к научным изысканиям весьма опосредованное отношение (сиречь и вовсе никакого), смело берусь рассудить о судьбе научного мировоззрения не только в нашей глуши, но и далеко окрест.
за собачкой бредет старушка
на помойке пируют чайки
в телефоне звучит подружка
наподобиебалалайки
ухожу в себя словно в ссылку
чуть задень разлетаюсь в брызги
мир похож на свинью копилку
и на что только копит изверг
АННОТАЦИЯ:
Вот, значит, было дело: написал Гайдук ехидную статью про пидарасов и долбоёбов. А Рафиев эту статью прочёл, и вдохновился не на шутку, и написал яростную полемику про поэтов и поэзию. А Цветков-младший тоже эту статью прочёл, маленько поразмыслил и написал мудрую лекцию на тему "матрица и жизнь". А потом пришёл поэт Емелин, децилок своих стихов подогнал. А потом Гайдук всё это прочитал и написал, что он думает по этому поводу. Так вот и получилась книжка ОБЩЕСТВОВЕДЕНИЕ. Небольшая, но ёмкая и неожиданная. Спешите видеть! тираж всего лишь 999 экземпляров.
Книга "Обществоведение" продается в книжных магазинах Москвы: "AD Маргинем @ Шекспир" по адресу 1-й Новокузнецкий переулок д. 5/7 (м. Павелецкая), телефон - 9519360; "Фаланстер" по адресу Б. Козихинский переулок д. 10 (м. Тверская-Пушкинская-Чеховская), телефон - 5044795. Стоимость книги - в пределах 70 рублей. Через Интернет книгу можно заказать тут http://kaya.ru/main.php#boooks (сайт издательства "Кайя").